«Какой Грег все-таки внимательный и заботливый!» – подумала я и отвинтила крышечку.

Резко запахло валерианой. Я сделала глоток. Насыщенный травяной вкус мне нравился. Я выпила еще чуть-чуть и убрала флакончик в сумку. Сев на диван, вздохнула с облегчением.

«А ведь только Грег может помочь Жене! – мелькнула мысль. – Только он! И надо бы убедить новообращенного вампира, что имеется способ все вернуть. Если Грег смог, то почему бы еще кому-то не пройти этот путь!»

Я знала, что Дино уже пытался. По поверью, если вампира полюбит невинная девушка, и в момент близости тот сдержит себя и не укусит ее, то свет победит тьму, душа вернется и вампир станет человеком. И Грег сделал это. Его жена Лада полюбила его так сильно, что пошла на все ради осуществления мечты любимого [9]. Когда я была обычной девушкой, я не понимала до конца, чего им это стоило. Но вот сейчас, когда я сама «иная», я могу себе представить каково это сдержать в себе звериную жажду крови. Инстинкты в нас намного сильнее разума. А для вампира девственная кровь имеет такую мощную притягательную силу, что не потерять голову практически невозможно. Но Грегу удалось, а вот Дино не смог. Он нашел девушку, ее звали Даша, они полюбили друг друга, но в последний момент он не смог преодолеть себя и укусил ее. Даша обратилась. Правда, Рената почти сразу забрала ее в женский вампирский монастырь, она в то время была увлечена спасением вампирш от депрессии, сама не употребляла человеческую кровь и своим воспитанницам не позволяла. Но насколько я знала, Рената уже давно потеряла интерес к Серому склепу. Как говорил Грег, она передала бразды правления одной своей воспитаннице, а сама вернулась к свободному образу жизни. Еще я знала, что Рената влюблена в Дино, но он не отвечает ей взаимностью, так как по-прежнему одержим идеей пройти обратное превращение. Видимо, это их и разводило. Думаю, что Рената страдает из-за безответной любви, если, конечно, предположить, что вампир может страдать. Наверное, поэтому ее поведение в последнее время стало таким агрессивным. И как результат – инициация Златы, жестокая игра с Норой. Я вздрогнула, вспомнив ее искаженное яростью и злобой лицо, когда она возникла в той пещере. И как легко Рената решила обратить Злату. Ни тени сомнения! Она бросилась на ее тело и впилась клыками в шею. Это зрелище еще долго стояло у меня перед глазами и вызывало содрогание. А похищение Златой меня и Жени!

– Нет! – пробормотала я. – Обольщаться не стоит! Злата вовсе не успокоилась на мой счет и наверняка при удобном случае попытается меня убить. А сейчас и ее мать стала вампиром.

Я вынула из сумки подаренный Снежаном патронташ. Достав складной серебряный прут, раскрыла его. Сочленения как-то хитро защелкивались. Он выглядел цельным, был тонким, но прочным. Концы заострены. И вонзить его в сердце вампира, думаю, не составило бы особого труда. Но я прежде ни разу не убивала. Одно дело – охота на дичь. И то я просто присутствовала, но в одиночку зверя пока не заваливала. Но убить Злату? И Нору? Я вздрогнула, представив, как делаю это. Пальцы сжали прут. Но тут же ослабли, и он со стуком упал на пол.

«Моя натура не позволит мне расправиться с вампиршами, – метались мысли. – А ведь у меня все имеется для этого: талисман, который мгновенно их обездвижит, серебряные прутья, которые убьют наверняка, стоит лишь пронзить ими сердца вампиров. У меня есть все!»

Я подняла прут, сложила его и убрала в патронташ.

– Всему свое время, – успокоила я саму себя. – Пока не буду об этом думать.

Я спрятала патронташ в сумку. Сев на диван, задумалась о Жене. Жалость снова не давала мне покоя.

«Единственный выход – познакомить его с Грегом, – размышляла я. – Женя сразу начал вести образ жизни «продвинутого вампира». Он отказался от убийств, не употребляет человеческую кровь, хотя могу себе представить, как ему тяжело сдерживаться, он не тусуется с другими вампирами, все время один. И эти огненные крылья! А ведь вампиры боятся открытого огня. Наверное, образ птицы с горящими по контуру крыльями вызывает у Жени выброс адреналина. Хотя я не знаю наверняка, как это происходит. Но я должна ему помочь. Как же мне справиться с невыносимым отвращением?»

