Наклз, не говоря ни слова, спрятал листы за пазуху. Цепкий взгляд Эйрани, брошенный на них из-под длинных ресниц, не остался незамеченным.
"Ах ты моя хорошая. В Третье отделение поиграть решила. Убегающему человеку в метель, не целясь, полчерепа снесла. Спасительница моя. Ну-ну".
Городовой топал, как медведь. Комплекцией от упомянутого зверя он тоже мало отличался. Хотя, возможно, дело просто было в огромном тулупе с медной начищенной бляхой поверх. Головная боль мешала Наклзу фиксировать детали. Он скинул шапку и вцепился в виски, пытаясь приглушить звон молоточков, отбивающих там нечто наподобие калладского гимна.
- Это было нападение! - очень правдоподобно возмутилась Эйрани. - На нас напали! Мой спутник ранен!
"Ранен, убит и срочно нуждается в отпущении грехов. Она все-таки не провокатор, слишком топорно..."
- Моя голова, - простонал маг, глядя на городового измученными глазами. Вот уж в том, что внутри черепа пульсировало нечто, готовое в любой момент взорваться ко всем бесам, Наклз не врал. - Этот тип пытался меня оглушить.
- Я испугалась, - продолжала Эйрани. Вот уж чего, а ни малейшего испуга на красивом лице написано не было.
"Испугалась, бедняжка, и с перепугу попала в голову удирающему человеку, не в спину, не в ногу, не мимо, а прямехонько в затылок. С первой же пули. Ни дня не проведшая в тире дама полусвета. Волшебной случайностью. Бесы дери, как же я ненавижу идиотов".
Городовой кивнул. Первым делом он попросил у Эйрани документы и разрешение на оружие. И то, и другое у нее, видимо, оказалось в полном порядке. Более того, раскрыв метрическое свидетельство красавицы, служитель закона несколько побледнел. Видимо, иметь дело с вооруженной нордэной, к тому же обладающей таким талантом к стрельбе, ему не слишком хотелось. Еще меньше мужчине понравилась метрика Наклза: среди горожан бытовало мнение, что, раз связавшись с магом, беды не оберешься. А тут на снегу развалился натуральный кесарский маг второго класса, о чем имелась соответствующая запись в графе "род занятий", и просто неприятный тип с расфокусированными зрачками в придачу. Городовой вернул документы владельцам, зычным голосом попросил любопытствующих отправиться расходиться - судя по тону, к бесам - и подошел к трупу. Провозившись там какое-то время, он неодобрительно крякнул:
- Клятые рэдцы. Негражданин.
Наклз тем временем кое-как добрался до тела - если быть точным, Эйрани его туда почти доволокла - и поглядел на несостоявшегося вора. При падении шапка скатилась с макушки, по белому снегу расплылось большое темное пятно, а окровавленные волосы успели заледенеть. Голова убитого была повернута в профиль к Наклзу. Но он все-таки его узнал. Этому щенку или кому-то чудовищно на него похожему маг два месяца назад дал некоторую сумму в ассигнациях и некий ценный совет. Как дело обстояло с деньгами, маг не знал, а вот совет не лезть не в свое дело парень, если это и впрямь был он, определенно проигнорировал. Что, конечно, было весьма неосмотрительно с его стороны.
Эйрани принялась что-то убедительно внушать городовому. Да, тот понимал, что все произошедшее суть досадные недоразумения и совпадения. Да, бесовы рэдцы совсем от рук отбились, то-то кесарь им устроит сладкую жизнь, ворам проклятым, сладу с ними нет. Нет, он совсем не считает, что имеет смысл поднимать шум из-за какого-то малолетнего ублюдка, который все равно мертв. Да, парень мог бы с тем же успехом поскользнуться на льду и сломать тощую шею самостоятельно. Да, он не дожил бы до совершеннолетия, при таком-то ремесле, чего уж тут и гадать, не здесь бы помер, так в следующей подворотне. Да, он, разумеется, верит, что Эйрани вовсе не хотела стрелять - хрупкая женщина всего лишь испугалась. Давняя травма, шок. Нет, конечно, никому не нужен скандал, в котором к тому же будет замешана сестра действующего майора калладской армии и, страшно сказать, кесарский маг высшего разряда! Разумеется, все останется сугубо между ними. Нет-нет, не нужно никаких денег, ни в коем случае: кесарь не одобряет подобного решения проблем. Ах, проблемы-то и нет. Есть труп бродяжки, без метрики, очевидно, какого-то рэдского выродка, которому помереть дурной смертью было на роду написано. Прекрасной госпоже вовсе не стоило беспокоиться. Все будет улажено наилучшим образом. Да-да, какие свидетели, когда снегом все так и заметает? Не иначе, Создатель мир за грехи наказывает. Разумеется, он неудачно выразился, нет никакого Создателя, он вовсе не хотел задеть религиозные чувства госпожи нордэны. Нет-нет, никакой помощи не требуется, протокол он составит сам. А господам он желает всего наилучшего и просит прощения, что так долго мучил их вопросами.
