Сразу два варвара атаковали Герлаха, один с мечом слева, второй с топором справа. Герлах, уклонившись от ударов, проскакал между ними и столкнулся с пятым кулом. Мечи ударились друг о друга, яркие искры брызнули в темно-синее небо.

Противники развернулись и сошлись снова.

Первые двое кулов тоже развернули лошадей и дико взвыли.

Герлах сблизился с последним кулом и снова обменялся с ним ударами. Они потеряли скорость и теперь бились седло к седлу. Два первых кула были все ближе.

Герлах рассек саблей воздух, пытаясь выбить клинок из рук замыкающего кула. Он был вынужден защищать себя и Саксена, так как противник стремился поразить и того и другого.

Появился пятый всадник. Это возвращался Кветлай. На нем не было доспехов, все что у него было — седельный меч. Седельный меч слишком длинный, им неудобно орудовать на скаку и сражаться верхом. Но кулы подставили спины Кветлаю, и он с ходу разрубил хребет вооруженному топором варвару.

Варвар упал, вместе с ним кувыркнулась и его лошадь. Круглый щит кула заскользил по земле.

Герлах заблокировал саблей удар кула и с такой силой отбил клинок, что его острие вонзилось в шею лошади варвара. Лошадь пронзительно заржала, встала на дыбы и сбросила ездока. А потом унеслась прочь в сгущающиеся над степью сумерки.

Варвар начал подниматься на ноги, Герлах подъехал к нему и одним ударом отсек голову.

Единственный оставшийся в живых кул замер на месте. Он опустил вниз грязный железный меч. Герлах направился к нему, по его сабле стекала кровь. Кветлай скакал на варвара с тыла.

Кул в ужасе завопил, шарахнулся в сторону и поскакал на запад.

Герлах и Кветлай убрали клинки и шагом поехали навстречу друг другу. Герлах протянул руку для рукопожатия, но молодой Кветлай просто его обнял.

— Вебла! — воскликнул он.

Он еще много чего возбужденно кричал, но Герлах не мог понять ни слова. В роте Билидни Кветлай хуже всех говорил на рейкском.

Это обстоятельство вызвало у Герлаха улыбку. Он изголодался по человеческому общению, и вот первый, кого он встретил, оказался другом, который не владел его языком.

Герлах взял Кветлая за руки и осмотрел его рану. Длинный глубокий порез еще был влажным и розовым, но он затягивался. Билидни был прав. Всадник должен довериться Дазху и скакать, пока весь яд не выйдет из него. Кветлай оседлал свою лошадку и сам себя вылечил.

Что пришлось испытать молодому кислевиту за время этого путешествия, Герлах не знал. Он подхватил знамя и позвал Кветлая.

— Юг! — сказал Герлах. — Надо ехать на юг!

— Нэ! — решительно возразил Кветлай и указал на запад.

Герлах уже приготовился вступить в спор, но, посмотрев на юг, увидел на горизонте огни. Шесть дюжин всадников с факелами в руках. Кулы.

Герлах взглянул на Кветлая и кивнул:

— Ты прав. Едем на запад.

Бок о бок в наступающей темноте они скакали на запад. За ними — огни: подпрыгивающие яркие точки на фоне почти черной степи, они были похожи на упавшие с неба звезды. Варваров было уже больше шести дюжин, они двигались с юго-востока.

Кветлай болтал не умолкая. Он был возбужден и словоохотлив. Казалось, парня совсем не волнует, что Герлах его не понимает. Это было не важно. Герлаха же радовал просто звук человеческого голоса. Иногда он узнавал какие-то слова. Кветлай несколько раз произнес «полк».

— Полк? — переспросил Герлах.

— Шо?

— Полк? — повторил Герлах, сожалея о своем скудном кислевском. Кветлай протараторил что-то еще, и Герлах сдался.

Они скакали уже больше часа. Ночь поглотила остатки дня. На степь опустилась непроглядная тьма. Земля от черного неба отличалась только тем, что над определенной линией поблескивали звезды. И еще у них за спиной очень низко двигались мерцающие жёлтые огни.

Медленно и величественно нечто огромное поднималось прямо перед ними. Сначала Герлах решил, что это восходит луна или что осколок яркого светила упал в степь. Громадная глыба белого камня призрачно мерцала в свете звезд в одной лиге перед ними: одинокая, продолговатая гора возвышалась над плоскими степными просторами.

