Совещание длилось уже около часа. За все это время я произнес лишь пару слов. В основном, говорили остальные. Теперь мне в открытую высказали то, о чем раньше молчали. По версии большинства, именно я устранил Волкова, чтобы занять его место. Готов поспорить, каждый из сидящих здесь был совсем не против принять на себя полномочия Волка. Но сейчас же все они обвиняли меня в том, что я поднял руку на столь уважаемого человека. Стадо гребаных стервятников!

Я слушал их со скучающим выражением на лице. Не собирался вступать в разговор сейчас, понимая, что меня не станут слушать. Они вынесли приговор. Который в ближайшее время будет приведен в исполнение.

- Тебе есть, что сказать, Франц? - обратился ко мне один из главарей. По привычке отметил, что мы пересекались с ним пару раз.

Я не отвечал. Спокойным движением подкурил сигарету и сделал глубокую затяжку. Мельком взглянул на Князя. Тот прожигал меня самодовольным взглядом. Я был уверен, ублюдок сидел и видел, как займет место Волка. Только через мой труп, сука...

- Да, - ответил сидящим, - я не имею к этому никакого отношения.

Мужчины недовольно загудели. Кто-то просто рассмеялся. Но некоторые из них устремили на меня пристальный взгляд.

- Почерк твой, - сказал один из них, - тебе выгодна его смерть.

Я усмехнулся. Как же достало это. По четвертому, бл*ть, кругу. Резко повернулся к тому, кто это сказал.

- Два года назад был убит депутат. Почерк убийства, - я сделал вид, что стараюсь вспомнить, - точно! Нож в груди и контрольный в голову. Никого не напоминает, Ворон?

Мужчина нахмурил брови и просверлил меня яростным взглядом.

- Тогда была доказана моя непричастность, и ты знаешь это.

Я лишь кивнул ему, соглашаясь.

- Я докажу, что меня подставили.

В ответ раздался гул голосов. Ворон встал со своего места и закурил.

- Неужели ты думал уйти отсюда на своих двоих, Антон?

- Именно так я и думал, - спокойно встретил его взгляд.

Внезапно голос подал Князь, который до этого не произнес ни слова.

- Тогда какого хрена ты припёрся со своей свитой? - он многозначительно указал взглядом на дверь.

В соседней комнате сидели мои люди во главе с Владимиром. Их, конечно, не пустили. В данный момент стоило лишь кому-нибудь из них рыпнуться в сторону этой комнаты, он будет убит на месте. И они это знали. Но и я также знал, что ради меня они пойдут на все.

Я проигнорировал вопрос Князя и повернулся к человеку, мнение которого было единственно важным для меня. Дроздов Валерий Павлович. В криминальном мире - Дрозд. Этот мужчина хорошо знал Волка, так же, как и моего отца. Среди всех присутствующих он имел самый веский авторитет. К нему прислушивались и уважали. Этот человек опасен, как дьявол. Он, не раздумывая, может отправить на верную смерть сотни людей. Но в то же время у него был свой «кодекс чести», если это выражение вообще можно применить к убийце.

- Неделя, - обратился к нему, - дайте мне неделю, и я притащу вам ублюдка.

Я с силой потушил сигарету и продолжил.

- И вы оставите его мне.

Дрозд приподнял в притворном изумлении бровь, и я готов поклясться, в его глазах промелькнуло веселье.

- Ты еще смеешь выдвигать нам условия?

Его голос был обманчиво скучающим. Но я знал, что в данный момент он решает, дать ли мне шанс. Внутри все замерло в ожидании. Некоторое время стояла мертвая тишина.

- Неделя, - раздался голос Дроздова, и он поднялся с кресла, - если через семь дней доказательств не будет, итог тебе известен.

Никто не произнес ни слова. Все присутствующие молчаливо согласились с решением Дрозда, хотя я знал, далеко не всех оно устраивало. Вслед за главарем самой крупной группировки я встал со своего места. Коротко кивнул присутствующим и направился к выходу.

- Франц, - окликнул меня Дрозд, и я повернулся, - доставь его живым.

