Окружающий мир, который отчего-то не умер в тот самый миг, когда жизненная история тридцатидвухлетней нордэны по имени Ингрейна Дэмонра закончилась, напомнил о себе самым радикальным образом. От перил моста ее оттащил благоухающий, словно винная лавка, мужик, бормочущий нечто вроде "Чего ревешь, красавица?". "Красавица" не ревела, "красавица" беззвучно смеялась и все никак не могла остановиться. Оставив озадаченного доброхота удивляться дальше, Дэмонра перешла мост и задумалась на распутье.

      - Подвезти? - окликнул ее мужчина на пролетке.

      - У меня денег нет.

      - Да мы что ль нелюди? Замерзнешь, барышня. Садись.

      Дэмонра, которую никто, кроме Гребера, барышней не звал уже лет десять, подивилась про себя, как, оказывается, везет покойникам. Но села.

      - Куда едем?

      Нордэна закуталась в меховой плед и пробормотала:

      - К Рейнгольду.

      - Куда? - не понял извозчик.

      - Бульвар Вешних вод, седьмой дом. С мезонином, - уточнила Дэмонра и провалилась в черноту.

      Удивительно было и то, что по пробуждении нордэна обнаружила себя именно у седьмого дома с мезонином, а не где-нибудь на свалке Литейного квартала и без сапог. Более того, совсем рядом слышался взволнованный голос Рейнгольда.

      - Помогите мне довести ее до дома, пожалуйста.

      Дальше происходило еще что-то не вполне понятное. Небо и земля мерно раскачивались, а потом резко стало светло и тепло. Дэмонра сообразила, что ее занесли в дом, и процедила:

      - Все нормально. Я жива.

      Сперва вокруг нее метались две тени, потом одна, и никаких заверений в том, что все в полном порядке, настырная тень не слушала. Потом тень поднесла к губам Дэмонры стакан и голосом Рейнгольда приказала:

      - Пей!

      Нордэна послушала, и тут же была наказана за свою легковерность: судя по всему, в стакане была водка или что-то на нее похожее.

      - До дна пей! Ночью, в апреле, без плаща. Дэмонра, какого беса?!

      До воспаления легких еще надо было дожить. Нордэна, морщась и кашляя, допила остатки жидкости. Как ни странно, в голове от этого действия несколько прояснилось. В частности, она поняла, что своим приходом только что донельзя скомпрометировала Рейнгольда.

      - Что произошло? На тебя напали?

      - Нет. Не кричи. Сядь.

      - Что случилось, бесы дери? Я чуть со страху не умер, когда тебя без сознания в пролетке увидел! - оказывается, в редких случаях даже Зиглинд мог изъясняться вполне эмоционально. Дэмонра помотала головой. Тени вокруг разбрелись по углам.

      - Ты сядь сперва. Слушай. Я только что от кесаря. Мы... мы повздорили.

      Рейнгольд несколько секунд оторопело молчал. Он, видимо, не очень хорошо представлял, как можно "повздорить" с кесарем.

      - Сильно повздорили? - подозрительно спокойным голосом осведомился он.

      - Сильно, - не стала врать Дэмонра. - Мне хватит.

      - Что значит тебе "хватит"?

      - То и значит. Извини, я очень зря сюда приехала.

      Рейнгольд поднялся и прошелся по комнате. Дэмонра обратила внимание, что он прихрамывал.

      - Что ты ему сказала?

      - Истинную правду. Что он белокрылая мразь. Так и есть.

      Рейнгольд замер, как вкопанный.

      - Этими же словами? - тихо уточнил он.

      - Гораздо более грубыми словами. Знаешь, чем была рэдская кампания? Мы, оказывается, у виарцев скидку вытрясали... Скидку, представляешь?! Когда мы по этим малолеткам палили, когда нас прачки бранью крыли, когда у Агнешки отчим застрелился, а мать удрала - мы вытрясали скидку, понимаешь?! Скидку! Чтоб цена меньше стала, а сколько мы за это заплатили - мы, я, Магда, Агнешка, все! - это кто посчитал? Это никто, никто никогда не считает! Она очень дешевая, Рэй, кровь в чужих полях, и никто ее никогда выкупать не будет... - Дэмонра, не договорив, зарыдала.

