Фродо и Сэм остановились и молча ждали в тени, пока не увидели впереди огоньки и путников.

Здесь был Гилдор со множеством эльфов. И, к удивлению Сэма, были здесь Элронд и Галадриэль. Элронд был в сером плаще и со звездой во лбу, в руках у него была серебряная арфа, а на пальце золотое кольцо с большим голубым камнем — Вилия, самое могучее из трех колец. Галадриэль сидела на белой кобыле и была вся в белом, как облако под луной; она сама, казалось, испускала мягкий свет. На пальце у нее сверкал Нэин — кольцо, сделанное из митрила с белым камнем, светившимся, как морозная звезда. А за ними на маленьком сером пони ехал и Бильбо. Казалось, он спит.

Элронд серьезно и вежливо поздоровался, а Галадриэль улыбнулась.

— Ну, мастер Сэмвайс, — сказала она. — Я слышала и видела, что вы хорошо использовали мой подарок. Удел будет теперь еще прекрасней и благословенней.

Сэм поклонился, но не нашел, что ответить. Он совсем забыл, как прекрасна госпожа.

Тут проснулся Бильбо и открыл глаза.

— Здравствуй, Фродо, — сказал он. — Знаешь, я сегодня побил старого Тука! И думаю, что теперь я готов к новому путешествию. Ты пойдешь со мной?

— Да, — сказал Фродо. — Хранители Кольца пойдут вместе.

— Куда вы хотите идти, хозяин? — воскликнул Сэм, уже поняв наконец, что происходит.

— В приют, Сэм.

— А я?

— А ты нет. Вернее — не дальше приюта… Хотя ты тоже был Хранителем Кольца, хоть и ненадолго. Твое время еще придет. Не грусти, Сэм. Ты не можешь все время разрываться надвое. Ты будешь цельным долгие годы. Тебя ждет еще много радостей.

— Но… — начал Сэм, и слезы сверкнули у него на глазах. — Я думал, вы тоже будете радоваться в Уделе долгие годы, после всего вами сделанного.

— Я тоже так думал раньше. Но я слишком глубоко ранен, Сэм. Я старался спасти Удел и спас его, но не для себя. Так часто бывает, Сэм: когда появляется опасность, то кто-то должен отдать все, чтобы спасти других. Но ты мой наследник: все, что у меня было я оставляю тебе. И у тебя есть Рози и Эланор, а потом придут маленький Фродо и маленькая Рози, и Мерри, и Голдилокс (золотые локоны), и Пиппин, и еще другие, которых я уже не вижу. Твои руки и твой разум нужны будут повсюду. Ты, конечно, будешь мэром столько, сколько захочешь, и станешь самым знаменитым садовником истории; и ты будешь читать Красную книгу и сохранять память об ушедшей эре, так чтобы все помнили великую опасность и любили свою землю еще больше. И это даст тебе занятие и счастье такие большие, на какие только может рассчитывать смертный.

А сейчас поехали со мной!

Подъехал Элронд и Галадриэль. Кончалась Третья Эпоха, миновали Дни Кольца и подошел конец сказаниям и песням этого времени. С ними уходили эльфы. Среди них, полный печали, но без горечи, ехал Сэм, а с ним Фродо и Бильбо, и эльфы оказывали им почести.

Хотя весь вечер и всю ночь они ехали по Уделу, никто, кроме диких зверей, их не видел; лишь изредка какой-нибудь путник замечал слабое мерцание между деревьев. И выйдя за пределы Удела, они миновали белые склоны, подъехали к башням и посмотрели на далекое море; и оттуда они спустились к Митлонду, к Серому Приюту в длинном заливе Луна.

Когда они подъехали к воротам, навстречу им вышел Сирдан, корабельный мастер. Он был очень высок и стар, с длинной седой бородой, но глаза его были остры и сверкали, как звезды. Он посмотрел на них и, поклонившись, сказал:

— Все готово.

Сирдан провел их в гавань, и здесь они увидели белый корабль, а на берегу рядом с большим серым конем, ожидая их, стояла фигура в белом. Фродо узнал Гэндальфа, который теперь открыто носил на руке Третье Кольцо — великую Барию, и камень ее был красен, как огонь.

Сэм еще больше опечалился и подумал, какой одинокой и тоскливой будет его дорога домой. Но прежде чем эльфы взошли на борт и все было готово к отплытию, торопливо прискакали Мерри и Пиппин. И Пиппин смеялся и плакал.

— Ты один раз уже пытался ускользнуть от нас, Фродо, и неудачно, — сказал он. — И хотя на этот раз нас предупредил не Сэм, а сам Гэндальф.

— Да, — сказал Гэндальф, — потому что вам лучше будет ехать назад втроем. Ну, дорогие друзья, здесь на берегу моря кончается наше Товарищество в Средиземье. Идите с миром! Я не говорю — не плачьте: слезы не всегда вызваны злом.

Когда Фродо поцеловал Мерри, Пиппина и Сэма и взошел на борт, были подняты паруса, подул ветер, и корабль медленно поплыл по длинному серому заливу. Свет фиала Галадриэль, который держал Фродо, потускнел и погас. И корабль вышел в море и двигался на запад, пока глубокой ночью Фродо не почувствовал сладкий аромат в воздухе и не услышал над водой звуки пения. И ему показалось, что он снова видит сон в доме Бомбадила, отдернулся серый дождевой занавес, и он увидел белые берега, а за ними прекрасную зеленую страну под мягкими лучами солнца.

Но для Сэма, оставшегося в гавани, вечер сгустился в темную ночь, и глядя на воду, он видел лишь смутную тень, удалявшуюся на запад. Далеко заполночь стоял он на берегу, слыша лишь вздохи и бормотание волн у берегов Средиземья, и звук этот глубоко запал в его сердце. Рядом с ним стояли Мерри и Пиппин и молчали.

Наконец три товарища повернулись и, не оглядываясь, двинулись домой. До самого Удела они не произнесли ни слова, но каждый чувствовал великое облегчение от того, что рядом по длинной серой дороге едут друзья.

На восточной дороге они разделились: Мерри и Пиппин поехали в Бакленд. И тут они снова начали петь. А Сэм поехал в Байуотер и к концу дня подъехал к холму. Он увидел свет в окнах; ужин был готов, и его ждали. Рози впустила его, он сел в свое кресло и посадил на колени маленькую Эланор.

Он глубоко вздохнул:

— Ну, вот я и вернулся!