– Ну и дура, что орёшь! – убеждённо сказала Сашка, глядя в блестящие бисеринки чёрных глазёнок, и тварюшка затихла, не закрывая рта, словно обалдев от созерцания чужого телохранителя.

Парень хлопнул себя по щеке. Тварюшка закрыла пасть и влипла в кожу своего хозяина, изображая татуировку.

"Летучая мышь!" – сделала открытие Сашка и постаралась сделать вид, что таких зверушек она видит десятками и лупит мухобойками каждый день.

– И почему это она дура? – осведомился студент.

– Я ж сказал – орёт не по делу. А ты? Те-то тут чё надо? – с претензией спросила Сашка. – Чё сюда сел? Места, что ли, больше не нашлось?

– Кэйтрия, приструни своего бодигарда!

– Алекс, пожалуйста!

Сашка улыбнулась кончиками губ, отваливаясь локтями на спинку сиденья. Она и не собиралась пререкаться дальше. Ребята из секции не любили спорить с девчонками, если те слишком заводились. Они умолкали, хотя те продолжали либо оправдываться, либо объяснять то, что парни, по их мнению, неправильно понимают. И Сашка, вспомнив, какую роль она сейчас играет, вспомнив предыдущую краткую перепалку с красавчиком, сделала именно это – удержалась. "От дальнейшей полемики!" – насмешливо решила она. И если этот типчик думает, что она хочет дальше ругаться с ним, то фиг ему. Абсолютно собой довольная, она покосилась мимо спины всё ещё напряжённой Кэйтрии. И наткнулась на удивлённый взгляд татушного. Что это он? Не ожидал, что она подчинится просьбе хозяйки? Ха, а вот такие мы, мужики, умные и немногословные!

Между тем заполонившие аудиторию студенты уселись и притихли. Глянув вниз, Сашка обнаружила, что там, у трибуны, стоят не двое преподавателей, как она поначалу думала, а сразу трое. Эти, как их – кураторы групп?

От этой малочисленной группки шагнул вперёд один, лысый, с широкой, какой-то издевательской улыбкой, и оглядел аудиторию так, что, Сашке почудилось, помещение мгновенно опустело – такая мёртвая тишина наступила. "Ух ты..." – осторожно подумала она и тут же закусила губу, чтобы не рассмеяться: она и впрямь боялась думать громко!

– Господа...

Слово, высказанное негромко, показалось, процарапало по телу.

И уже-то сосредоточенные, студенты замерли так, что вроде как дышать перестали. А Сашка про себя перевела происходящее: "Бандерлоги, хорош-шо ли вам видно? С-сидите с-смирно и с-смотрите..."

– С сегодняшнего дня политическая ситуация в городе требует от нас всех соблюдения некоторых жёстких правил. Университет будет открыт только до четырёх часов дня – то есть до начала сумерек. Это правило, думаю, объяснять не надо.

Не меняя той же голливудско-людоедской ухмылки – все зубы наружу, мужчина неторопливо заложил руки за спину и снова обвёл пронзительным взглядом сидящих перед ним студентов, словно жалея, что приходится им это говорить.

– Я понимаю, – уже вкрадчиво сказал он, – что вы считаете себя людьми взрослыми, умными и смелыми и что эти правила безопасности не для вас. Но поймите и меня: мне так не хочется корректировать списки студентов в связи с их внезапной смертью из-за неосторожности!.. Поэтому, пожалуйста, не надо выходить на улицы города, после того как там наступит темнота. Я думаю – мы поняли друг друга.

Не замечая своего открытого рта, Сашка слушала и смотрела. Ну и дядька. Настоящий Каа!

Не убирая из-за спины рук, "дядька" спокойно вышел из аудитории. Второй мужчина, который вошёл с ним и тоже слушал его с открытым ртом, спохватившись, поспешил следом.

– Старый дракон... – прошептал кто-то впереди, и студенты будто осели, расслабившись после ухода "Каа".

Прозвенел еле слышный, но сейчас весьма отчётливый звонок.

Чужие студенты нехотя поднялись и принялись спускаться к выходу их аудитории.

– Что за дядька? – тихонько спросила Сашка.

– Ректор университета, – опередил Кэйтрию татушный, кажется не собиравшийся уходить на своё место. – А за ним вышел декан нашего факультета. Наверное, к другим курсам пошли.

– А ты кто?

– Алекс, это мой одногруппник, – сообщила подопечная. – Доран, можно вас представить моему телохранителю?

