Они вернулись домой только через два дня, поскольку сервы сильно затрудняли их продвижение. Аргел и Горауин поджидали их в зале. Увидев, в каком состоянии находится девушка, обе поспешили к ней, но тут в зал вбежала Исбел и, едва взглянув на дочь, метнулась вперед'.

— Значит, ты вернулась опозоренной и недостойной стать женой порядочного человека, дочь моя! — вскричала она. — Как могла ты навлечь бесчестье на имя Пендрагонов?!

— Я овдовела, мама, — впервые за это время раскрыла рот Джуния.

— Что же, это по крайней мере уже что-то, — вздохнула Исбел. — Наша честь восстановлена. Я знала, что твой отец все сделает как надо. Молю Бога, чтобы в твоем чреве не оказалось ребенка.

— Я проклинаю тот день, когда лорд Дракон впервые узрел тебя, мама! Проклинаю тот день, когда ты легла с ним и зачала дочь. Убирайся вон! Твои слова оскорбительны, а от твоего вида тошнит и хочется блевать!

Исбел растерянно отступила и попыталась что-то сказать, но язык не слушался.

Джуния отвернулась от матери и величественно вышла из зала.

— Иисусе, — прошептала Аргел. — В жизни не видела такой горечи.

— Она любила его, — просто ответила Горауин.

— Вот твой сын, госпожа, цел и невредим, — сказал Мирин жене.

Аргел протянула руки, и Бринн, широко улыбаясь, бросился в объятия матери.

— Ты настоящий сын своего отца, — кивнула она, — и я горжусь тобой, Бринн.

— Это Джуни спасла меня, — признался мальчик. — Позаботилась принести воды, потому что Хьюго де Боун решил уморить меня голодом и жаждой. Джуни сказала, что я выживу, если будет вода, и оказалась права. Она вела себя ужасно храбро и каждый день издевалась над Хьюго.

Аргел поцеловала сына в лоб и разжала руки.

— Я обязательно поблагодарю твою сестру, — пообещала она.

— На твоем месте я бы подождал, — мудро посоветовал Бринн. — Она ужасно сердита на отца за то, что убил ее мужа. Саймон не был храбрым человеком, но делал все, чтобы защитить ее, а перед смертью повел себя как настоящий мужчина. Он в самом деле любил ее. Но что теперь поделать? Горауин, Исбел, я скучал по вас.

— Прости, что моя дочь подвергла тебя такой опасности, — дрожащим голосом выговорила Исбел. — Я рада, что ты выжил и вернулся к нам.

Бринн вдруг осознал, что жалеет Исбел. От всей своей благородной души он обнял ее и, целуя в щеку, прошептал — Леди, я виноват не меньше сестры. Но слава Богу и его ангелам, мы в безопасности.

Исбел, разразившись слезами, бросилась вон из зала.

— Ты молодец, сын мой, — одобрила Аргел, и Горауин кивнула. — Когда Джуния побежала к своему Саймону, все мечты Исбел разбились в прах. Боюсь, она сейчас в полной растерянности и не знает, что делать.

— Нам нужно подумать вот о чем, — вмешался лорд Дракон. — Что, если Джуния беременна?

— Об этом я позабочусь, — ответила Горауин. — Я уже приготовила зелье. Это уладит все неприятности, господин.

— Прости нас, Господи, — откликнулся он.

— Предпочитаешь внука от де Боуна? — осведомилась она. — И насколько легко после этого будет найти мужа для Джунии, обремененной ребенком от чужого мужчины?

— Сделай это немедленно, — приказал он. — С каждым днем Джуния становится все упрямее.

Горауин поклонилась и поспешила прочь. Войдя к себе, она взяла маленький мешочек с порошком, приготовленным в отсутствие господина. Осторожно высыпав его в оловянную чашу, она налила туда же вина и тщательно перемешала, пока порошок не растворился. Взяв чашу, она поднялась по винтовой лестнице в башню, где жила Джуния. При этом она и не подумала постучать. Открыла дверь и вошла. Джуния обернулась, всем своим видом показывая, что никого не ждет.

— Что тебе надо? — неприветливо спросила она. Обычно милый голосок был холоднее льда. Но Горауин не отступила.

— Выпей, — коротко бросила она, протягивая чашу. Джуния долго колебалась, прежде чем выпить содержимое, так же поспешно, как Саймон — отравленное вино.