Герлах и Кветлай приблизились к горе. Это было похоже на чудо. Белые камни, отражая лунный и звездный свет, освещали степь. И еще гора была невероятных размеров.

— Замак Спаенья, — сказал Кветлай.

Они ехали, петляя между грудами камней и глыбами, которые время обрушило с высоких склонов плоской горы. От камней исходило влажное тепло, словно они все еще продолжали излучать накопленный за день жар. Кветлай провел Герлаха за северный склон горы. Ему явно было знакомо это место. Неудивительно. Эта громада — этот Замак Спаенья — одиноко возвышалась над бескрайней степью и наверняка была хорошо известным ориентиром для всех кислевитов.

Продолжая оживленно болтать, Кветлай отыскал в склоне горы вход в узкое ущелье, и они поскакали по теснине в холодную темноту с узкой лентой звездного неба у них над головой. Копыта стучали по уходящим вверх камням.

Подъем становился все круче, и лошади сбавили шаг. Кветлай спрыгнул на землю и знаком предложил Герлаху сделать то же самое. Остаток пути они преодолевали пешком, ведя под уздцы лошадей.

Ущелье вывело их к большой круглой впадине под открытым небом. Каждое их движение эхом отражали каменные стены. Дно впадины было заполнено черной водой, звезды и луна, как в зеркале, отражались на гладкой неподвижной поверхности. Кветлай снял со своего пони седельные мешки, скатку и флягу с водой. Степная лошадка сразу подошла к воде и начала пить, отраженная луна задрожала на черной поверхности воды.

Герлах тоже снял с Саксена свои пожитки. Едва он отпустил удила, верный конь потрусил к воде утолять жажду.

Кветлай ополоснул лицо скопившейся во впадине дождевой водой и, живо вскочив на ноги, позвал:

— Вебла!

Герлах пошел вслед за ним. Юноша явно был уверен, что их лошади будут в безопасности на берегу впадины с дождевой водой.

Кветлай взбирался наверх по гладким внутренним стенам скалы. Иногда он останавливался, чтобы помочь Герлаху с его вещами, но из уважения никогда не прикасался к знамени, которое тот волочил за собой.

Впадина осталась позади. Они вскарабкались по тропинкам на крутых склонах к вершине горы.

Герлах огляделся вокруг. Холодный ветер ерошил волосы. Внизу простиралась черная степь. На такой высоте он еще не бывал. Даже шпиль собора Талабхейма был ниже. Когда ему было лет шесть-семь, брат взял его с собой на купол собора. Когда Герлах увидел разбегающиеся далеко внизу улицы, крыши домов и крохотные фигурки людей, у него от восторга перехватило дыхание. За стенами города он видел квадраты полей и темные леса. Несмотря на то, что сейчас его окружала ночь, Герлах испытывал более сильные ощущения, чем тогда, на куполе собора. Бесконечная, бездонная пустота лежала у его ног. Высота не принижала степь, наоборот, она подчеркивала ее величие.

Огней факелов больше не было видно.

Кветлай провел Герлаха в пещеру, вход в которую смотрел в черную пустоту. Внутри было сухо и холодно. Довольный Кветлай уселся на пол пещеры и принялся рыться в своих мешках. Вскоре он запалил огонь и подкормил его специально запасенными костями животных.

Огонь разгорелся и осветил гладкие стены пещеры мерцающим светом. Герлах сбросил на пол вещевой мешок и снял самые тяжелые части доспехов. Потом он аккуратно прислонил к стене знамя роты и присел напротив Кветлая, протянув руки к небольшому костерку.

Кветлай продолжал свою непринужденную болтовню.

— Замак Спаенья? — спросил Герлах, обводя рукой вокруг.

— Яха, Вебла, яха!

Из мешков Кветлая чудесным образом появились полоски соленой сушеной рыбы, сухие лепешки, куски вяленой рыбы и четыре яйца. Яйца, чтобы они не испортились, были сварены вкрутую в уксусе. Кветлай показал Герлаху, как очистить яйцо от скорлупы, покрутив его между ладонями. Еще у них были фляги с водой, а у Кветлая — небольшая, обтянутая кожей бутылка с квасом, которую он с торжественным видом и откупорил.