-Ай, ай, товарищ Лазарев! - послышался какой-то голосок из подсознания - не вы ли в иной реальности (в вашем сне - или как посмотреть?) самым злостным образом не подчинились прямому приказу законнейшего вашего правительства, и отдали приказ о ядерном ударе по Америке (прим. - см. Врата Победы - В.С.), чем это кончилось там и для всего мира, и персонально для вас, показать? Там вы свою волю проявили - а не "за нас думает фюрер", ах простите, Вождь!

Ты что ли, рогатый - так нету тебя, брысь в баню! Или у меня уже глюки начинаются, от бессонницы? Я по своей Правде поступать буду - а ты пшел вон! И пока что эта Правда политике товарища Сталина полностью соответствует!

А из купе рядом все доносится, уже хором:

Дорога, дорога,

Осталось немного,

Я скоро приеду домой.

Да, осталось немного. Всего лишь раздолбать самураев, чтоб не Цусиму впредь вспоминали, а то, что мы им сейчас учиним! И тогда лишь, выполнив эту задачу, я вернусь домой. Где ждет меня Анечка-Анюта - так ведь и не женился я там, в свой сороковник уже! А тут, я даже сына нашего, перед отъездом родившегося, успел увидеть. И пока война не завершится, дороги назад мне нет. Что ж, там нам месяца хватило - думаю и здесь не затянем.

За Родину, за Сталина - бей самураев! И так, чтобы и сто лет спустя ни один гад про "северные территории" и пискнуть не смел!

США, Уорм-Спрингз. Ноябрь 1944.

Присутствуют президент США Франклин Рузвельт, вице-президент Генри Уоллес, государственный секретарь Корделл Хэлл и его первый заместитель Эдвард Стеттиниус, министр финансов Генри Моргентау, военный министр Генри Стимсон, министр ВМС Джеймс Форрестол, начальник ГШ Джордж Маршалл, шеф УСС Уильям Донован.

-Джентльмены, рад Вас видеть - доброжелательно приветствовал членов своего кабинета, прибывших на неофициальную встречу Рузвельт - позвольте предложить Вам кофе, сигары, или, может быть, что-то покрепче?

Мнения присутствующих предсказуемо разделились - некоторые гости отказались от спиртного, некоторые сочли возможным немного выпить.

-Итак, джентльмены - открыл деловую часть встречи Рузвельт, после того, как долг гостеприимства был выполнен - сегодня нам следует сформулировать наши цели, которые нам надо будет достичь в Стокгольме. Война выиграна - теперь надо выиграть мир, конвертировав нашу победу в долгосрочную выгоду для Америки. Кто начнет, господа?

-Если Вы разрешите - подал голос Джордж Маршалл - то, начну я.

-Прошу Вас, Джордж - доброжелательно улыбнулся Рузвельт, обладавший редким даром делать своими сторонниками почти всех, тесно общавшихся с ним, людей, находя приемлемое для всех, или почти всех, решение - это и объясняло такой состав его команды; иначе трудно было бы представить в одной команде левого Уоллеса и, очень правых, Форрестола с Донованом.

-Я должен признать, что мой план строительства новой Европы, дружественной США, с опорой на обновленные Германию и Францию, под большой угрозой - начал Маршалл - для его реализации требовались три вещи. Первое, сохранение под нашим контролем большей части Европы - особенно развитых в экономическом отношении стран, нищета с востока вроде Словакии или Болгарии не в счет. Однако никто не ждал, что немцы так быстро сломаются и сдадутся - в итоге, на европейском поле мы прижаты к краю, и еще должны делить эту территорию с англичанами! Второе, доллар должен был стать единственной резервной валютой, что позволило бы нам переложить бремя нашей инфляции на плечи европейцев, даже входящих в советскую зону. И третье, война в Европе и на Тихом океане должна была завершиться с небольшим разрывом по времени. Ничего этого не соблюдено - причем если нам удавалось предвидеть ходы британцев, действовавших вполне искусно, но точно так же как раньше, а значит, предсказуемо, то русские показали неожиданно высокий класс игры на чужом поле. У них прежде хорошо получалось выигрывать войны, но проигрывать мир - теперь же они сделали ряд очень успешных и неожиданных ходов.

