От Урала до берегов Тихого океана раскинулась тайга. На многие тысячи километров протянулось зеленое море лесов. Больше хвойных. Ель, сосна, кедр, пихта, лиственница. Во многих местах здесь еще не ступала нога человека. Даже звериные тропы не везде есть. Не всякая птица рискнет забраться в таежную глухомань.
Человека, летящего в самолете над сибирской тайгой, поражают не только величие и красота ее, но и нечто другое. Среди зелени лесов вдруг появляются серые острова, безжизненные пространства. Лес как бы вымер. Огромные стволы сосен, лиственницы, кедры стоят засохшие и почерневшие. В чем дело?
Могучие деревья побеждены врагом. Не силой он взял их, а числом. Враг этот — сибирский шелкопряд.
Летом из коконов выходят бабочки сибирского шелкопряда, и вскоре самки начинают откладывать яйца. От 200–300 до 600–800 яиц может отложить одна бабочка. Через 13–15, иногда 20–22 дня из яиц выходят темно-серые или коричневые гусеницы и начинают питаться хвоей. Потом линяют, снова поедают хвою, а в конце сентября спускаются в почву и зимуют под моховым покровом. Весной опять взбираются на деревья, объедают хвою, растут, линяют и осенью уходят на вторую зимовку. В мае — июне следующего года они вновь поднимаются на деревья и завершают свое развитие. В это время они съедают 95 процентов пищи, необходимой им для полного развития. А это не мало. За свою жизнь гусеница съедает около 38 граммов хвои кедра или 47 граммов хвои пихты. В июне гусеницы окукливаются в буро-сером продолговатом коконе, внутри которого развивается темно-коричневая куколка длиной до 4,5 сантиметра. Через месяц из коконов вылетают бабочки, и все начинается сначала.
500 гусениц за десять дней могут оголить 400-летний кедр! А бывает, что на дерево нападает до 2 тысяч вредителей. Эти мохнатые гусеницы достигают 7 сантиметров в длину (размер указательного пальца человека). Человеку, попавшему в лес, где свирепствуют орды этих гусениц, кажется, будто шумит сильный дождь: это гусеницы грызут хвою! Покончив с одним деревом, они перебираются на другое и так шествуют по тайге, оставляя за собой обглоданные деревья, похожие на серые скелеты. Лес вымирает. И пройдет сотня лет, прежде чем на этом «кладбище» возродится новый лес.
Такую трагедию можно наблюдать в Сибири — от Урала до Приморья, на Курильских островах и Сахалине, в Монголии, Китае, Японии, Северной Корее. Площади погибшего леса тянутся порой на сотни и тысячи километров. За последние двадцать лет в Красноярском крае был уничтожен кедровый лес на площади в один миллион гектаров. В Приморье погибло 250 тысяч гектаров корейского кедра. В верховьях Лены уничтожено 100 тысяч гектаров лиственничных насаждений. Всего за последние 100 лет сибирский шелкопряд погубил лес на площади более 7 миллионов гектаров. Потеряно около миллиарда кубометров ценнейшей древесины!
Как же бороться с прожорливыми гусеницами шелкопряда? Опылять деревья с самолетов ядохимикатами ДДТ или гексахлораном? Дорого и малоэффективно: порошок не добирается до средних и нижних ветвей, и гусеницы остаются там неуязвимыми. Тогда, может быть, старые, проверенные союзники — паразиты, вроде теленомуса? В обычные годы энтомофаги еще как-то ограничивают численность шелкопряда. Но в период массового размножения и они оказываются бессильны.
И вот обратились к невидимкам. С 1949 года микробиолог Иркутского университета Е. В. Талалаев стал изучать бактериальные заболевания сибирского шелкопряда. Он обнаружил десять разных видов возбудителей таких заболеваний. Ученый высушивал зараженные трупы, растирал их в ступке, растворял порошок в стерильной воде, опрыскивал ветки кедра и пускал на них гусениц. И гусеницы стали заболевать.
Особенно сильно действовала на них ранее неизвестная биологам спороносная палочка, которую назвали Bacillus dendrolimus. Среди ее особых достоинств и то, что она не опасна для человека и теплокровных животных.
