— Как же можно оправдывать такие вещи? Что же за человек этот Эшфорд? — воскликнул Мак.

Счастливчик Джек посмотрел на него поверх своей чашки.

— Есть люди, которые оправдают что угодно, лишь бы это давало им доллары. Обычно объяснение сводится к тому, что если они не станут этого делать, то таким бизнесом займется кто-то другой. Пришло время объявить всенародный бойкот всем, кто получает грязные доллары. Самое скверное, когда в преступлении участвуют на первый взгляд вроде бы порядочные люди. — Мак Тревейн проверял свой «спенсер». Наблюдая за ним, Счастливчик Джек продолжал: — К юго-востоку отсюда есть несколько городов. Человек с деньгами всегда найдет там пищу и узнает множество новостей.

— Что за город?

— Ну, у нас есть выбор, а ближайший — Виктория, другие подальше. Предлагаю поехать в Викторию, оглядеться там, купить продуктов и посмотреть, куда ветер дует. После того как закончилась война, в Техасе царит беззаконие. Я слышал, что у северян есть генерал, который ведет войска в Галвестон, но, насколько знаю, он еще туда не дошел.

— Вроде бы неплохое предложение сделал нам старик, а, Мак? — заметил Дэл. — Но мне ненавистна мысль, что придется оставить тропу, даже на несколько дней.

— Мне кажется, что они двинутся именно в этом направлении, только, полагаю, станут остерегаться Виктории. За последние двадцать пять лет, начиная примерно с 1840 года, Виктория постепенно стала скорее немецким городом, чем испанским. Туда прибыло много поселенцев. Большинство из них разделяет настроения северян. Если Эшфорд и поедет в Викторию, то уж точно без повозки, в которой содержат женщин.

У майора в этой связи возникла идея, но он молчал, обдумывая ее. К юго-западу от Виктории течет река Гваделупе. Ее берега густо поросли орешником, кипарисами, дубами. В этих зарослях легко укрыться, есть водопой и трава для лошадей. Если Эшфорд или кто-нибудь из его банды поедет в Викторию, то они, конечно, разобьют свой лагерь на Гваделупе.

— Готов побиться об заклад, — заявил Мак, — что мы не потеряем времени, а можем даже кое-что и выиграть, но веди себя прилично, Дэл. Там люди не шутят с законом. Они воспринимают его всерьез.

На подъезде к городу они увидели скот, пасшийся на засоленных лугах. На дороге, серой от расплющенных ракушек со дна древнего моря, они часто обгоняли фермерские повозки, направлявшиеся в город. Оказались ли здесь ракушки естественным путем, или были привезены для заполнения рытвин и ухабов, Мак не мог понять.

Город выглядел тусклым и пострадавшим от непогоды. Кое-где росли чахлые деревца, но в стороне от главной улицы им бросилось в глаза несколько необычных, очень красивых домов.

В городском баре Мак закурил сигару, посмотрев на хозяина, седого, потрепанного старого техасца, спросил:

— Заезжали ли сегодня в город какие-нибудь другие чужестранцы?

— По крайней мере, к нам сюда никто не заходил. — Техасец прикурил от спички, предложенной Маком. — Видел поблизости несколько человек в форме конфедератов.

— Мой брат сражался за Конфедерацию, — мимоходом бросил майор. — Я же разделял взгляды старика Сэма Хьюстона.

— И я также, хотя и техасец по рождению. Потерял дядюшку под Голиадом и находился с теми, кто преследовал команчей после того, как они разрушили Викторию и Линнвиль. Они угнали около двух тысяч лошадей, перебили много народу и вернулись в прерии.

Некоторое время гость и хозяин спокойно беседовали о Техасе и трудных временах, которые могут наступить.

— Какие-то подонки разбили лагерь на Гваделупе, — заметил Мак. — Это ренегаты, называющие себя конфедератами. Некоторые из них, может, и воевали, но большинство мародерствовало.

— Знаю людей такого сорта. Их-то, наверное, я и видел сегодня утром. Они сейчас вон в том салуне. — Хозяин вынул из зубов сигару и показал средним пальцем. — А вон там их лошади.

Дэл взглянул на Мака.

— Может быть, нам следует пойти к ним и почитать Библию?

— Еще нет, — запротестовал Мак. — Пойди-ка купи все, что нам необходимо в первую очередь и упакуй. — Он повернулся к своему дядюшке. — Счастливчик, знает ли тебя кто-нибудь из этих парней?

