Она чуть не задохнулась от запахов, мгновенно окутавших её, как только она вошла в оранжерею.
Сладкие, пряные, чуть с горчинкой, терпкие — все они носились в воздухе и создавали неповторимую ауру.
Жанна постояла пару минут, привыкая к этой волшебной атмосфере, а потом пошла по дорожке, посыпанной гравием, вслед за Резником.
Он, видимо, услышал шаги, потому что вдруг обернулся. Жанна внутренне напряглась. Сейчас — самый главный момент. Ей надо произвести хорошее впечатление, вернее, самое лучшее впечатление. Потому что первое впечатление — самое важное, самое верное. Она не должна упустить Резника, иначе её жизнь и жизнь Полины будет кончена.
Она на секунду заколебалась, вдруг осознав, что собирается изменить жизнь этого человека, сокрушить её, подстроить под себя. Сделать то-же самое, что когда-то сделали с ней Мила и Мальчик. Но назад пути не было. Он выжидательно смотрел на неё, и она, улыбнувшись как можно более ослепительно, произнесла:
— Вы не будете против, если я составлю вам компанию?
Он продолжал молчать, окидывая её медленным взглядом сощуренных глаз. Наверное, у него было плохое зрение, раз он так щурится.
Жанна молча стояла, глядя прямо на него, и в её глазах была мольба. Она старалась выглядеть беззащитной в своём простом чёрном платье, с тонкой золотой цепочкой на шее.
— Пожалуйста, — наконец ответил он, и она облегчённо вздохнула. — Если только вам не станет скучно…
— Если станет скучно, вернусь обратно, — улыбнулась она. — Но, по правде сказать, мне стало скучно среди той толпы. Ой, простите, я же говорю о ваших гостях!
Она смутилась, и ей даже удалось слегка покраснеть, хотя каждое её слово было тщательно продумано. Если все говорят, что он любит естественность, пусть получает и непосредственность, родную сестру естественности!
Он остановился, и засмеялся.
— Ничего страшного, не краснейте, мне тоже там стало скучно. А ведь я хорошо знаю большинство этих людей! Что же говорить о вас, если вы не знакомы с ними?! Кстати, вас как зовут?
Жанна опешила. Надо же, она едва не сказала своё настоящее имя. Но ведь Мила думает, что она — Ирина. И нельзя рисковать, сообщать Резнику своё настоящее имя, потому что это может всплыть: она же находится в доме олигарха!
— Ирина, — с трудом выговорила Жанна.
Это имя ей чертовски не нравилось, после того, как Мальчик нарёк её им без её на то разрешения. Но делать было нечего, придётся ей ещё немного побыть Ириной.
— Странно, это имя вам совсем не подходит, — вдруг задумчиво произнёс он.
Жанна похолодела. Неужели он что-то знает? Догадался?
— Какое же, по — вашему, мне подходит? — не теряя головы, поинтересовалась она.
— Не знаю, — засмеялся Анатолий Максимович, — я же не справочник! Просто, мне кажется, это имя слишком обыденно для вас.
Жанна с облегчением вздохнула. Слава аллаху, он ни о чём не догадывается!
— А меня зовут… впрочем, думаю, вы знаете, как, — улыбнулся Резник.
Жанна кивнула, тоже улыбаясь, и тут же вскрикнула, указывая на белый, потрясающий цветок:
— Надо же, какая прелесть! Что это?
— К сожалению, не могу сказать, — сконфузился Резник. — Я почти не знаю названий, надо спрашивать у нашего садовника. Позвать его?
— Ну что вы, — удивилась Жанна, — не вздумайте. Он, наверное, пьёт сейчас шампанское на кухне за ваше здоровье!
Когда она была внизу, то обнаружила на кухне целую группу людей, сидящих за большим, торжественно накрытым столом. Ей стало ясно, что это — обслуживающий персонал.
Резник пожал плечами. Ему тоже не хотелось приглашать сюда садовника.
— Я знаю название только одного растения, — продолжал он, — но оно очень сложное и труднопроизносимое. Я купил его у тибетских лам, для свадьбы сына. Представляете, Ирочка, оно начинает цвести, лишь достигнув восемнадцати лет, словно совершеннолетия. Но, говорят, когда цветёт, нет на свете ничего прекраснее него! Я подарил цветок молодым, чтобы он рос вместе с их ребёнком. Это, знаете ли, символично — если цветок будет цвести в день совершеннолетия моего внука или внучки.
