— Я думаю, всё было гораздо проще. Я думаю, они притворились нами.

Это было настолько просто, что я обернулся и посмотрел прямо на неё. Брови её были задумчиво нахмурены. Она продолжила:

— Они приземлились, представились нами и сказали, что им нужна помощь. Раз у них есть доступ в нашу ХабСистему, то прослушивать наши коммы проще простого.

Я сказал:

— Когда они придут сюда, представляться нам как «ДелтФолл» они точно не будут. — Многое зависело от того, что это за экспедиция, были ли они изначально настроены избавляться от всех конкурирующих исследовательских команд или же приняли такое решение уже после того, как прибыли сюда. Есть ли у них вооружённые летательные корабли, боевые БезоБлоки и армейские дроны? Несколько образцов подобной экипировки я выудил из базы и отослал людям в канал, пусть полюбуются.

МедСистема тут же сообщила, что у Рэтси, Оверс и Эреды резко подскочил пульс. У Менсы нет, она обо всём этом подумала уже давно. Вот почему она отправила Пинь-Ли с Гурасиным вырубать ХабСистему. Рэтси нервно спросил:

— Так что же мы будем делать, когда они придут сюда?

Я сказал:

— Будем где-нибудь ещё.

Может показаться странным, что Менса оказалась единственным человеком, кому пришло в голову покинуть станцию, пока мы дожидаемся вызванной по маяку помощи, но, как я уже говорил, они вовсе не бесстрашные галактические первопроходцы. Они обычные люди на обычной работе, которые вдруг оказались в ужасной ситуации.

Это вбивали в них на предрейсовых инструктажах, это оговаривалось обязательных соглашениях по отказу предъявлять претензии Компании, это прописано во всех инструкциях по безопасности, что входили в общий экспедиционный пакет, это отдельно проговаривалось их БезоБлоком на специальном брифинге уже на месте прибытия — здесь неисследованный, потенциально опасный регион на нетронутой планете. Нельзя покидать станцию без соответствующих мер предосторожности, а мы, как прилетели, даже ночных ознакомительных вылазок не проводили. Им трудно было принять мысль, что набить оба прыгуна аварийными припасами и бежать на них прочь будет безопаснее, чем остаться в станции.

Но когда Пинь-Ли с Гурасиным заглушили ХабСистему, а Волеску распаковал предназначенное мне обновление со спутника, усвоить мысль стало гораздо легче.

Бхарадвадж по комму вкратце обрисовала нам всё, пока я натягивал свой последний запасной костюм и броню. 

— Обновление должно было передать им контроль над БезоБлоком, и инструкции были очень конкретными, — закончила она. — Как только БезоБлок окажется под контролем, он отдаёт им доступ к МедСистеме и Системе Безопасности.

Я напялил шлем и затенил его. Какое облегчение, почти как тогда, когда я выяснил, что перепрограммированный боевой модуль из моего затылка удалён. Я люблю тебя, броня. Я больше никогда тебя не сниму.

Менса щёлкнула коммом:

— Пинь-Ли, что там с маяком?

— Когда я инициировала запуск, сигнал пошёл, — голос Пинь-Ли звучал сердитее, чем обычно. — Но поскольку ХабСистема заглушена, подтверждения у меня нет.

Через канал я предложил им послать туда дрон на проверку. Успешный запуск маяка сейчас супер как важен. Менса дала добро, и я отправил приказ одному из своих беспилотников.

Для безопасности наш маяк располагался в нескольких километрах от станции, но мне казалось, мы должны были услышать, как он запускается. Но может и нет, раньше мне не доводилось запускать маяки.

Менса уже назначила, кому из людей заниматься переездом, а я, как только зарядил своё оружие и запасные дроны, тоже схватил пару ящиков. Через камеры наблюдения я ловил обрывки их разговоров.

(— Ты должен думать об нём, как о человеке, — сказала Пинь-Ли Гурасину.

— Он личность, — настаивала Эреда.)

Рэтси и Эреда пронеслись мимо меня с медицинскими принадлежностями и запасными энергетическими ячейками. Я расширил покрываемый дронами периметр настолько, насколько смог. Мы не знали, что тот, кто напал на «ДелтФолл», появится в любую секунду, но вероятность этого была большая. Гурасин вышел, чтобы проверить системы большого и маленького прыгуна и убедиться, что никто, кроме нас, не имел к ним доступа, а ХабСистема не испортила их код. Я следил за ним через одного из своих дронов. Он продолжал смотреть на меня, или пытался не смотреть на меня, что было хуже. Мне не нужно было отвлекаться прямо сейчас. Когда начнётся следующая атака, она будет быстрой.

