— Это планета наши, — ответила Джиль, — Но наша раса никогда не будет владеть ею, она принадлежит иштарианцам. Мы здесь только гости.

Джерин опустил взгляд.

— Пойми меня, я знаю, как вам всем больно, что ваши гуманные планы приходится откладывать на завтра. Но время войн часто рушатся чьи-то интересы и надежды. Впрочем, для тебя мы сможем кое-что придумать7 «Сможем, — подумала Джиль. — Вот оно. Только не нужно слишком давить».

Она улыбнулась и погладила его руку.

— Благодарю, капитан. Вы хорошо сказали. Мы поговорим об этом позже. Я буду твоим руководителем, но не просителем.

— Хорошо. Скажи мне, я читал об обитателях планеты, подобных нашим обезьянам.

— Да, — кивнула Джиль. — Например, тартар, напоминающий бабуина. А самый ближайший родственник — гоблин.

— Полуразумное существо? Ты много знаешь о нем?

— Очень мало. Их почти нет в Веронене. Их много на другом полушарии, но цивилизация еще не проникла туда. Я только могу сказать, что гоблины делают примитивные орудия труда и уже имеют зачатки языка. Они находятся на стадии развития австралопитека.

Джерин погладил усы.

— Странно, что они выжили.

— Не забывай, что здесь между материками лежит океан, гораздо более бурный, чем у нас на Земле.

— Но высшие существа всегда подавляют низшие.

— Только не иштарианцы. Даже варвары не обладают кровожадностью людей. Например, здесь никто не знает, что такое пытка. Возможно, ты думаешь, что Газеринг — это нечто вроде империи? Это не так. Здешняя цивилизация не нуждается в государстве. Иштарианская форма жизни более современна.

Его удивление заставило Джиль замолчать. Она вдруг поняла, что это идея, с которой она сроднилась и жила, для Джерина что-то новое. Немного погодя он заговорил.

— Но не хочешь же ты сказать, что они в чем-то более разумны и превосходят нас, а кое в чем — мы их. Это обычное дело среди разумных существ различных видов. А в целом все развиты одинаково. Я думаю, все заключается в том, что под давлением внешних обстоятельств мозг развивается только до определенных пределов, дальше которых развитие невозможно.

Джиль рассматривала его с некоторым почтением. Неужели он, военный человек, еще может размышлять над философскими проблемами?

О'кей, я сделаю ему комплимент, поговорим с ним серьезно, но я не буду говорить больше, чем это необходимо.

— Ты сможешь выдержать небольшую лекцию?

Он улыбнулся, откинулся так, чтобы усесться поудобнее возле дерева, предложил сигарету и, когда она отказалась, закурил сам.

— Если лектор так красив, — пробормотал он. — Мадмуазель, я постараюсь быть джентльменом. Но, поверь, это так трудно.

Джиль ухмыльнулась.

— В конце мы устроим двадцатиминутный отдых, — сказала она.А сейчас начнем. Ты знаешь, что здешняя жизнь — орто-жизнь, не такая Т-жизнь, что развивалась на Земле, где внешние условия в целом схожи. В основном биохимия та же — два пола, позвонки постепенно уменьшаются к концу позвоночника и так далее. Мы можем есть то же, что и иштарианцы, но не все, так как от некоторой пищи можем заболеть или даже умереть. То, что здешние обитатели шестиногие, а не четвероногие — это тривиальность. Не более, чем биологическая случайность. На Иштаре есть эквиваленты млекопитающих, птиц, рыб, рептилий и так далее.

Может быть, они были бы похожи на нас, если бы не вспышка Ану миллион лет назад. Это вызвало бурный скачок в развитии жизни. Возникли громадные холоднокровные животные, не имеющие ничего общего с нашими динозаврами. Однако развивающиеся млекопитающие все же вытеснили их. И на основании этого факта мы считаем, что млекопитающие имели здесь больше времени для развития, чем на Земле. И здесь они изобрели то, чего нет на нашей планете — симбиоз. Конечно, у нас тоже есть симбиоз с некоторыми организмами, например, с нашей кишечной флорой бактерии, микробы. Но иштарианский организм — это настоящий зоо и ботанический сад, сообщество помогающих друг другу существ.