      Рейнгольд молчал долго. Минуты две, не меньше. Потом похромал куда-то прочь из комнаты. Дэмонра не стала предпринимать попыток встать с дивана, потому что прекрасно понимала - не получится. Стакан водки не самым удачным образом сочетался с расшатанными нервами. Зиглинд больше так и не появился. Через полчаса прибежала незнакомая запыхавшаяся женщина и вместо того, чтобы объяснить Дэмонре, какого беса происходит, вероломно сделала ей укол. Нордэна бездумно проследила, как количество жидкости в шприце уменьшается, и снова провалилась в темноту.

      Проснулась она почти через сутки, ближе к вечеру, с тяжелой - скорее всего от опия - головой и ватными ногами. Рейнгольд, у которого вместо одного кровоподтека на лице теперь отчего-то было два, дремал в кресле рядом, положив голову на широкий подлокотник. Дэмонра изучала его черты, стараясь запомнить. На эшафот с собой следовало унести как можно больше хороших воспоминаний. В конце концов, не каждый человек встречает любовь на своем пути.

      Зиглинд заворочался и открыл глаза. Вид у него был хмурый, как, впрочем, и у всякого человека, чье лицо украшают два синяка. Никаких вопросов нордэна задавать не стала. Все и так было вполне очевидно. Непонятно было только, что Рейнгольд здесь делает, или, вернее, почему она все еще в его доме. А не, например, в Эгрэ Вейд.

      - Часть войск останется в Рэде, - бросил Рейнгольд, глядя не на Дэмонру, а в потолок. Сердце нордэны ухнуло куда-то вниз. - Кесарь не станет выносить сор из избы. Тебя не казнят, хотя рассчитывают при дворе более никогда не видеть.

      - Ты был у кесаря?

      - Да.

      - Рэй, что ты такого ему сказал?

      - Что ты права. Хотя и очень плохо воспитана.

      - И что он сделал?

      - Отвесил мне пощечину, разумеется. Его Величество отличается терпением, но у всего есть разумный предел.

      - И что сделал ты?

      - Я сказал ему, что с правовой точки зрения это очень сомнительный аргумент.

      - Что было потом?

      - Много чего. Потом он вышел из себя, поклялся повесить меня на одном столбе с тобой и всей твоей шайкой, затем долго ругался, взывал к Создателю и кому-то еще, даже плакал под конец, кажется. После этого глотнул чего-то прозрачного из графина - я не думаю, что это была вода - и подписал приказ. Западная Рэда остается за нами. Войска встанут на границе с Эйнальдом.

      Дэмонра до сих пор не могла поверить, что все разрешилось так просто.

      - И все?

      - Почти. Где-то в промежутке между облаиванием моей скромной персоны и молитвами мы почти подрались, если тебе так уж интересны детали. И еще одно, - Рейнгольд нахмурился. - У тебя есть еще сорок восемь часов, чтобы покинуть Каллад.

      - Покинуть Каллад? - переспросила Дэмонра. Она как-то настраивалась на эшафот, но совсем не ожидала изгнания. Мать за подобный же поступок только из столицы выставили.

      - Да, - голос Рейнгольда стал жестким. - Покинуть Каллад. У меня есть два билета до Виарэ и дом там. Поступай как знаешь. Сейчас восемь вечера. Поезд отходит в четыре утра. Я на нем уезжаю. Как потомок белокрылых мразей, я, разумеется, ни минуты не навязываю тебе своего мнения. Но, если через сорок восемь часов ты все еще будешь находиться на территории Каллад, можешь считать себя врагом государства. Я сказал.

      - Рэй!

      Зиглинд поднялся и похромал к дверям.

      - У тебя восемь часов до поезда и сорок восемь до... очень нехорошего финала.

      Магрит, подавляя зевки, сидела в гостиной и прислушивалась к ночной тишине. В кресле у камина свернулся Наклз. Маг спал и дышал так тихо, что рэдка периодически вставала и подносила к его губам зеркальце. Зеркальце, по счастью, туманилось, но ей все равно было очень страшно.