Джейм недоверчиво смотрела на француза. Она подозревала, что любовь матери к отцу не встретила взаимности, и все же переварить слова Армана было нелегко.

— Откуда вы это знаете?

Арман посмотрел ей в глаза.

— Ваш отец сам сказал мне, — ответил он.

« Он говорит правду, — подумала Джейм. — Он не лжет «.

— Найдите Джека Форрестера, — сказал Арман, помрачнев. — Найдите его, и вы найдете своего отца.

В номере было темно. Джейм лежала на кровати, заложив руки за голову, продолжая постигать смысл слов Жюльена Армана. До сих пор ее убеждали в том, что отец был мошенником, предателем, двойным агентом, но ей было трудно представить его в такой роли; однако столь же нелегко оказалось пересмотреть свои воспоминания о нем, привести их в соответствие с рассказом об отчаянном искателе приключений по кличке Единорог.

О человеке, который женился по расчету ради прикрытия, которое обеспечивала ему семья.

Поверить в это было трудно, но Джейм видела красноречивые тому подтверждения — глубокое горе матери, которое привело ее к самоубийству, частые отлучки отца, проводившего большую часть времени в отъезде и лишь изредка бывавшего дома с маленькой дочерью.

Джейм не могла припомнить ни одного случая, когда родители выказывали привязанность друг к другу. Она ни разу не видела их счастливыми.

Размышления Джейм были прерваны громким завыванием сирен. Она уселась в кровати, пытаясь сообразить, откуда доносится звук. В окне виднелись вспышки проблесковых маячков. Они были где-то рядом. Джейм поднялась на ноги и подошла к окну, чтобы узнать, что случилось.

Она увидела столб дыма и оранжевое зарево огня, жадно лизавшего ночной небосклон. Пожар охватил одно из высоких зданий на Гранд-Кот, у дальней окраины Круа-Русс. Джейм пронзила страшная догадка, и ее сердце бешено забилось.

Горел дом Жюльена Армана.

— Его убили, Николас! — кричала Джейм, стискивая трубку дрожащими пальцами. Она только что вернулась с пожара. — Эти ублюдки прикончили его точно так же, как Кейт, Мартина и бог знает кого еще!

— Успокойся, Джейм, — твердо произнес Николас. — Думаю, тебе следует немедленно вернуться в Париж. Сегодня же. Брось машину и отправляйся самолетом. Я встречу тебя в аэропорту.

Джейм яростно замотала головой, слишком встревоженная, чтобы осознать, что собеседник ее не видит.

— Не могу, — ответила она. — Я не могу прекратить поиски. Мой отец жив, Николас. Теперь я знаю это наверняка. Я должна его найти.

— Если тебя не убьют, — раздраженно заметил Николае. — Скажи мне, Джейм, неужели ради этого стоит рисковать собой?

Джейм глубоко вздохнула.

— Да, — ответила она.

— Ты сумасшедшая! — воскликнул Николас. — Ты говоришь о своем отце, словно о Втором пришествии!

Неужели ты считаешь, что, если бы отец знал обо всем, что с тобой происходит, он позволил бы тебе ставить на карту собственную жизнь?

— Мне кажется, — заговорила Джейм, взвешивая слова, — что отец позволил бы мне делать все, что я считаю нужным, невзирая на возможные последствия.

— И что же это значит? — спросил Николас.

— Это значит, что я отправляюсь в Ниццу.

— В Ниццу?

— Последнее, что мне сказал Жюльен Арман, было:

« Найдите Форрестера, и вы найдете отца «. Джек Форрестер был партнером отца. И еще Арман назвал Лоренса Кендрика из британской MI6. Сейчас он живет в Ницце, — объяснила Джейм.

— А Форрестер?

— Арману казалось, что он перебрался в Швейцарию. Он сказал, Кендрик должен знать точно.

— И тебе, разумеется, нужно выследить обоих.

Джейм набрала полную грудь воздуха.

— Без этого не обойтись, — заверила она Николаев. — Может быть, Кендрик расскажет мне, как найти Форрестера, а заодно обо всем остальном, чего не успел рассказать Жюльен Арман.