Возьмем, к примеру, кентавра и его нескольких друзей. Его шерсть — вовсе не шерсть, а растительность типа мха. Корни у нее неглубоки, но связаны с кровеносной системой. Грива — это тоже растительность. Она создает броню для тонких костей черепа.

Растения питаются двуокисью углерода, водой и другими выделениями иштарианца. И они отдают прямо в кровь кислород и целую гамму витаминосодержащих веществ. Мы только сейчас начали идентифицировать их. Разумеется, эти растения не подменяют систему дыхания и очистительную систему. Они просто дополняют и поддерживают ее, и потому кентавры могут существовать в большом диапазоне условий. На Иштаре мало воды и кентавры носят на себе ее запасы в виде этих растений. Они могут даже есть эту траву, если им не хватает пищи. Эти растения быстро отрастают вновь.

Джиль перевела дух.

— Да, заманчивая картина, — произнес Джерин.

— Ты об этом знал?

— Читал. Однако рад услышать все в развернутом контексте.

Захваченная возбуждением, Джиль продолжила:

— Симбиоз не просто помогает выжить, он высвобождает гены.Заметив его возбуждение, она заговорила еще более эмоционально.Гены несут в себе информацию, но их способности не бесконечны.

Представь себе гены, которые хранят информацию о метаболизме. Но эту функцию выполняет некий симбиоз. Поэтому гены для этой функции уже не нужны и могут быть задействованы на что-то другое.

Поэтому здесь, на Иштаре, очень быстро происходит мутация и селекция. Может иштарианцы и не так быстро достигли уровня развития людей, но шли к нему равномерно и уверенно. Поэтому на планете еще существуют и гоблины. Человек создавался в спешке. В его организме много непродуманного. Например, нервная система.

Антропологи утверждают, что в человеке сосуществуют три мозга: мозг рептилии, млекопитающего и человека. Они плохо координируют между собой. Отсюда войны, убийства, социальные потрясения. У иштарианцев в голове больше единства, у них нет сумасшествия, неврозов. Они мало и редко болеют. И хотя мы здесь чужие, мы своим появлением никого не повергли в шок. Они относятся к нам с почтением, принимают от нас идеи или вещи, которые могут быть им полезны, но все это просто совмещается с той жизнью, которую они вели и до нас.

Немного охрипшим от долгой речи голосом она излагала известные ей вещи и факты очень понятно, а потом замолчала, и, откусив бутерброд, и запила его кофе.

— И несомненно, это и обеспечивает иштарианцем долгую жизнь, от трехсот до пятисот лет, — сказала Джиль.

Джерин кивнул и Джиль продолжала:

— Но есть и другие причины. На Земле быстрая смена поколений обеспечивает генетический отбор. Я согласна с теми, кто считает, что человек запрограммирован на то, чтобы стариться после сорока лет. Это увязывается с быстрой сменой поколений. На Иштаре все по другому. Приближение Ану через каждые тысячу лет обеспечивает резкие изменения в организмах. А большой срок жизни предусмотрен для адаптации, закрепления их.

— Странная философия.

— Да. Ну и что же. Она мне нравится.

Джиль задумалась.

«Буду с ним честной. Нам нужна его помощь, а не интеллектуальное развитие».

Он долго молчал, а затем тихо заговорил:

— Все это должно сильно подействовать на жителей Примавера.

Тот самый не меняющийся кентавр был другом твоего деда, является другом твоего отца и твоим и будет другом твоих детей. Ты росла, и он учил тебя, воспитывал, защищал от опасностей… Может быть, стал твоим идолом. Я не хочу быть навязчивым, но если мое предположение верно, вы все находитесь под сильным влиянием иштарианцев.

«Клянусь Дарвином, он настоящий нахал!»

Он посмотрел на Джиль и заметил, что эти слова на нее подействовали. К чему отрицать то, что он узнает и так, выслушав городского сплетника.

— Может быть, пример этому — я. Ларекка, командир легиона Зера Нитрикс. Мы с ним большие друзья. Могу сказать, что я многое почерпнула у него.

— Ты не хочешь говорить об этом?

Джиль покачала головой.