Лег на крышу и заглянул в дырку: есть – дыра насквозь. Долбить дальше? Нет уж… ужжжжж… Ага – уж!
Слава стал превращаться во что-то тонкое, извилистое, все тоньше и тоньше, затем нырнул в пробитую дырку и стал быстрой змейкой просачиваться в зал.
Уже летя вниз, собрался, превратился в подобие ангела и спланировал перед фигурой.
Это была прекрасная девушка – совершенно голая, с высокой грудью и стройными, длинными ногами. Слава даже немного обалдел от ее красоты – в ней было воплощено все, что он хотел бы видеть в девушке.
Вздохнув, Слава пошел к ней, с ухмылкой рассуждая про себя: не сродни ли это известному акту? И еще: ему было жалко уничтожать такую красоту. Через несколько секунд тут будет стоять здоровенный угловатый мужик, с руками-лопатами…
Прежде чем уничтожить этот прекрасный образ, Слава протянул руку и с улыбкой провел по ее левой груди до прекрасного, крупного соска, напрягшегося под его пальцем.
Он ощущал бархатистость кожи, теплоту тела… а через секунду уже кричал от боли, не в силах сдержать эмоции – девушка превратилась в Медузу горгону! Ее змеи вцепились в человека, прокусывали кожу и впускали яд, а девушка рвала ему руку острейшими стальными зубами, и от каждого ее рывка вылетали виртуальные, но очень похожие на настоящие, струйки крови.
Из прекрасного, плоского живота красотки, прорвав его, как бумажный, выскочила голова «Чужого» и впилась в живот псионика, выпуская ядовитые слюни и причиняя страшную боль.
Превозмогая ее, Слава создал меч – не тот, что остался в реальном мире, а детский, тот, который защищал его от всех монстров на свете, меч, который вырезал ему из дерева соседский пацан и подарил на день рождения.
Этот меч хранился у него много лет, пока мать не выкинула его, заявив, что тот мешает, такому поганому мусору не место в интеллигентной квартире. А мальчишка, друг детства, уехал через год после подарка: его родители были военными, и их заслали куда-то очень-очень далеко. Вначале они писали друг другу письма, а потом писать стало не о чем… и переписка постепенно затихла. Но меч этот был сделан другом, а что может победить монстров, как не меч, сделанный честной рукой настоящего друга?
Удар! Голова «Чужого» отлетела, оторвавшись от изорванных мышц живота. Удар… удар… удар!.. Головы змей поотлетали от своих туловищ, но все еще держались зубами за плечи Славы, извиваясь, как живые. Удар по шее горгоны – она со звоном разбившегося стекла рассыпалась, и на ее месте осталась Мудрая, стоящая на месте и смотрящая вдаль, как это обычно бывало с символами хозяина мозга.
Слава с отвращением поотрывал от плеч слабо шевелящиеся останки змей и бросил их на пол. Они тихо растаяли в пространстве, и он мог теперь спокойно осмотреть себя.
Виртуальное тело было повреждено – рука щеголяла лохмотьями кожи и мяса, живот изорван, а на плечах и голове кровоточили двойные дырки – следы укусов змей. Перед глазами все плыло – виртуальный яд для виртуального тела был не слабее обычного яда для живого тела.
Слава сделал шаг, обхватил Мудрую руками и слился с ней, как обычно, несколько секунд пребывая в небытии. Потом вышел из «статуи» и посмотрел на свое изображение, остающееся в мозге, – оно было чистым, здоровым, в отличие от него: он так и оставался порванным, как грелка Тузиком.
Слава на секунду задумался, потом решил не рисковать – не в его состоянии сейчас заниматься поиском информации в позитронном мозге. Да и не лучше ли спросить его в реале, чем ползать по закоулкам его памяти и пытаться понять то, что ему нужно.
Он вышел из пси-пространства и очнулся, пытаясь понять, где находится и что с ним. Тело все болело, ныло, а над ним стояла Тирас с обнаженным окровавленным мечом.
Она сдавленно сказала:
– Убила двух Мудрых. Они пытались войти сюда, но меня не заметили. Там, в коридоре, ходят еще несколько человек, и я не знаю, что делать!
– А кто ходит-то? Мудрые?
– Мне кажется, нет. Воительницы. Они привезли их с собой. Вроде как охрана или еще что-то. Они прилетели на тех штуках, что там стояли. Воительницы остались снаружи, Мудрые сказали им ждать, а сами пошли сюда. Я все слышала. Они решили, что мы ушли по желтой полосе, бросив мешки, и попали в какую-то гравитационную ловушку. Они так сказали – гравитационную. И нас раздавило. Когда вошли Мудрые, я их зарубила. Что делать будем? Ох ты! Кто тебя так?! – Ее глаза расширились, чуть не вылезли из орбит. – Да ты изорван весь!
