— Ну и что же сказал скептик?
— Он сказал, что «может быть сделано однозначное заключение о том, — что эффект вспышки свечения был обусловлен свечением газовой плазмы, выброшенной из недр Луны! Итак, факт извержения на Луне был установлен. Значит, центральная горка Альфонса — действующий вулкан! Но если так, то напрашивается вывод, что и другие центральные горки лунных кратеров — вулканы, пусть даже потухшие. Это, разумеется, укрепило позиции „вулканистов“. Многие ученые занялись разработкой этих вопросов, но ни один из них не дал прямого ответа на вопрос: как же, каким путем, с помощью какого механизма сформировались большие лунные кратеры? „Столетняя война“ продолжалась. Вместе с тем начало появляться новое направление, стремящееся объединить обе противоположные гипотезы, используя их самые сильные стороны. Да, развитие Луны должно было сопровождаться ее бомбардировкой планетезималями — твердыми телами астероидального происхождения, размером до 100 километров, говорят представители этого направления. От этого возникли и кратеры и цирки с гигантскими кольцевыми валами. Но на месте удара лунная кора стала менее прочной, и это облегчило выход внутренним силам, поэтому в центре многих кратеров образовались центральные горки, вероятно, вулканы, действующие или потухшие. Большая часть образований лунного рельефа (горные хребты, борозды, котлованы морей) возникла тоже за счет внутренних сил, в ходе тектонических изменений в лунной коре».
— Ну, хорошо. Вы рассказали о войне двух армий — «метеоритчиков» и «вулканистов». Определилась вроде бы возможность ее мирного исхода, возможность сближения позиций. А как на других фронтах? Там все проходило мирно?
— Не совсем. «Еще в XIX веке было установлено, что температура на Луне изменяется в очень широких пределах — примерно от +120 до –150 градусов Цельсия. В 20-х годах нынешнего столетия впервые заговорили о свойствах наружного покрова Луны. Серии измерений показывали, что вещество Луны очень быстро нагревается и столь же быстро отдает тепло, как только оно лишается энергии солнечных лучей. Еще разительнее это проявлялось при наблюдении лунных затмений. Попадая в тень Земли, участок поверхности Луны за какой-нибудь час остывал на 200 градусов и так же быстро восстанавливал свою температуру при выходе из тени».
— Это значит, что теплопроводность лунного грунта ничтожна? А можно ли ее сравните с теплопроводностью известных, земных материалов?
— Работы голландских астрофизиков А. Весселинка и И. Егера показали, что можно. Это было сделано в 1948 году Весселинком и в 1953 году Егером, построившими теоретические графики изменений температуры для земных скальных пород, пемзы и тонкой пыли и сравнившими их. Им казалось несомненным, что наружный покров Луны состоит из тончайшей пыли с теплопроводностью в 200 раз меньше теплопроводности дерева и в 30 раз меньше, чем у пробки или пенопласта. Отсюда и родилась гипотеза о том, что поверхность Луны покрыта толстым слоем тончайшей пыли, образованной в результате непрерывной бомбардировки ее микрометеоритами. Эту гипотезу выдвинул в 1955 году английский астроном Томас Голд. «Моря Луны покрыты вовсе не застывшей лавой, — заявлял Голд, — а толстым слоем пыли. Его толщина может достигать 1 километра. Эта пыль подобна зыбучим пескам. В ней может утонуть космический корабль, который попытается совершить посадку на Луну…»
— И что, многие согласились с гипотезой Голда?
— Нет. «Советские ученые не были с этим согласны. На основе исследований отражательной способности лунных и земных пород, проведенных под руководством В. В. Шаронова, по спектру было установлено хорошее согласие между лунными породами и магматическими породами Земли — базальтами, диабазом — и плотными продуктами вулканических извержений — лав, шлаков. Для объяснения всех этих результатов исследований профессор Н. Н. Сытинская выдвинула „метеоритно-шлаковую“ гипотезу, согласно которой лунная поверхность везде покрыта корой из ноздреватого пеноподобного материала».
