Одиннадцать. Вольф метнул дубинку и попал одному по хребту. Тот упал вперед мордой. Вала бросилась к нему и добила, прежде чем он очнулся от шока.

Затем численность увеличилась до пятнадцати, но быстро сократилась до тринадцати, когда Ринтрах и Теорион убили по одному. Потом опять ни одного.

В течение минуты, казалось, что темпосфуджеры рассвирепели. Страшно напуганные, они метались взад и вперед; их стало двадцать восемь, ни одного, двадцать девять, ни одного, пятьдесят шесть — или примерно столько по приблизительному подсчету Вольфа. Конечно подсчитать их точнее было невозможно. Еще немного позднее — полагаясь при определении численности лишь на удвоение — Вольф был уверен, что их 8192.

Больше стадо не несло потерь, Властелины не могли убить ни одного. Все возрастающее количество прыгунов ударяло охотников, людей сбивали с ног. Неведомо откуда появляющиеся животные неслись на них, царапали, лягали, мелькали перед самым носом.

Неожиданно прыгуны обратились в паническое бегство и лавиной устремились ко входу в каньон. То один, то другой кувыркались, падали на землю и стадо могло бы застрять в узком проходе, однако в последний момент животные каким-то образом восстановили порядок и скрылись.

Расстроенные и потрясенные Властелины медленно поднялись. Они посмотрели на четырех убитых животных и покачали головами. Из восемнадцатитысячного стада, крутившегося под самыми дубинками, остались только эти четыре маленькие тушки.

— По половине фуджера каждому — лучше, чем ничего, — заметил Вольф. — Но что мы будем есть завтра?

Все промолчали и отправились собирать хворост для костра. Вольф одолжил нож у Теориона и стал снимать шкуры.

Утром Властелины позавтракали остатками вчерашнего пиршества и Вольф повел отряд в путь. Безмолвие каньона как и прежде нарушалось только журчанием реки. Стены продолжали сходиться. Высоко в небе сияло желтое солнце. Ближе к полудню в отдалении появилось несколько фуджеров. Вольф бросил в одного из них камень, но увидел лишь как тот исчез, будто скользнув за невидимый воздушный угол. Он снова появился три секунды спустя на двадцать футов дальше, стремительно прыгая, точно спешил на важное свидание, потом снова исчез.

Еще два дня спустя после того как Властелины отобедали прыгунами, они были готовы к тому, чтобы отведать ягод. Паламброн утверждал, что отталкивающий запах этих ягод вовсе не означает, что они несъедобны. И пусть вкус у ягод отвратительный, но вряд ли они ядовиты. Раз им так или иначе грозит смерть, то почему бы им не попробовать эти плоды?

— Ну что ж, давай, — сказала Вала. — Ты предложил, ты и пробуй.

Она как-то особенно улыбнулась ему, словно наслаждаясь зрелищем противоборства страха и голода.

— Ну уж нет, — возмутился Паламброн. — Не буду я подопытной свинкой. Почему именно я должен жертвовать собой? Я начну есть ягоды только вместе со всеми.

— Ты упускаешь возможность встретить смерть в прекрасной компании, — заметил Вольф. — И вообще, назвался груздем — полезай в кузов, как говорят земляне. Так что или пробуй или заткнись. Пустые споры только отнимают время.

Паламброн понюхал ягоду, которую держал в руках, скорчил гримасу и бросил ее на землю. Вольф продолжал движение и Властелины последовали за ним. Примерно час спустя перед путниками открылся еще один вход в боковой каньон. Свернув в ответвление, Вольф подобрал круглый камень, подходивший по весу и размеру для броска. Только бы удалось подобраться к фуджеру достаточно близко.

Этот бокс-каньон был намного меньше первого. В его дальнем конце пасся один единственный темпосфуджер. Вольф лег на траву и пополз по-пластунски, используя как прикрытие каждую скалу, каждый кустик, и ему удалось покрыть половину расстояния, прежде чем животное неожиданно перестало двигать челюстями, село и настороженно огляделось. Нос у него подергивался, а уши вибрировали, как телевизионная антенна в сильный ветер. Вольф припал к земле и застыл. От нервного напряжения его прошиб пот. Голодная диета сильно ослабила его организм, хотелось вскочить и побежать к фуджеру, наброситься на него, разорвать на куски и тут же проглотить. Он чувствовал, что готов сожрать прыгуна целиком, от кончиков ушей до самого хвоста, а затем еще перебить кости и высосать мозг.

