– Верно. И, знаешь, по-моему, он бы тут оказался нелишним. – Хедин прищурился, что-то высматривая на самом горизонте. – Что ж, давай заглянем к здешнему лиходею в амбар, посмотрим, не оставил ли нам что-нибудь интересное?

Ракот ухмыльнулся.

– Что мне всегда в тебе нравилось, брат, так это твои планы. Сколько у них слоёв и отнорков? Ладно, всего ты не рассказываешь даже мне. Ни словами, ни без слов.

– Что тут говорить?! – вдруг взорвался Хедин. – Брат, ты не чувствуешь, не видишь, что мы начали тыкаться, подобно тому как тыкались Ямерт с компанией, не зная, откуда последует удар? Потому я и говорил, что жду вестей от Демогоргона. На его единокровника у меня надежды мало. Четырёхглазого, быть может, всё это лишь забавляет.

– А я тебе говорю, – голова Ракота упрямо нагнулась, – что Демогоргон никогда и никому не сказал ни единого слова. Если, конечно, в его случае вообще уместно употребить само это понятие. Твои маневры стали слишком сложны, брат. Ты стараешься запутать неведомых соглядатаев, а вместо этого, похоже, запутался сам. Оставь Кирддин! В конце концов, давай откроем порталы и выведем из него этих несчастных…

– Нет никакой уверенности, что они не понесут заразу дальше, – глухо уронил Хедин.

– Какую ещё заразу?! Брат, на этот мир напустили магическую немочь. Согласен, весьма хитроумную, пожалуй, не враз раскусишь. Но разве это главное? Постой! – Ракот предупредительно вскинул руку. – Я прекрасно помню твои лекции. Я пошёл за тобой сюда, ожидая действия. А угодил – на кладбище! Ты подозреваешь компанию на «Я» и их последышей? Ну так отправимся за ними! Отыщем и поставим на правёж! Тебя волнует Игнациус, кто нанял его и не стоит ли за ним само Упорядоченное? Чего проще, кто-то из нас осторожно спустится в Эвиал и потолкует по душам с сим достойным чародеем! Ручаюсь, он не станет долго запираться.

– Осторожно спуститься в Эвиал невозможно, брат, и ты это знаешь.

– Тогда отправим туда столько подмастерьев, сколько нужно, – громыхнул Ракот. – Ту же Гелерру. Она не знает поражений, да и другие ей под стать. Они скрутят Игнациуса и доставят его тебе свеженьким и полностью готовым к самому искреннему раскаянию, – последние слова сопровождались хищной ухмылкой, – осознавшего всю глубину своего падения и готового делом искупить свои прегрешения. Простота – залог надёжности. Нет ничего более верного, чем немудрёный рычаг. Зачем головоломные комбинации там, где просто надо взять за шиворот пару-тройку негодяев или забывших своё место честолюбцев?

Вместо ответа Хедин улыбнулся и приобнял брата за плечи.

– Вот потому-то мы с тобой и продержались так долго, Ракот. Ты действовал, я думал. Одно без другого невозможно. У медали всегда две стороны.

– Но есть и грань, – напомнил Ракот. – Есть и грань.

– Понимаю, – медленно кивнул Хедин. – Можешь считать, что сейчас мы как раз на ней и стоим. На самой грани, разделившей две плоскости.

– Тьфу, пропасть, – уныло сообщил Ракот грязно-зелёным небесам. – Ну что за невезение – иметь брата-бога, спустя столько тысячелетий так и не избавившегося от пристрастия к якобы многозначительным афоризмам?.. Ну при чём тут какие-то грани, Хедин? Так и хочется сказать что-нибудь вроде «когда я был Властелином Тьмы…». – Воитель хмыкнул.

– Нам ещё очень пригодятся твои таланты из того времени, – негромко проговорил Хедин. – На этот счёт можешь быть спокоен.

Он нагнулся, подобрал острый сучок, принявшись чертить на пыльной, потрескавшейся земле какие-то знаки. Ракот глянул ему через плечо.

«Wer gaty», «wer gaty», «нас слушают», – гласили руны, древний язык тёмных армий, созданный Ракотом для своих подопечных.

– Дельный план, – усмехнулся Ракот, присаживаясь рядом на корточки. – Но, по-моему, лучше сделать вот так… – Он выдернул кинжал.

«И при этом не смотрят?» – появились рядом новые руны.

«Только магические проявления».