Прежде всего, это предложение Сталина о трех мировых валютах - за которое тут же ухватился Черчилль, по понятным причинам. Русские в своей зоне заняты не грабежом, а именно интеграцией экономик захваченных стран в свою, восстановлением промышленности - причем национализация касается прежде всего крупных предприятий, прежние владельцы которых запятнали себя сотрудничеством с нацистами, прочие же заводы остаются частными, хотя в восточноевропейских странах, как в Чехии и Польше, при управлении собственностью создаются так называемые "рабочие комитеты", несущие скорее контрольно-наблюдательные функции; однако же никакого "экспорта социализма" с хаосом и разрушением экономических связей не происходит. Наиболее радикальные меры приняты в банковском секторе - когда финансирование решительно переключается на структуры, подобные Московско-Берлинскому Банку, или идет непосредственно через русское оккупационное Казначейство, прежние же игроки или ставятся в подчиненное положение, винтиками в новой системе, или прекращают существовать. Конкретные же промышленные успехи пока ограничены - хотя известно уже, что швейные и обувные фабрики Германии и Чехии получили крупные партии шерсти, кожи, овчины из Монголии. Также начато перепрофилирование заводов 'Фольксваген' и 'Шкода' с выпуска бронетранспортеров на созданную еще до войны модель дешевого массового легкового автомобиля "жук"... тут есть шанс вступить в долю и нам, поскольку "Опель", доля в котором принадлежит нашей Джи-Эм, также получил заказ на аналогичную модель "кадет", предполагавшуюся не только для немецкого, но и для русского рынка. Советы решительно прибрали к рукам германскую химическую промышленность - в докладе, который у вас на столе, приведены подробные цифры, коротко же могу сказать, что выпуск взрывчатых веществ резко сокращен, зато быстро растет производство химических удобрений, которые уже идут не только немецким фермерам, но и в русские колхозы. Увеличивается выпуск сельскохозяйственной техники, взамен танков и тягачей, изготовление которых прекращено совсем.

-То есть, германская танковая промышленность уничтожена? - спросил Стимсон.

-Насколько нам известно, оставлен лишь ремонт уже изготовленных машин, и выпуск запчастей - ответил Маршалл - хотя немцы, в своей традиции, уже готовят замену. Так, нам известно, что "даймлер-бенц" интенсивно работает над некоей универсальной машиной, могущей служить легким вездеходным грузовиком, сельскохозяйственным трактором, артиллерийским тягачом, и шасси для бронетранспортера или бронеавтомобиля (прим. - будущее семейство многоцелевых машин "унимог" - В.С.). В целом же, военное производство свертывается на глазах - сохранено изготовление зенитных орудий и артиллерии большой мощности, а также некоторого количества боеприпасов. Однако же, не подверглись сокращению авиационная промышленность, военное кораблестроение, производство приборов и средств связи. Причем новейшие истребители Та-152, не успевшие к войне, в значительном количестве поступают в советские части ПВО.

-Развитие "фокке-вульфа-190", которые при налетах на Германию доставляли нам массу проблем - заметил Стимсон - русские уверяют, что новая техника нужна им ввиду будущей войны с Японией, но мы-то все понимаем! У японцев нет бомбардировщиков хотя бы сравнимых с В-17 или "либерейторами", не говоря уже о В-29.

-Также на заводах "хейнкеля" начат выпуск тяжелого бомбардировщика Хе-277, по своим параметрам стоящего между нашими В-17 и В-29 - продолжил Маршалл - однако же темп производства, от пяти до восьми машин в месяц, совершенно недостаточен, чтобы создать авиационную группировку, угрожающую нам.

-В сравнении с более тысячей одних лишь В-29, уже находящихся в строевых частях, с опытными экипажами, а также почти десятью тысячами В-17 и В-24 - усмехнулся Форрестол - это не более чем попытка "сохранить лицо".