(— Я думаю об нём, как о личности, — сказал Гурасин. — Злой, сильно вооружённой личности, у которой нет оснований доверять нам.

— Тогда прекрати думать об этом, — приказал ему Рэтси. — Это может помочь.)

— Они знают, что их БезоБлок успешно воткнул нашему БезоБлоку боевой модуль, — сказала Менса через комм. — И мы должны предположить, что они получили достаточно информации от ХабСистемы, чтобы знать, что мы его удалили. Но они не знают, что мы теоретически доказали их существование. Когда БезоБлок обрубил ХабСистеме доступ, мы всё ещё предполагали, что это был саботаж со стороны Компании. Они не поняли, что мы знаем, что они придут.

Вот почему мы должны были продолжать действовать. Рэтси и Эреда остановились, чтобы ответить на вопрос о энергетических ячейках для медицинского оборудования, и я погнал их обратно на станцию за следующим грузом.

Проблема, с которой я должен был столкнуться, была в том, что основной способ, которым сражаются киллерботы заключается в том, что мы бросаем себя на цель и пытаемся убить, выбивая из неё всё дерьмо, зная, что 90 процентов наших тел могут быть регенерированы или заменены в кубикле. Поэтому, утончённость не обязательна.

Когда мы покинем станцию, у меня не будет бы доступа к кубиклу. Даже если бы мы знали, как его разобрать, чего мы не знаем, он слишком большой, чтобы уместиться в прыгун и требует слишком много энергии.

И у них могут быть настоящие боевые боты, а не боты обеспечения безопасности, такие как я. В этом случае, нашим единственным шансом было держаться от них подальше, пока не придёт эвакуационный транспорт. Если другая исследовательская группа не подкупила кого-либо в Компании, чтобы задержать его. Пока я не упомянул вслух об этой возможности.

Мы почти всё уже загрузили, когда Пинь-Ли сказала через комм: 

— Я нашла! У них был код доступа, заложенный в ХабСистему. Она не отправляла им наши аудио- или видеоданные, и не позволяла им смотреть наш канал, но периодически получала команды. Вот почему она удалила данные из нашего информационного и картографического пакета, и отправила команду на автопилот маленького прыгуна, чтобы мы разбились.

Гурасин добавил:

— Оба прыгуна сейчас чистые и я запустил предполётные проверки.

Менса сказала что-то, но в тот же момент я получил предупреждение от Системы Безопасности. Дрон посылал мне аварийный сигнал.

Через секунду я получил с дрона визуальную картинку с места, где был установлен наш маяк. Трёхопорная пусковая колонна лежала на боку, вокруг неё были разбросаны кусочки капсулы.

Я перевёл её на общий канал, и люди замолчали. Шёпотом Рэтси сказал:

— Дерьмо.

— Продолжайте действовать, — сказала по комму Менса суровым голосом.

Из-за отключённой ХабСистемы ни один наш сканер не работал, но я расширил периметр, насколько это возможно. И Система Безопасности только что потеряла контакт с одним из дронов далеко на юге. Я бросил последний ящик в грузовой трюм, отдал своим дронам приказы и завопил через комм:

— Они приближаются! Нам нужно взлетать, сейчас же!

Было неожиданно напряжённо шагать взад-вперёд перед прыгунами, ожидая моих людей. Появился Волеску вместе с Бхарадвадж, помогая ей преодолеть песчаную почву. Затем Оверс и Эреда, с мешками, перекинутыми через плечо, вопящими на Рэтси, следующего за ними, чтобы он не отставал. Гурасин уже был в большом прыгуне, а Менса и Пинь-Ли прибежали последними.

Они разделились: Пинь-Ли, Волеску и Бхарадвадж побежали к маленькому прыгуну, а остальные к большому. Я убедился, что у Бхарадвадж не было проблем с рампой. У нас возникла проблема в шлюзе большого прыгуна, когда Менса и я оба хотели зайти последним. В качестве компромисса я схватил её за талию и затащил нас обоих в люк, когда рампа втянулась за нами. Я поставил её на ноги, и она сказала: «Спасибо, БезоБлок», пока остальные смотрели на это.