«Как давно ты узнал?»

«Только что. Когда очутились в Кирддине. Писaть пока можно. До срока».

Всё это время голоса Новых Богов обсуждали, с какой стороны лучше подступиться к обиталищу исчезнувшего тёмного властителя и где следует расположить прибывающих подмастерьев.

«Как ты почувствовал?»

«Не зря убил столько времени на Читающих и их народ. Чтобы следить за нами в Кирддине, им пришлось утроить свои усилия».

«Кто?» Кинжал Ракота глубоко вонзился в землю, глаза сверкнули.

«Не знаю. Может, Ямерт и компания».

«А кто ещё?»

«Кто угодно. Дальние. Игнациус…»

«Ты серьёзно? Игнациус?..»

«Я теперь ко всему отношусь серьёзно, брат. Не хочу повторить ошибок наших предшественников».

«То есть они слышали всё, о чём мы говорили в твоём замке?»

«Боюсь, что так, брат».

Вместо ответа Ракот всадил клинок в сухую почву по самую рукоять.

– Отлично, так и сделаем, – суховато закончил Хедин, бросив краткий взгляд на вычерченные руны. Линии уже сглаживались, исчезали без следа.

– И хорошо б не без драки, – кровожадно добавил Ракот, выразительно кивая на только что стёртые надписи.

…Они не летали по небу, аки птицы, не переносились мгновенно с места на место – нет, двое богов шли пешком через пустынную равнину, словно самые обычные путники. Говорили мало. Хедин избегал даже мыслеречи.

Дорога через умирающий мир выдалась не из весёлых. На пути то и дело попадались пересохшие речные русла, распространяя вокруг отвратительное зловоние; то тут то там в чёрном иле белели кости сгинувших обитателей. Новые Боги прошли и через несколько вымерших деревень, дома разваливались, как будто непонятная немочь поражала не только людей, но даже бревенчатые стены.

– Надо было открывать порталы. – Ракот осторожно провёл рукой над маленьким черепом ребёнка, словно опуская веки, которых уже не было. – Болеют не люди. Болеет мир.

– А люди – часть его, – возразил Хедин. – Оставим это, брат. Мы опоздали. Здесь уже не осталось никого живого – разве ты не чувствуешь? В тот момент, когда мы только-только вступили в Кирддин, его покинули последние жизни. Но даже окажись мы здесь раньше, всё равно открывать порталы было б нельзя. Я сознательно не давал нашим подмастерьям этого заклинания.

– Лучше потерять один мир, чем множество… – буркнул Ракот. Под его руками сухая земля поднялась волною и, словно одеяло, накрыла детские останки. – Да-да, брат, «меньшее зло». Знаю, всё знаю. Только смириться всё равно не могу.

Большую часть пути они проделали, как уже говорилось, пешком. Лишь изредка Хедин принимал свой излюбленный облик коричневокрылого сокола, а Ракот оборачивался чёрным драконом. День успел дважды угаснуть и дважды разгореться вновь, прежде чем названые братья добрались до цели.

Крепость внушала уважение. Во всяком случае, тайный замок Хедина на красной скале показался бы рядом с ней жалкой хижиной. Стены с браттицами,[1] ярусы, боевые рондоли поднимались спиралью вверх, словно громадная пирамида, всё это заканчивалось непропорционально длинной и острой башней с исчезающе тонким шпилем.

Широкий ров пересох, на дне валялись обломки подъёмного моста, могучие ворота из чёрного кованого железа сорвало с петель, изломало и отбросило далеко в сторону. Кое-где серую поверхность стен вблизи от главного входа покрывали оспины выбоин, словно кто-то методично расстреливал укрепления из катапульт, однако в целом твердыня казалась совершенно целой. Гелерра захватила цитадель без боя.

Братья-боги остановились на самом краю тщательно облицованного гладким камнем рва. На дне валялся успевший неведомым образом побелеть костяк какого-то существа размером с хорошего дракона. Надо полагать, прежде эта тварь и ей подобные обитали в заполненном водой рву – лучших стражей и не придумаешь, особенно если держать их не слишком сытыми.

– За сколько же времени он это всё выстроил? – поинтересовался Ракот, рассматривая массивные укрепления.

– Какая разница? – рассеянно отозвался Хедин, направляясь прямо к краю рва. – Пошли. – Он сильно оттолкнулся, одним прыжком оказавшись в проёме ворот.