- Все в порядке, это ваша работа, - промурлыкала Эйрани. Конечно, красавица была довольна как кошка. Разом продемонстрировала безмозглому колдуну и свое умения стрелять, и свое умение договариваться, а какие еще навыки она собиралась показать - об этом магу оставалось только догадываться. Но он бы поставил на что-то совсем уж пикантное.
А вот быстрый, неприязненный взгляд городового Эйрани, полная осознания собственного величия и успеха, проигнорировала. Медведеподобный увалень смотрел на нее так же, как и на мертвого рэдца, разве что соотношение испуга и брезгливости сильно сместилось в пользу первого. Простые калладцы недолюбливали нордэнов. Идеальный мир Ингрейны Дэмонры и Магды Карвэн при такой новости затрещал бы по швам, но для Наклза это не было новостью уже лет десять. Скорее его интересовало, доживет ли он до того дня, когда все эти городовые, лавочники и рабочие покажут зубы. Ему бы очень не хотелось дожить.
Социальное устройство Каллад на первый взгляд выглядело абсолютно монолитным. Чуть более трети жителей кесарии составляли граждане первого класса, равные в своих правах. Обслуживали всю эту камарилью граждане второго класса, равные в своем бесправии, как мрачно шутили интеллигентствующие умники за закрытыми дверьми. И здесь они здорово ошибались: у граждан второго класса тоже были кое-какие права. Например, всяческим роскошной красоты нордэнам с детскими травмами и отменными револьверами нельзя было стрелять по ним на улицах, как по бездомным псам. А еще были неграждане. Наклз не был склонен давать окружающему миру какие-либо художественные определения, но этих не называл про себя никак иначе, чем "покойники на побывке". Они действительно в Каллад долго не задерживались. В лучшем случае неграждане покидали кесарию, в худшем - грешный мир. Худший наступал чаще: депортировать нелюдей из страны денег стоило, веревки же и пули в Каллад были относительно дешевы, а моральные нормы - относительно гибки. Вечное состояние войны имело некоторые своеобразные преимущества.
Примерно так, но, разумеется, с густой приправой из всяческих ужасов и антикалладской пропаганды, рассказывали о кесарии детишкам в Аэрдис, и именно с таким представлением об этой стране Наклз прибыл сюда двенадцать лет назад. В теории все было очень понятно и скучно, а в реальности оказалось намного хуже. Во-первых, все граждане первого класса, конечно, были между собой равны. Но некоторые - в частности северяне, хотя и не только они - были "равнее" прочих. Во-вторых, непересекающиеся множества иногда пересекались. За очень большие деньги. В-третьих, политическая и экономическая власть в кесарии окончательно размежевались еще лет двести назад. Род Зигмариненов и Зимнее безмолвие - практически независимая система нордэнских заводов, частично расположенных на Архипелаге и частично на материковой части страны - вот были два крыла, которые несли Каллад к будущему, где через клубы порохового дыма мелькало синее небо и всеобщее счастье. Во всяком случае, так было принято думать.
По счастью, до сих пор у кесаря и Иргенвегнанден хватало ума поддерживать друг друга, но Наклз не рискнул бы предположить, как долго продлится такая благодать. Одно он знал твердо: людям в здравом уме с нордэнами и их полунезависимой Дэм-Вельдой связываться не стоило. И даже не потому, что северяне полагали свою земную жизнь только прологом к Последней Битве и из-за этого смотрели на льющуюся ведрами кровь - как собственную, так и чужую - весьма философски. Причина, по которой нордэнов стоило любить, была куда более прозаичной: все калладское оружейное дело, вся химия и почти вся медицина были в руках выходцев с Серого берега. Зимнее Безмолвие, которое нордэны называли Иргендвегнанден, цепко хранило свои секреты и никого близко к ним не подпускало. На материковых заводах работали этнические калладцы, но на островных - никогда.