Я вынула из сумки коробочку с черной жемчужиной. Достав ее, повертела в пальцах. Жемчужина ответила слабым, едва видным фиолетовым свечением.

– Выход один! – сказала я. – Воспользоваться именно этой жемчужиной! Главное – не заиграться!

Я знала, что черные рыси, в отличие от обычных, не испытывали к вампирам непреодолимого отвращения. Что-то было в натуре черных, видимо, близкое к вампирическому.

«Но как же быть с малиновой жемчужиной? – мучительно раздумывала я. – Если я выну ее, то лишусь души! Но ведь останется еще моя, человеческая, данная мне при рождении!»

Я подошла к зеркалу и высунула язык. Малиновый жемчужный шарик мягко засветился в его кончике. Я знала, что ни один слав по доброй воле не расстанется со своей душой, но ведь я была не совсем славом и отлично это понимала. Я вынула пирсинг. Холод сразу проник в душу, появилось ощущение потери. Но я хотела помочь Жене, и это стоило того, чтобы пойти на риск.

«Я только встречусь с ним, попытаюсь убедить, что ему необходимо пойти по пути Грега, и тогда есть шанс, что он снова станет человеком, – говорила я себе. – А потом я вернусь в квартиру и вдену малиновую жемчужину обратно в язык! Риск для меня минимален!»

Я аккуратно уложила пирсинг в коробочку и плотно ее закрыла. Черная жемчужина была без отверстий, и штангу приладить к ней я не могла, поэтому просто положила ее под язык. Я подошла к большому зеркалу в дверце шкафа. Меня передернуло, вокруг моего тела на миг появились очертания черной рыси.

– Кошмар! – прошептала я, но внутри уже появилась какая-то злоба.

Я ощутила, что смотрю на мир так, будто меня окружают только враги, будто бы опасность грозит отовсюду и я должна быть постоянно начеку.

– Это жемчужина так на меня влияет! – сказала я себе. – Мне нужно постоянно контролировать свое состояние, и тогда все будет в порядке! Интересно, как я теперь буду чувствовать себя рядом с вампирами?

Я улыбнулась и распахнула шкаф, мне захотелось переодеться. Я вытащила короткую обтягивающую джинсовую юбку, которую носила, будучи подростком. Она была мне сейчас чуть мала, но мне даже понравилось, как она туго обтягивает мои бедра. Добавив к ней обтягивающую черную кофточку с вышитым на груди черепом, я повертелась перед зеркалом.

– Талисман? – пробормотала я.

Мне безумно захотелось его снять. Но я сдержала этот порыв, ведь тогда я осталась бы без всякой защиты. К тому же я знала, что если он на мне, то принять облик зверя я уже не смогу. А превратиться в разъяренного черного монстра было бы неразумно при любом раскладе. Я спрятала украшение под кофточку. Затем подняла забранные в хвост волосы как можно выше и нанесла яркий макияж. Мне хотелось выглядеть агрессивно и сексуально. Натянув черные колготы и высокие ботфорты на каблуках, я осталась довольна. Наряд дополнила все та же куртка-косуха и красный шарф. После небольшого раздумья я засунула коробочку с малиновой жемчужиной в кармашек юбки. И вышла из квартиры. То, что я быстро найду Женю, я не сомневалась.

Было уже поздно, почти одиннадцать. Но во дворе тусовалась компания ребят. Общаться с ними в мои планы не входило, поэтому я быстро пошла прочь со двора. Однако меня догнал парень, как я поняла, из этой компании. Он схватил меня за локоть.

– Эй, красотка! – развязно начал он. – Куда спешишь?

Парни дружно расхохотались, но не приблизились. Кое-кто из ребят мне был знаком, да вот они, видно, меня не узнали. Но мне это было только на руку.

– Может, выпьешь с нами? – уже мягче спросил парень и попытался заглянуть мне в глаза.

Ярость поднялась изнутри и затуманила разум. Если бы не талисман, я бы, несомненно, обратилась в рысь и тогда парню пришлось бы несладко, как и всей компании. Но талисман не давал мне принять второй облик. Однако ярость не утихала. Я даже говорить не могла, а только рычать. И когда я развернулась с перекошенным от злобы лицом и тихо зарычала, он тут же отпустил меня и попятился.