Париж

Николас сам не знал, чего ему хочется больше — не отпускать Джейм от себя и сделать все возможное, чтобы защитить ее, вернуть к нормальной жизни, или придушить эту упрямую, своевольную женщину. Джейм приводила его в бешенство, однако порой он ясно понимал, что влюблен в нее.

Влюблен в Джейм! При этой мысли он едва удерживался от смеха. Только безнадежный болван мог влюбиться в Джейм Лайнд. Мужчина, остановивший на ней свой выбор, получал взамен сплошные беды и несчастья, даже не догадываясь, во что он ввязывается. По собственному опыту Николас знал, что обладать такой женщиной может лишь непоколебимо уверенный в себе человек. За короткий период их знакомства Джейм успела разрушить его жизнь, уязвить его мужское самолюбие и превратить его в неврастеника. И тем не менее она по-прежнему увлекала его, эта женщина, что держала окружающий мир на ладони и вела личную непримиримую войну, пылая страстью, которая грозила захватить и его. Да, Джейм приводила его в бешенство, из-за нее он не спал ночей, и все же она вызывала у него восхищение. Кроме нее, Николас не знал ни одной женщины, которая бы столь целеустремленно и бесстрашно шла к своей цели, разыскивая давно пропавшего отца.

Николас не определил для себя образ идеальной женщины, но был уверен, что узнает ее, как только встретит. Ему и в голову не приходило, что его идеалом окажется упрямая, вспыльчивая рыжеволосая женщина с невыносимым характером и тягой к опасным приключениям. Во всяком случае, такие женщины занимали отнюдь не первые места в списке Николаев. Однако теперь, когда он встретил ее, познакомился с ней…

« Помоги мне. Господи, — думал Николас. — Я нашел ее…»

Джейм знала, что Николас к ней неравнодушен. В сущности, это было единственное, что она знала наверняка в эти дни. Он увлекся ею гораздо сильнее, чем она могла позволить в нынешний период своей жизни. Беда в том, что Джейм сама не знала точно, как она относится к нему. Николас был ей небезразличен. Она начинала доверять ему, полагаться на него даже тогда, когда считала, что не должна верить никому. Доверие рождало привязанность. Помимо этого, Джейм чувствовала к нему физическое влечение, которое она настойчиво подавляла в себе со дня их первой встречи. Да, она хотела его — хотела как мужчину. Но любовь? Какая-то часть ее существа жаждала любви, однако Джейм еще не была готова это признать. Любовь была роскошью, которую Джейм не позволяла себе с тех пор, как ее предал Мартин Она напоминала себе, что все, кого она любила, предали ее либо оставили одну.

Джейм размышляла об этом, мчась по направлению к Ницце по Кот-д'Ажур. Покинув Лион, она сделала лишь две короткие остановки — в Оранже и Экс-ан-Провансе — и вновь отправилась в путь. Она устала, но была исполнена решимости более не задерживаться в дороге, пока не окажется в Ницце. Там она рассчитывала отыскать Лоренса Кендрика и могилу на американском кладбище, где якобы лежит ее отец. Может быть, там же она найдет ответы и на прочие свои вопросы.

Прибыв в Ниццу, Джейм остановилась на улице Далпаццо в гостинице» Виндзор «, которая выгодно отличалась от своего фешенебельного соседа» Негреско» относительной дешевизной и своеобразными интерьерами. Вестибюль с чертами восточной архитектуры, бар, напоминавший традиционный английский паб, фреска в голубых тонах у бассейна — причудливое смешение стилей вызывало у Джейм восхищение.

Она провела в отеле не больше часа, задержавшись ровно настолько, чтобы зарегистрироваться и распаковать вещи. Покончив с этим, она отправилась на американское кладбище. Найти его было несложно, зато отыскать могилу оказалось намного труднее. Наконец Джейм наткнулась на землекопа, который указал ей дорогу. Могила располагалась в тени высокого дерева на южной окраине кладбища, откуда открывался вид на синеву Средиземного моря. В воздухе витали аромат свежескошенной травы и крепкий запах морской воды.

Привлекательное место, чересчур красивое для кладбища, решила Джейм. Приблизившись к могиле, она увидела, что за ней тщательно ухаживают. Высокое мраморное надгробие окружала безупречная лужайка.