***

Следующие три дня пролетели в бешеном темпе. Были подключены все имеющиеся связи, я и мои люди не знали отдыха, ища хоть какую-то зацепку, малейшую гребаную улику. Я обязан доказать свою невиновность. То, что это дело рук Князя, я даже не сомневался. Но никто не станет слушать меня без весомых доводов, предпочтя запустить пулю в лоб. В том самом кабинете. У меня оставалось еще четыре дня. Чертовски мало, но я должен успеть. Обязан.

Все это время Надежду все также вели приставленные мной люди. По их отчетам я понял, что девушка за эти дни ни разу не вышла из дома. И я, бл*ть, даже представить боялся, ЧТО сейчас с ней происходит. Пытался закупорить, замуровать наглухо свои мысли о ней. Но это ни хрена не помогало.

Ее наполненный болью взгляд преследовал меня постоянно. Закрывал глаза и видел, как в нем за доли секунды промелькнуло столько эмоций. Удивление на грани шока, неверие, боль, страх, надежда... и все это сменяется мукой, которую она пыталась скрыть. Я терял самообладание, день и ночь прокручивал в голове все те слова, что сказал малышке, и это стало моей личной пыткой.

Повисшая угроза со стороны главарей нагнетала обстановку еще больше. За свою жизнь я не переживал. Мне было плевать. Но если что-то случится с Надеждой... Знал, что сейчас она в безопасности, но беспокойство не проходило. Не мог спокойно спать. Лишь пару часов украдкой, затем садился в постели и сидел, хрен знает, сколько времени. Не шевелясь. Вспоминая, размышляя. В голову врывалась хренова туча мыслей. Как она сейчас? Спит ли? Вдруг моей девочке опять снится кошмар, а меня рядом нет. И тут же приходило осознание того, что больше и не будет, мать вашу!

По утрам изнурял себя в спортзале. Вымещал всю ярость и злость на манекенах. Никогда еще мои тренировки не были столь бешеными и отчаянными. На месте мишени представлял себя, и с ненавистью наносил ритмичные удары. Но мне не легчало. Ни на йоту!

Понимал, что решение было правильным. Надежду необходимо отпустить. Дьявол, изначально нельзя было доводить все до такого, но я не жалел об этом. Да, я конченый ублюдок, но то время, что она была моею, останется со мной навсегда. Понимал, что Надя возненавидит меня. Это и было моей целью. Отпугнуть, оттолкнуть... лишь бы в безопасности была, лишь бы не рядом. Сметет ее волной рядом со мной, да даже если лишь слегка зацепит, впору подыхать самому.

Дыра в груди все разрасталась. Порой казалось, она поглотит меня. Лишь спустя время осознал - болит душа. Черт! Всегда считал, что нет ее у меня, не может быть. Сказки, байки. Теперь понял, что это не так. Но какой же, бл*ть, высокой ценой пришлось поплатиться. А ведь я признал, что люблю. Так легко, не задумываясь. Осознание растеклось по венам, согревая. А потом кровь застыла, смиряясь с необходимостью отказаться от нее...

***

Я приехал в «Чистилище», где меня ждал Владимир.

- Он заговорил? - спросил помощника, как только тот зашел в кабинет.

- Нет, - ответил тот, - с ним Джокер поработал, так что сейчас он в отключке.

Черт! У меня остается все меньше времени.

- Приведи его в чувство, - приказал Владимиру, - я сам с ним поговорю.

Помощник лишь кивнул и вышел из кабинета. Я откинулся в кресле, подкурив сигарету. В данный момент в нашем подвале находился Кузнец. Правая рука Князя. Мои люди взяли его больше суток назад. Я был уверен, что он расскажет много интересного. Нужно лишь время, которого у меня, мать его, не было, и правильный подход.

Спустя полчаса я спустился в подвал. Кузнец был привязан к стулу и мало чем напоминал того мужчину, которого я привык видеть до этого. Его лицо представляло собой сплошное кровавое месиво, сквозь ткань рубашки виднелись порезы от ножа. А может от чего-то другого, хрен знает, что сегодня пришло на ум Джокеру. К помощнику Князя у меня не было никаких претензий. Мы с ним мало пересекались, лишь пару раз на собраниях общака. Но и жалости к нему я не испытывал. Мужчина пришел в себя и в данный момент пытался сфокусировать на мне зрение. Видимо, у него плохо это получалось. Он мотал головой, в какой-то момент прикрыл глаза и застыл. Узнал. Вот теперь пришло время поговорить.