– Да ты уже представила, – лениво отозвался тот. – Алекс, значит? Ну, и как ты охраняешь нашу дорогую леди Кэйтрию?

– Показать здесь – или выйдем? – недобро спросила Сашка. Ей не нравилось, что теперь, когда этот приставучий тип рядом, приходилось прятаться: убрать листочки с буквами и стихами девушки-эльфа, а значит – перестать заниматься изучением языка. А без дела сидеть она страшно не любила.

– Да что ж ты какой хорохористый? – всё так же лениво протянул Доран. – Ладно, сиди. И без доказательств поверю.

Так и не придумав, как избавиться от этого Дорана, Сашка отвернулась от его симпатичной, но злодейской рожи и принялась изучать студентов, сидящих внизу. Но сосредоточиться не успела. Появился преподаватель и продолжил лекцию. Помня слова Кэйтрии о том, что ей иной раз подсовывают записки с угрозами, Сашка некоторое время внимательно приглядывалась к Дорану, но тот старательно писал за преподавателем. "Уши нормальные – он маг?" – размышляла Сашка от нечего делать. А потом сообразила: осторожно повернула к себе рюкзачок и открыла его. Нашарила карандаши и вынула один. Придвинув к себе расшифрованное послание Кэйтрии с птичками на окошке, она задумалась – и начала набрасывать прямо на строках лицо впечатлившего её "старого дракона". "А ещё интересно, почему его так обозвали, – раздумывала она, рассеянно прописывая крокодильский оскал ректора. – Потому что боятся его? Или оттого, что, когда он злится, дым и огонь повсюду?.. Любопытно, когда Кэйтрия мне расскажет, что же тут творится, в городе? Или мне самой её в перемену порасспросить?"

Как не закричала от неожиданности Кэйтрия – Сашка потом здорово удивлялась. Но девушка-эльф только подпрыгнула за столом, когда рука этого чёртова Дорана буквально свалилась на разрисованный листок Сашки и резко дёрнула его к себе. Однако ему пришлось сделать целых два движения – вбросить руку и сжать пальцы. А это – время. Сашка на инстинктах врезала ребром ладони по слишком шустрой кисти, ближе к запястью. И тут же села, как ни в чём не бывало, побаиваясь, что удар о стол оказался слишком громким и преподаватель может ругаться, что не все соблюдают тишину во время лекции. Наглец ахнул от боли. Онемевшие пальцы мгновенно ослабели, и Доран, шёпотом ругаясь, убрал руку, некоторое время затем баюкая её – прижав к груди, пока возвращалась чувствительность.

Преподаватель ничего не заметил. Правда, красавчик эльф снова повернулся осторожно посмотреть наверх. Да ещё двое телохранителей оглянулись. Но Сашка уже безмятежно улыбалась, проигрывая в уме следующие свои действия: как только все отвернутся, придётся убрать всё, чем она собиралась полезно проводить время на лекции. Блинский Доран! "Надеюсь, больше не будет лезть, куда его не просят!" – мрачно подумала она, время от времени скашиваясь на неприятного соседа и уже серьёзней гадая, что же ждёт её дальше. Пока выходка Дорана больше похожа на детскую проказу, да ещё, как он считает, по отношению к телохранителю.

Кэйтрия с трудом успокоилась, но некоторое время писать не могла – пальцы тряслись, и Сашка её хорошо понимала... Снова откинулась на спинку сиденья – глянуть, как там Доран. И очень удивилась: тот покосился сам – с улыбкой. Правда, улыбка у него была... кривоватая...

Он не сказал ни слова и тогда, когда уходили из аудитории. Просто встал и спустился, не оглядываясь. Сашка хмуро посмотрела ему вслед: ну и кой чёрт ты вообще сюда лез? И сама медленно спустилась за Кэйтрией.

Следующим был практикум по закреплению навыков в элементарной бытовой магии. Как и ожидала Сашка, курс разделился на три группы. Когда она вошла за подопечной в кабинет, здесь, кроме нескольких незнакомцев, оказались все знакомые. Эльф-красавчик со своим телохранителем уселся за дальний стол. К нему присоединился Доран и одна из девушек-эльфов, бывших на лекции. Другая девушка-эльф села со странным товарищем – круглолицым, каким-то полусонным, точно он собирался вот-вот замурлыкать. К ним присоседился гибкий черноволосый тип в чёрной одежде.