Но он заставил себя лежать неподвижно, животное скоро успокоилось и тогда можно продолжать черепашье продвижение.

В этот момент из-за скалы неподалеку от фуджера появилось еще одно животное. Зверь был серым, за исключением красных заячьих ушей, с длинной мордой, пушистым хвостом и величиной с лисицу или койота. Фуджер смотрел в другую сторону и хищник прыгнул, намереваясь впиться в шею жертвы. Его зубы лязгнули в воздухе: прыгун исчез.

Хищник тоже исчез, пропав раньше, чем успел приземлиться.

Появилось трое животных, два фуджера и один хищник. Вольф имевший склонность к классификации, тотчас же назвал его хроноволком. В первый раз он видел существо, волею природы или Уризена заселившее этот мир, дабы препятствовать чрезмерному размножению прыгунов.

Устроившись поудобнее, Вольф с интересом наблюдал за ходом событий. Прыгунов было двое. Потом ни одного. Потом трое. Таким образом настоящий фуджер и хроноволк прыгнули вперед, но фуджер задержался в будущем лишь на мгновение и тут же выпрыгнул назад, так он воспроизвел себя, и теперь волк охотился сразу за двумя прыгунами. Затем животные вновь исчезли и вскоре вновь появились, но уже вчетвером. Два фуджера, два волка. Охота продолжалась не только в пространстве, но и в страшных серых туннелях прошлого и будущего.

Еще прыжок, и волк скрылся в кустарнике у ближайшего валуна.

Вновь семь. На этот раз волк возник ниоткуда, прямо за спиной жертвы. Он бросился вперед и его челюсти сомкнулись прямо на шее фуджера. Послышался треск костей и прыгун упал замертво.

Семь живых и один мертвый фуджер. Прыгнув в сторону, волк исчез: очевидно решил отложить трапезу на потом. Вновь на поляне запрыгало семь животных. Вот сцепились два волка — один перегрыз другому горло.

На три секунды сцена опустела, Вольф мигом добрался до места схватки и бросился наземь. Хотя он и оставался лежать на виду, но надеялся, что оставаясь неподвижным не привлечет к себе внимания, тем более что фуджеры были охвачены ужасом, а волкам слепила глаза собственная кровожадность.

Еще один волк вынырнул из временного подпространства. Два волка набросились друг на друга, третий наблюдал за схваткой; фуджеры очумело метались вокруг сцепившихся хищников.

Вскоре третьему волку надоела роль наблюдателя, и он активно включился в игру, схватив за горло фуджера, налетевшего на него в сплошной суматохе.

Уже валялись мертвыми фуджер и волк. Оставшиеся в живых исчезали. Когда животные вновь появились в поле зрения Вольфа, волк схватил ближайшего фуджера за шею и сломал ее.

Вольф медленно поднялся на ноги. В тот самый миг, когда один волк благополучно перегрыз горло другому, Вольф швырнул зажатый в руке камень в победителя. Тот должно быть заметил краем глаза угрозу, так как исчез раньше, чем камень успел коснуться его. Выскочив из туннеля, он припустил со всех ног к выходу из каньона.

— Не обессудь, что лишил тебя законной добычи, — крикнул ему вслед Вольф. — Удачи тебе на следующей охоте!

Он позвал своих спутников и объявил, что удача вернулась к ним. Шестерых животных хватит, чтобы всем набить животы и еще останется на следующий день.

Однако хорошие времена продлились недолго. Три дня спустя голод терзал Властелинов пуще прежнего. Они исхудали, щеки у них ввалились, глаза казались темными и глубокими ямами, желудки прилипли к позвоночникам. В тот день Вольф разбил их на пары и отправил охотиться. Сам он намеревался пойти один, но Вала настояла на том, чтобы он взял с собой Луваха, а охотиться в одиночку вызывалась сама. На недоумевающий вопрос Вольфа ответила, что не хотела бы иметь сопровождающим мужчину, причем в единственном числе.

— Ты нас людоедами считаешь, что ли? — осведомился Вольф.