Он уходил от встречных вопросов, по привычке опасаясь своего прошлого, не зная, как она отреагирует на его бывшую службу и то, что он иногда, как вот сейчас, лезет в кое-какие дела!

Михаил все еще боялся хоть чем-то спугнуть свое счастье, поэтому ушел от вопроса о шрамах на теле, оттягивая момент объяснения, который неизбежно настал сейчас.

«А, была не была», — решился он.

— Диночка, мы с Ринком служили в спецназе ФСБ, потом ушли в отставку и занялись бизнесом. Но сейчас очень редко — честно, редко! — выполняем некоторые просьбы бывшей конторы.

— Так! — сказала ошарашенная Дина. — А эти шрамы оттуда, с бывшей службы?

— Да, но это было давно!

— А здесь вы…

— Да!

— Тогда, ночью, вы по этим делам ездили?

— Да.

— А контракт существует?

— Вполне реальный!

— Как я понимаю, все только начинается?

— Дня через два-три все уже закончится!

— При вашем участии в боевых действиях?

— Да не будет никаких боевых действий, просто повяжем плохих мальчиков, и все!

Дина встала, подошла к окну, размышляя, смотрела, ничего не видя, на поникшую от жары зелень деревьев, залитый солнцем двор и думала.

Михаил напряженно ждал, так сильно он волновался второй раз в жизни — первый, когда делал ей предложение!

Она повернулась и посмотрела на него.

«Надумала», — понял Михаил, и сердце ухнуло у него куда-то вниз!

— Миша! Никогда ничего не скрывай от меня! И не надо рассказывать половину правды или приукрашивать ее!

— Диночка! — Он притянул ее, усадил к себе на колени, сильно обнял.

От облегчения и любви у него колотилось сердце, вернувшись на место.

— Я не буду паниковать или предполагать самое худшее, я просто буду тебя ждать, а ты будешь знать об этом, и тебе это поможет!

— Диночка! Я тебя люблю!

Михаил стал ее целовать, снимая с нее полотенце и приходя в полный восторг от ее мгновенного отклика, от любви и совершенного счастья!

Им удалось не разломать стол, хотя все предпосылки к этому были.

Когда они немного пришли в себя и перебрались на «ложе любви», Дина спросила:

— Ната знает?

— Да!

— Как она с этим справляется? — забеспокоилась она о подруге.

— Она молодец! Просто умница! — восхитился Михаил.

Он рассказал Дине и про Натальину существенную помощь Антону.

— Она всегда такая была — быстрая, умная, выдумщица! — рассказывала Дина, радуясь за Нату. — С ней как на передовой, чего только она не придумывала! Каждый день в детстве был заполнен действием, и всегда что-то новое, интересное, при этом мы умудрялись выкручиваться и лишний раз не получить нагоняй от родителей!

— Я очень раз за Ринка, за них обоих!

— Я тоже! Наталье так в жизни досталось!

— И тебе! — сказал Михаил и поцеловал ее в лоб.

— Да у всех у нас жизнь была не леденец на палочке!

— Зато теперь у меня есть персональный леденец! — засмеялся Михаил и, конечно, полез целоваться.

Студент сообщил:

«Транспорт будет готов к названному часу, за срочность доплачено двадцать процентов».

«Лента готова?» — спросил Хаким.

«Да».

«Встречающие?»

«Поставлены в известность о сдвиге графика. Подтвердили готовность на любое время. Ждут сигнала!»

«Благодарю за хорошо сделанную работу, с этой минуты перевожу завершение операции и всю связь на себя. Оплата, как обычно, переведена на ваш счет».

«С нетерпением буду ждать нового задания, с вами приятно работать! Всего доброго и удачи!»

«Мне также доставила удовольствие ваша работа! До свидания!»

Антон проснулся ночью и стал разглядывать спящую Наталью, в который раз задавая себе вопрос: как он вообще без нее жил раньше? И как получилось вообще, что сразу, с одного взгляда, с первой встречи так совпасть, влюбиться?! Он тертый-перетертый, реальный мужик, миллион лет назад, на заре юности, разуверившийся в возможности такого засахаренного романтизма, и вдруг — на тебе! Не верил, да, но где-то там, где находится в человеке неистребимая ничем детская надежда на чудо… Не верил, конечно, и не ждал для себя ничего такого сильного, а вот смотрит на нее, спящую, и внутри все замирает от радости. Он испытывал невероятный восторг просто оттого, что она рядом и, главное, будет рядом теперь всегда!