Из нее и стали приготовлять бактериальный препарат дендробациллин для борьбы с сибирским шелкопрядом. Споровые культуры микроба смешивали с порошком (растертая глина) и распыляли с самолета над пораженными лесами.
В одном грамме порошка содержится 2–3 миллиарда спор, и шелкопряд вынужден отступить под натиском столь превосходящих сил противника. Молодые гусеницы шелкопряда погибают через 2–4 дня, а старые, если выживают и окукливаются, то до 70 процентов их гибнет уже внутри кокона.
Идея использования бактерий для борьбы с вредными насекомыми себя оправдала. Во многих странах сейчас применяются препараты, приготовленные из бактериальных культур, против вредителей кукурузы, хлопка, капусты, злаков. Препарат энтобактерин, например, используют против 40 видов листогрызущих вредных насекомых. Опрыскав или опылив им растения, можно быть уверенным, что эпизоотия сделает свое дело: 95 процентам гусениц капустной белянки, капустной огневки, яблонной, капустной и прочих молей, зимней пяденицы, боярышницы, златогузки, кольчатого, соснового и других шелкопрядов смертный приговор будет приведен в исполнение.
Зоркость приходит с годами. Человек, умудренный опытом, лучше понимает, глубже разбирается в вещах — словом, видит их лучше. То же самое можно сказать и обо всем человечестве. С веками оно становится все более и более умудренным и зорким, дальше проникает в тайны мироздания — в тайны макро- и микромира. Все лучше начинает разбираться в своих врагах и друзьях.
На помощь обычному невооруженному глазу в исследованиях пришли сначала простая лупа, потом микроскоп. Однако даже старый микроскоп спасовал перед сверхкарликами, которых никак не удавалось разглядеть, но которые упорно напоминали о себе. В самом деле, никто, например, не сомневался, что оспа заразна. В практику ввели противооспенные прививки коровьей вакциной. Но где первоисточник болезни? Каковы возбудители бешенства, чумы крупного рогатого скота, ящура и даже простого гриппа?
Враги не дремали. Они вызывали массовые заболевания людей и животных, а увидеть их не удавалось даже под самым сильным микроскопом. В 1886 году академик Н. Гамалея обнаружил, что возбудитель чумы крупного рогатого скота проходит сквозь фильтры, удерживающие микробов. Значит, таинственные существа оказались такими карликами, что их нельзя было не только разглядеть, но и уловить. Полагали, что эти сверхкарлики не что иное, как неведомые ядовитые вещества. Их так и назвали — вирусы, в переводе с латыни — яды. Изучая мозаичную болезнь табака, Д. И. Ивановский в 1892 году установил, что пресловутый яд, ко всему прочему, способен размножаться. Невидимый возбудитель болезни оказался живым организмом, подвергавшимся действию дезинфицирующих веществ, как и микробы. Так были открыты фильтрующиеся вирусы.
Размеры вирусов ничтожны. Чтобы разглядеть их, понадобились электронные микроскопы, дающие увеличение в 100 тысяч раз! И выяснилось, эти «элементарные частицы» представляют собой что-то вроде линейных молекул нуклеиновой кислоты, защищенных белковой оболочкой. Сейчас уже изучено около 500 различных ультравирусов, многие из которых служат возбудителями инфекционных заболеваний человека, животных и растений.
Инфекция может нередко стать настоящим стихийным бедствием, распространяясь с невероятной быстротой. В килограмме листьев табака, зараженного мозаичной болезнью, за неделю накапливается до 3 граммов вируса. Много ли это? Во всяком случае, достаточно, чтобы заразить 6 миллионов растений!
Но вирусные болезни поражают и насекомых.
К 1959 году были уже известны вирусные болезни примерно у 220 видов насекомых. Причем у одного и того же вида могут встречаться различные вирусы. Конечно, они поражают и вредных насекомых и полезных. Поэтому приходится изучать способы заражения одних и защиты других.
Вирусные болезни у насекомых протекают по-разному. Есть вирусы, вызывающие общее заболевание, с поражением жирового тела и других тканей; есть инфекции кишечного тифа. Заражаются насекомые, поедая загрязненный корм. Потомству вирус передается через яйцо. Животные-энтомофаги также могут распространять вирусы.