— Ученые спорили, а у писателей рождались новые фантазии. Возьмем Герберта Уэллса. Ему, очевидно, импонировал горный пейзаж — хаотическое нагромождение пиков и гребней, перерезанных ущельями. Такой предстала Луна героям его романа «Первые люди на Луне». А вот Артур Кларк принял взгляды своего соотечественника Голда. Помните, в романе «Лунная пыль»: «Мелкая, как тальк, суше, чем прокаленные пески Сахары, лунная пыль ведет себя в здешнем вакууме, словно текучая жидкость. Урони тяжелый предмет, он тотчас же исчезнет — ни следа, ни всплеска…»
— Да, «писатели-фантасты не могли пройти мимо спора ученых. Но вопрос перед учеными от этого не стал проще. Что же покрывает лунную поверхность — пыль или шлак? Из чего состоят ее моря, горы? Если бы все это можно было увидать вблизи!!!»
Пожалуй, на этом мы прервем беседу с книгой Виталия Александровича Бронштэна. Далеко не обо всем я у нее спросил, далеко не на все те вопросы, которые я мог бы задать, она бы ответила, далеко не все гипотезы о природе Луны и истории их происхождения есть в этой книге. Но, кажется, и приведенного вполне достаточно, чтобы понять, что не могла Луна все снова и снова не привлекать внимания ученых, получивших возможность благодаря космическим аппаратам приблизиться к ней, попытаться увидеть, пусть пока не своими глазами, а датчиками приборов, волнами радио, что же она такое, попытаться раскрыть ее тайны, быть может, найти ключ к тайнам и нашей родной планеты.
Но не только интересы астрономов, астрофизиков, планетологов выводили Луну в ряд первоочередных объектов изучения. Помимо собственно «лунных» интересов человечество многие столетия интересовалось и средствами достижения Луны. Еще во времена Плутарха и Лукиана писали о «кораблях с путешественниками, которые смерч поднял в воздух и через несколько дней опустил на неизвестную землю, оказавшуюся Луной».
В 1516 году итальянский поэт Лодовико Ариосто послал своего героя на Луну в колеснице, запряженной четверкой лошадей.
В 1609 году знаменитый астроном Иоганн Кеплер написал повесть, в которой «космонавт» попадает на Луну с помощью демонических сил. Он спасается от воздействия ускорений и космического вакуума, закрыв нос и рот мокрой губкой.
В XVII веке фантазия французского поэта Сирано де Бержерака навела его на единственно реальный способ достичь Луны. Он писал о последовательно воспламеняемых пороховых ракетах.
Долгие годы, столетия люди могли только мечтать, только фантазировать, только «изобретать» средства достижения Луны.
Но вот век XX. Вот его середина. Вот год 1957-й. Есть первое искусственное небесное тело. Есть искусственный спутник Земли — искусственная Луна. Ее создал человек! Не вымыслил — создал!
Начало 1958 года. С. П. Королев докладывает Советскому правительству программу исследования Луны. Он пишет, что уже в настоящее время имеется возможность осуществить полет ракеты к Луне, облет Луны с возвращением к Земле и попадание в Луну. Возможности молодой ракетно-космической техники могли быть использованы для проведения комплекса научных исследований космического пространства по всей траектории полета, а при приближении к Луне — для изучения ее окрестностей и строения поверхности.
Не ограничиваясь задачами первоочередными, Сергей Павлович (иначе он не был бы Королевым!) четко формулировал задачи перспективные. Он писал о предстоящих в недалеком будущем посадках на Луну аппаратов — автоматических станций для непосредственного исследования физических условий на Луне, изучения состава ее пород и недр, а в дальнейшем создания на Луне промежуточных станций для дальнейшего изучения межпланетного пространства и планет Солнечной системы, создания предпосылок для проникновения в межпланетное пространство, на Луну и планеты человека. Луна не только цель исследований, объект исследований, Луна — космическая база-станция на пути человечества в космос. Разве это не заманчиво?
Вряд ли у кого возникнет желание оспаривать достоинства Селены, которые обеспечили ей первое место в кругу ближайших задач космонавтики. Необходимые средства для ее достижения космическими станциями уже не были фантазией. Первые спутники Земли со всей очевидностью доказали это. Но каковы были пути к решению этой задачи номер один?