— Ты не спросила, что это такое, — заметила Горауин, забирая у нее чашу.

— Жаль, что это не тот яд, который ты передала моему мужу, но я представляю, что это такое. Одно из твоих зелий, предназначенных для женщин, которые не желают иметь детей. Я права? Теперь у меня не будет ребенка Саймона.

— Права, — согласилась Горауин, не отводя глаз под жестким взглядом Джунии.

— Я никогда не прощу вас, — процедила та.

— Может, и нет, — спокойно согласилась Горауин, — но я хочу напомнить, что в случившемся нет вины ни моей, ни Аргел, ни Исбел. Ни твой отец, ни брат тут тоже ни при чем. Все мы чисты перед тобой. В том, что произошло, виновны только ты и Саймон де Боун. Он заплатил за свои ошибки самую высокую цену: собственной жизнью. Теперь настала твоя очередь. Придется терпеть долгие годы страданий без любимого человека, хочешь ты того или нет.

На лице Джунии мелькнуло удивление, но Горауин уже повернулась и вышла из комнаты.

— Пусть девушка хорошенько подумает над моими словами, — пробормотала она себе под нос, спускаясь в зал.

Настала осень, и они отпраздновали последний день октября по старым обычаям. В сумерках на склонах холмов зажглись огни, горевшие всю ночь: так люди провожали старый год и встречали новый. Обитатели замка начинали готовиться к зиме. Лорд и его люди каждый день уезжали на охоту. Для бывших сервов де Боуна строились новые хижины, которые следовало закончить до наступления холодов.

Осень сменилась зимой, оказавшейся не лучше и не хуже предыдущей. Джуния по-прежнему отворачивалась от родных и почти не разговаривала с ними, привечая только Бринна. С утра до вечера просиживала за ткацким станком и беспрерывно молилась. Кейди и Элга хлопотали по хозяйству. Аргел приставила Элгу к Бринну в надежде, что другой мальчик облегчит ее скорбь по ушедшему Саймону. Бринну в его возрасте уже не требовалась нянька, но он все понимал и время от времени давал Элге небольшие поручения. Кейди отдали Горауин и решили, что ей не стоит быть рядом с Джунией, служа постоянным напоминанием о днях, проведенных в Аграманте, которые начались и закончились так печально.

Пришла весна, и как-то вечером, сидя в зале, Мирин заговорил о том, что было у всех на уме.

— Прошло уже семь месяцев с нашего возвращения из Аграманта, — начал он, — и еще через два месяца Джунии исполнится шестнадцать. Настало время искать ей другого мужа.

— Она станет противиться, господин, — предсказала Исбел.

— Может, да, а может, и нет, — возразила Горауин.

— Верно, — согласилась Аргел. — Она все еще злится на нас и может воспользоваться любым предлогом, чтобы покинуть «Драконье логово».

— У тебя есть человек на примете? — спросила Горауин.

— Вполне вероятно. Мы с Мортимером обсуждали это прошлой осенью, когда поехали на охоту. У него есть овдовевший кузен, Уильям ле Клер. Он много лет был женат на женщине, которую знал и любил с детства. Это был поистине любовный союз, но, увы, детей они не нажили. Жена Уильяма умерла два года назад. Кто знает, а вдруг ему нужна молодая жена, которая смогла бы наконец родить наследника?

— А сколько ему лет? — поинтересовалась Аргел.

— Тридцать пять. Почти на двадцать лет старше Джунии, но не думаю, чтобы после Саймона де Боуна она добровольно согласилась выйти за молодого человека. Уильям ле Клер потерял любимую жену и наверняка поймет скорбь Джунии.

— Если ты так считаешь, муженек, значит, поговори с Мортимером.

Остальные дружно закивали.

На следующий день лорд Дракон отправился в красивый каменный замок лорда Мортимера. Узнав о причине его визита, лорд Мортимер радостно хлопнул друга по спине.

— Ты не мог приехать в более подходящее время! Мой кузен завтра приезжает в гости. Он писал, что действительно подумывает о втором браке и просит моего совета в поисках подходящей невесты.

— У меня не слишком знатное имя, — заметил Мирин.

— Зато ты происходишь от Артура, и твой род безупречен. Но вот что, друг мой. Уильяму необходимо рассказать правду о несчастье, случившемся с Джунией.