Удивительно, но Жанна не почувствовала никакого щемящего воздействия, никакой жалости и горечи. Павел женился на Миле — ну и что же теперь? Жаль только, что у неё самой никогда не будет такого свёкра, как Резник. Он ждёт внуков, хотя прекрасно знает цену Миле!
Жанна вдруг вспомнил фасон платья, который он нарисовал для неё — хотя не знал её и ни разу не видел. Павлик показал рисунок Жанне, и она удивилась, что его отец так хорошо рисует. Да и само платье было совершенным. Только вышла в нём замуж не Жанна, а Мила, воспользовавшись тем же самым эскизом. На секунду ей даже захотелось рассказать Резнику абсолютно обо всём. Этот спокойный и уверенный мужчина обязательно должен найти выход! Она и впрямь чуть было не открыла рот, но вовремя опомнилась. Надо же, как он на неё влияет, она чуть было не совершила фатальную ошибку своей жизни! Если она ему всё расскажет, и будет доверчиво ожидать помощи от него, то очень легко может нарваться на крупные неприятности. Зачем она ему? Он оградит себя от Шахида, а вот о ней заботиться не станет, если узнает всю правду.
— У вас очень красивая оранжерея, — искренне похвалила Жанна, очнувшись, — и дом тоже. Никогда не видела более уютного помещения!
— А вы видели много домов? — насмешливо спросил Резник.
— Нет, не очень, — пожала плечами Жанна, — но я уверена, что ваш дом — самый лучший! Потому что он… тёплый…То есть, я не имею ввиду банальное отопление, — смутилась она.
— Я понял, — перебил её Резник, не отрывая взгляда от её лица.
Они остановились на дорожке друг напротив друга. Резнику вдруг безумно захотелось показать этой странной, но такой притягательной девушке свой дом с высоты птичьего полёта. И ведь у него была такая возможность! Он искренне любил свой дом, и Ирине он тоже понравился. Так почему бы не дать ей возможность увидеть всё?
— Вы не боитесь высоты? — резко спросил он.
Жанна отрицательно покачала головой. Она ничего не боится. Вернее, раньше ничего не боялась. А сейчас боится только за свою дочурку, только за Полину. Но не говорить же Резнику, что она много раз прыгала с парашютом, что умеет драться, как спецназовец, что стреляет, как якутский охотник, владеет навыками экстремального вождения, может сломать практически любую компьютерную программу, и вообще могла бы стать каскадёром! Или пойти на службу в Микрософт, к Биллу Гейтсу!
— Тогда, может быть, мы поднимемся в воздух на вертолёте? — предложил он. — Здесь, на крыше, вертолётная площадка…
Он страшно боялся, что она откажется. Но она не отказалась, а с восторгом захлопала в ладоши. И Резник только сейчас понял, что она ещё ребёнок, что гораздо младше его сына. Но он не собирался приставать к ней, ему просто хотелось показать этой странной, необычной и волнующей девушке своё горячо любимое поместье. Ведь оно и ей очень понравилось!
Он достал из кармана мобильный, попросил пилота немедленно прибыть к вертолёту, и сам повёл Жанну на крышу.
Она поёжилась, обхватывая себя руками, чтобы согреться. Дул сильный ветер. Её волосы мгновенно растрепались, и она похвалила себя за предусмотрительность. Интересно, как бы отреагировал Резник, увидев, что с головы новой знакомой слетает парик?
Лёгкое коктейльное платье совершенно не защищало ни от ветра, ни от промозглой весенней погоды.
Уже начинало темнеть, но весь участок Резника вместе с постройками был освещён.
Увидев, как дрожит Ирина, он накинул ей на плечи свой пиджак, и они побежали к вертолёту. Усевшись в кресло и перестав дрожать, Жанна с интересом принялась осматриваться. Надо же, как приятно быть миллионером, или даже миллиардером!
Вертолёт был довольно большой, но внутри оборудованный как обычная комната. Здесь даже были ванная с туалетом!
Жанна вошла туда поправить причёску, и увидела ослепительные, начищенные зеркала, кафельные поверхности. Здесь всё сияло. Она открыла шкафчик и обнаружила в нём всё необходимое: аптечку, несколько новых зубных щёток, зубную пасту, крем универсальный для рук и для лица, несколько непочатых флаконов с духами — мужскими и женскими, несколько расчёсок, шкатулку с пробниками помад, тушь, бигуди, и другие женские принадлежности. Вдалеке лежала коробочка с тампонами и стопка полотенец и льняных салфеток.
