«Она не трусиха!» — удивлённо подумал Питер, глядя на раскрасневшуюся Мари.

Денег Питеру стало не хватать катастрофически. Мать только расхохоталась в ответ на просьбу Питера купить ему костюм:

—Как только у меня появятся деньги, я сначала вставлю себе зуб! — Она показала на чёрную дыру во рту и с сомнением добавила: — А уж потом подумаем насчёт твоего костюма. А чем тебе джинсы стали плохи?

Отчим Вильям косо поглядел на Питера:

— Помоги покрасить хоть один дом, и я тебе заплачу.

У Вильяма был грузовичок, набитый банками с краской. Отчима нанимали красить дома, он отмывал вековую пыль и грязь со стен портативным водомётом, а потом заряжал пульверизатор краской и красил дом от основания до крыши, карабкаясь по раскладной алюминиевой лестнице. Приходил домой усталый, злой и забрызганный разноцветным. Вильям был скаред: его машина ездила на лысых шинах, пока они не лопались.

«Много ли у него заработаешь?» — с досадой подумал Питер.

Друзья Питера были не богаче его.

Надо было что-то предпринимать! Знакомство с Мари — это редкостная удача. Теперь удачу надо превратить в успех. А успех требует платы.

Денёк выпал сухим и даже немного солнечным. Но Алан Мак-Дрим мрачно крутил баранку полицейской машины, забирающейся по извилистой дороге, и молча ругался. Рядом с ним сидел напарник, толстый Симеон Нижгорски с сонными коричневыми глазами и мягким пухом на практически лысой голове.

Напарники плохо подходили друг другу. Голубоглазый Алан был отчаянно молод, поджар и шустр. А Симеон уже стал безнадёжно пожилым, ленивым и неповоротливым. Но за опыт Симеона сделали старшим, а Алан ходил лишь в стажёрах, что его немало раздражало и даже возмущало. Чему учиться у этого Симеона — игре в шахматы, в которые тот режется с компьютером всё свободное время? Как Алан уже убедился, старик ничего не знал ни о нейродопросах, ни об интегральном методе расследования, чему учили в полицейской академии высшего уровня. Старые собаки не успевают за новыми фокусами! Ладно, жизнь покажет, кто тут больше понимает в детективном деле. Стоит Алану проявить себя на паре расследований — и роли быстро поменяются.

Плохо, что у Симеона не было никаких карьерных устремлений: он не гнался за громкими делами, а покорно брался за расследование любой дряни. Вот и сегодня: лейтенант Грэхем, начальник детективного отдела, взял и послал их на расследование автодорожного происшествия. Ладно бы две машины столкнулись — есть что расследовать: определять виновных, опрашивать свидетелей и так далее. А тут машина просто слетела с дороги на повороте. Дело века! Тьфу!

Алан предложил сначала изучить известные данные: ведь экспертиза происшествия уже проведена. Но упрямый Симеон встал и сказал:

—Едем на место. Моя голова — не помойка, я закладываю туда только полезные и надёжные вещи. Чужую труху молоть смысла нет. Заодно подышим свежим воздухом…

Алан яростно закрутил баранку влево — они взяли последний поворот и, наконец, приехали на место происшествия.

Напарники вышли и осмотрелись.

Узкая асфальтовая дорога спускалась с холма, где стоял красивый особняк, делала здесь зигзаг среди кустарников и через несколько сот метров вливалась в шоссе, пересекающее реку.

Машина не вписалась в извилину дороги, пробила кустарник — он был густой на вид, но слишком хлипкий, чтобы удержать «порш-карреру» от кувыркания по склону. Машина упала в реку вверх колесами.

Алан вытянул шею и отследил путь машины по склону. Машину из реки уже выловили, но Алану хотелось посмотреть на место крушения.

— Симеон, давай спустимся?

— Зачем ноги ломать? — буркнул Симеон. — Машина улетела отсюда, и если есть причина аварии, то она здесь, а в реке можно найти только результаты.

— Ты что, не видел раньше аварий? Такой крутой поворот и есть причина.

— Парень ездил по этой дороге пятнадцать лет. Почему он вдруг взял и слетел с неё? Он был не пьян, и даже дождь в тот день не шёл.