– Девушка одна… красивая, – криво усмехнулся Слава. – Не хотела, чтобы я ею овладел.
– Ничего себе… девица! – вздохнула Тирас, рассматривая его повреждения. – Похоже, что у нее стальные когти? Овладел все-таки?
– Овладел, – опять усмехнулся Слава. – Пошли, познакомимся с воительницами.
– Куда ты с такой рукой? – Тирас с неудовольствием показала на Славину левую руку. – У тебя же мясо торчит! А одна я, возможно, и не справлюсь. Я краем глаза посмотрела, из-за угла – бабищи просто монстры какие-то, похоже, что победительницы Игр Ярмарки, не иначе! Они меня на одну ладонь положат, а другой разотрут! Как плевок!
– Не преувеличивай. Женщина, которая может кончить двенадцать раз подряд, не поддастся каким-то двум монстрам. Пошли, отучим их совать нос, куда не надо.
– Это ты обо мне – двенадцать раз? – хихикнула Тирас. – Ну да, да… Так у меня мужчины полгода не было перед тем, а те, что были, такие вялые и противные, что какие уж там оргазмы! Ладно, будь что будет… только ты ведь без меча, как с этим дело? У тебя в той штуке выстрелы-то остались?
– Вроде оставались, – поморщился Слава. Он лопухнулся – забыл сменить батареи после геноцида кентавров и теперь опасался, что их задача по искоренению супостаток сильно осложнится. – Главное, иди за мной, ладно? Не лезь вперед. Видишь – одна полезла, и что теперь? – Его снова охватили дурные предчувствия, и Слава скривился: бедная Лера, не везет ей с подругами.
Он с трудом поднялся, сморщившись от боли в руке – она ужасно заныла, но кровь не текла, раны схватились и выглядели уже не так и страшно, мышцы подраны, но работали нормально. Сухожилия целы – рука работала.
Слава усмехнулся: ему пришло в голову, что прежде чем войти в тело, следовало полечить самого себя. Какая разница, лечит он чужие тела или ремонтирует свое? Информационные потоки те же – найди разорванные нити да соедини. Но все потом, он вполне боеспособен, а пластикой порванного тела займется позже. Не дай бог, войдут эти бабищи сюда, Тирас точно положат. А она баба вполне приличная, хоть и себе на уме. И тем более его сына носит…
Слава тяжело зашагал к выходу, задвинув себе за спину порывающуюся выскочить вперед сотницу. Та недолго сопротивлялась и пошла следом, выглядывая из-за Славы, как десантник из-за танка. В общем-то он и был танком для этого мира…
Дверь открылась, Слава прошел по коридору дальше, ко второй двери, и, когда она открылась, увидел за ней двух воительниц, и правда больше похожих на стенобитные башни, а не на женщин. Они стояли и что-то обсуждали, а когда завидели выходящего Славу, мгновенно выхватили из ножен мечи.
Одна из них присмотрелась и громко вскрикнула:
– Вот он! Вот эта мерзкая тварь, что у меня выиграла бой! Из-за него я потеряла кучу денег!
Женщина напала на Славу, и все завертелось в вихре ударов. Он вытянул руку с игловиком – ноль. Тот был пуст. Тогда Слава, войдя в это сплетение финтов и ударов, выбил у нее меч и тяжким ударом проломил ей висок. Затем повернулся ко второй, чтобы увидеть, как та протыкает насквозь грудь Тирас. Куда там простой сотнице северных рубежей сравниться с победительницей Игр, с монстром, выращенным Мудрыми специально для победы, для убийства и охраны.
Не позволяя себе расслабиться от вида умирающей Тирас, он кинулся к убийце и воткнул ей вытянутую в виде копья ладонь прямо в солнечное сплетение так, что пальцы пробили мощный пресс и ушли в подреберье. Он просунул руку дальше, разрывая ткани и вырвал ей сердце, секунду сокращавшееся у него в руки. Затем бросил на пол мокро шлепнувшийся комок плоти и кинулся к Тирас, изо рта которой выплеснулся фонтан крови. Ее губы синели, и он, подхватив женщину, мощным спринтерским рывком ринулся к двери в Лабораторию, услышав напоследок, как позади рухнули тела убитых им воительниц – как мешки с цементом скинули с высоты пяти метров.