«А могли бы и разминуться, если бы не «мадам», которую завтра надо всенепременно спасти — как-никак, а «рука судьбы», черт бы ее побрал!»

Его поражало чувство юмора Бога — так переплести случайности и судьбы!

Не выдержав даже такого одиночества, он стал будить Наталью.

— Ринков, ты вспомнил заготовленную речь?

Она, даже не проснувшись до конца, загоралась от его поцелуев.

— Нет, — засмеялся он. — Я хочу закрепить твое согласие!

— Крепи! — тоже смеялась Ната.

Антон прижимал ее к себе одной рукой, а другой гладил по спине, тихо балдея от испытываемых ощущений! Они возвращались на землю после длительного и нежного «закрепления».

— А что там у нас с заданием? — спросила Ната.

— Там почти все понятно, кроме некоторых деталей.

Он рассказал ей, как развиваются события.

— То, что он собрался их всех убрать, — это понятно, но как? Дед уверен, что он придумает что-то хитрое! Главное — успеть его опередить!

— Как я понимаю, — язвительно сказала Ната, — вы с Мишкой собираетесь принять в этом активное участие?

— Натка!

Антон не знал пока еще, что надо говорить в таких ситуациях, привыкнув за свои сорок пять лет ни перед кем не отчитываться и не принимать во внимание «нежных» чувств женщин, кроме разве что мамы, но это было очень давно.

— Ринков! Я не собираюсь тебя отговаривать, все-таки я умная девочка и безнадежными делами не занимаюсь! Но я хочу знать, куда именно ты полезешь?

— Ты заметила, что, когда сердишься, чаще всего называешь меня по фамилии? — весело сообщил он и перешел на интимный шепот: — Но больше всего мне нравится, как ты произносишь: «Анто-он», когда мы…

— Я поняла! Не отвлекай меня, я только начала тебя допрашивать!

Он засмеялся, но все-таки ответил:

— Скорее всего, мы будем на складе. Будут мои ребята, я потом тебя с ними познакомлю!

Наталья села в кровати, стала возмущаться, эмоционально размахивая руками:

— Тогда тем более надо точно знать! А вдруг он взорвет все к чертовой матери, а вы там геройствовать будете!

— Нет! Ему надо, чтобы все прошло по-тихому! И так, чтобы их не нашли, — концы в воду!

— О господи! — прошептала Ната.

Она смотрела на Антона перепуганными, расширенными глазами, прижав пальцы к губам.

— Что? — Антон выпрямился и тоже сел на кровати. — Натка? Что случилось?

— Я знаю, что он сделает, — потрясенным шепотом ответила она.

Ната лихорадочно обдумывала ту догадку, которая пришла ей в голову.

Она испугалась за Антона, за всех, кто там будет, и даже за этих «клиентов», будь они неладны!

— О господи! — снова повторила она. Может, она остановит Антона, ну хоть как-то уговорит, чтобы не лез!

«Нет! Это бесполезно — все равно что бегущего бизона или поющего Кобзона! Тогда срочно надо что-то придумать! Пусть они все думают — и он, и его Дед, и кто угодно!»

— Натка! Да скажи ты, что случилось! — рыкнул Антон.

Он схватил ее за руки и потряс, увидев, как она испугалась своих мыслей.

— Сейчас, сейчас! Мне надо успокоится! Ринков, может, ты не полезешь? А?

— Ната!

— Ну хорошо, хорошо! Но спросить я должна была! Может, я и ошибаюсь! Давай, что ли, выпьем? А потом я расскажу.

Антон быстро встал, вышел в гостиную, где стоял холодильник, достал вино, открыл его, взял два бокала, все время посматривая на нее, вернулся и сел на кровать. Ната вскочила, нашла свою сумочку, достала сигареты и закурила.

Антон взял ее за руку и, усадив возле себя, протянул бокал с вином. Он ничего не говорил, просто прижал ее к себе одной рукой и тихо покачивал, успокаивая. Они выпили налитое в бокалы вино.