Молодой полицейский сокрушённо покачал головой на такое упрямство и незаметно протёр на мундире свеженький значок академии. Был бы на месте убившегося водителя обычный смертный — дело было бы закрыто сразу как совершенно ясное. Но погибший был большим человеком. Это ему принадлежит — принадлежал! — особняк на холме. Юрист в возрасте, дорогая машина, хороший дом в престижном районе, молодая жена. Работал в мэрии, был вовлечен в конфликт с землевладельцами, поэтому друзья юриста, включая самого мэра, уверены, что дело нечисто, и потребовали от полицейских досконального разбирательства. Вот и болтаются тут два детектива, изображая бойскаутов в поисках оленьих следов, а на самом деле — имитируя расследование. Алан фыркнул, глядя на Симеона, который внимательно осматривал дорогу:

— Тут же ничего нет! Совершенно чистый обычный асфальт. Эксперты всё обшарили и ничего не нашли.

— Это-то и настораживает, — охотно откликнулся Симеон — Почему асфальт тут такой чистый? Метров двадцать в сторону — на обочине валяются листочки, окурки шалопайские, колечки от банок колы, кипарисные шишки. А в этом месте чистота, как будто в квартире.

— Наверное, помыл кто-то… — серьёзно сказал Алан, веселясь про себя.

— Отличная идея! — с интересом посмотрел на него старик-напарник. — Может, из тебя и выйдет толк.

Алан прикусил язык от неожиданности.

—Итак, принимаем твою версию — кто-то помыл дорогу от чего-то скользкого, на чём машину и занесло. Но от масла дорогу быстро не отмоешь… — бормотал Симеон.

Молодой напарник взялся за дело всерьёз. Кусок чистого асфальта они исследовали вдоль и поперек. Он ничем не отличался от другой дороги — разве только своей чистотой. Если и было какое-нибудь подозрительное вещество на асфальте, то его давно смыло в водосточное отверстие на краю шоссе и унесло в канализацию. Но Алан был уверен: масла на асфальте не было — его так просто не уберёшь. Никакой химией тоже не пахло.

Они перешли к обочинам, густо покрытым прошлогодними листьями. Симеон нашёл сухой лист с белой капелькой. Потом ещё один. Соскрёб капли в пробирку из своего саквояжа. Попросил Алана сделать несколько снимков дороги — чистой и грязной, чтобы было видно отличие.

— Думаешь, убийство? — с надеждой спросил молодой напарник.

— Думаю — да, — вздохнул Симеон. Он ещё раз оглядел склоны горы, нахмурился и посмотрел в такое же мрачное небо.

Экспертиза подтвердила вывод старика. Кто-то намазал дорогу скользкой белой глиной. Водитель не ожидал подвоха, спускался в обычном режиме. Машина слетела с обрыва, и через десять минут полицейские были на месте происшествия. Но кто-то уже успел замести следы преступления.

Симеон прочитал заключение экспертизы и вздохнул:

—Что за времена пошли, даже глиной стали убивать… Он, не обращая внимания на горящие охотничьим азартом глаза напарника, развернулся и уткнулся в какие-то новости на экране.

Алан не выдержал:

—Симеон, что дальше будем делать? Главные подозреваемые из числа многочисленных врагов убитого проверены — они чисты как ангелы. У всех алиби крепче алмаза — в начале рабочего дня они все сидели по своим офисам со своими секретаршами, чёрт их дери!

Симеон вздохнул, оглянулся и сказал:

— Ищи переносной водомёт, каким моют старые каменные стены и деревянные патио.

— Но таких водомётов слишком много! — воскликнул Алан.

— Сынок, а тебе разве не говорили в академии, что полицейская работа трудна и опасна? — язвительно фыркнул старик и отвернулся к экрану.

Алан копался с водомётами неделю, но тут пришла новость от главного эксперта управления. Он позвонил самолично и заявил:

— Мы проанализировали химический состав глины, которую вы нам принесли, и выделили водную компоненту. При спектральном анализе мы нашли в ней заметное количество хлора!

— А попроще, профессор? — поморщился Симеон. — На что указывает этот хлор?

— На устаревший способ обработки питьевой воды, который применяется только в районе старых ливерпульских доков.