— Не припоминаю.

— А что, если тебе пройти туда и присмотреться к ним. Выпей немного, прислушайся, авось что-то и услышишь. — И вот что, Дэл. Почему бы тебе не поболтаться на улице на всякий случай? А я быстренько закуплю все, что нам необходимо. Деньги у меня есть.

Мак понаблюдал, как они пересекли улицу, и отправился в лавку.

В большом торговом зале стояло несколько столов, заваленных кухонной посудой, рубашками, штанами, жилетками. Два небритых человека в плащах солдат конфедерации, покрытых дорожной пылью, ожидали у кассы. У обоих на боку висели кобуры с револьверами.

— Извините, — твердо заявил продавец, мужчина в белой рубашке, гладко выбритый, но с усами и бакенбардами, — я не могу принять эти деньги.

— Что, ты хочешь сказать, не годятся? Я сражался за наше дело! Мне платили именно такими деньгами.

— Мне действительно жаль, джентльмены, но вам придется раздобыть золото. Им мы расплачиваемся здесь за то, что покупаем.

— Послушай-ка, — выступил вперед коренастый мужчина с бородкой, в которой пробивалась седина, — мы не нарываемся на неприятности, но у нас там, на реке, тридцать человек, которые утверждают, что эти деньги вполне хороши. Ты хочешь, чтобы они приехали в город и доказали это тебе?

Продавец улыбнулся.

— У вас тридцать человек? А у нас — триста мужчин, прошедших войну и способных носить оружие. И они еще не положили на полки свои винтовки. Эти люди воспитаны в борьбе с команчами. Ты готов привести тридцать человек, — пожалуйста. Приводи, столько, сколько тебе понравится. Некоторым из вас, может, и удастся выбраться отсюда, если они проявят достаточную поспешность. — Хотя продавец все еще улыбался, глаза его стали холодными. — Приходите с золотом и покупайте все, что вашей душе угодно. Иначе вас нигде не поймут.

Мак спокойно стоял рядом, наблюдая. Один из незадачливых покупателей взглянул на него, на его кавалерийскую шапку и, собравшись было уходить, вдруг задержался.

— Что-то мне твоя физиономия знакома?

— Не думаю, — мягко возразил Мак. — Я осторожно подбираю себе компанию.

— Что? Что ты сказал?

Продавец, собравшийся уже отойти, заволновался:

— Пожалуйста, — обратился он к Маку, — я понимаю ваши чувства. Но только не здесь!

— Что ты сказал? — Человек с бородкой был разъярен. — Повторика-ка!

— Вы из той банды, которая разбила лагерь на Гваделупе? За всю свою жизнь я не видел столько различных меток, как на скоте в вашем стаде. А одну даже узнал, она издалека, с Ред-Ривер!

— Мы скупали скот, — угрюмо ответил бородатый.

— Расплачиваясь деньгами Конфедерации? — вежливо осведомился Мак. — У вас хорошо шли дела, или вы очень убедительны?

— Фрэнк, — занервничал другой, — нам пора возвращаться в лагерь. — Он потянул бородатого за руку. — Пошли.

Фрэнк отнял руку.

— Минутку. Хочу узнать, на что намекает этот хлыщ.

— Я только поинтересовался, — вежливо улыбнулся майор. — Вот и все. Когда я вижу дикого вида компанию, которая гонит скот с различными клеймами и стережет повозку, нагруженную молодыми девушками, естественно возникает вопрос: что же происходит?

— Что ты видел? — разозлился второй. — Мы путешествуем с родственниками, вот и все! Пошли, Фрэнк. Им не нравятся наши деньги. Пойдем куда-нибудь еще.

Продавец повернулся к Маку.

— Правда ли то, что вы сказали?

— Эти парни из банды, — ответил Мак. — Большинство из них бывшие вояки. Они гонят скот, угнанный из ограбленных ранчо. А в повозке везут иной товар — связанных молодых женщин. Я не хотел устраивать склоку в вашей лавке, но мне было важно, чтобы они не получили здесь нужное им снаряжение. — Мак снова улыбнулся. — А у меня есть золото, и нужно кое-что купить.

Когда его заказ был выполнен, он перекинул мешки через плечо и направился к двери, возле которой чуть-чуть задержался, внимательно оглядывая улицу.