К 22 августа 1942 года батальон потерял 30 танков. При этом от ударов авиации — 5 танков, от огня артиллерии и танков противника — 21, от огня огнеметчиков — 1. Кроме того, 3 танка были подорваны экипажами.

Оставшиеся в строю 6 «двадцатьшестых» использовались как неподвижные огневые точки для обороны горных проходов в 25 км севернее Новороссийска.

Батальон понес большие потери из-за неправильного применения танков, которые без поддержки пехоты и артиллерии вели оборонительные бои на фронте протяженностью 20 км группами по 3–5 машин. Личный же состав 126-го отдельного танкового батальона дрался геройски. Командир 2-й роты лейтенант Мелешко на своем Т-26 20 августа 1942 года лично уничтожил 4 немецких средних танка.

Еще одной частью, имевшей на вооружении значительное число танков Т-26, была 207-я танковая бригада. В ее составе на начало декабря 1942 года имелось 52 танка: 46 Т-26 и 6 Т-60.

В конце декабря 207-я танковая бригада вела наиболее интенсивные бои с противником (по сравнению с другими танковыми частями Закавказского фронта), пытаясь уничтожить в районе Сурх-Дигора танковый батальон моторизованной дивизии СС «Викинг». В течение 27 и 28 декабря из-за слабой организации боевых действий бригада потеряла 37 танков Т-26 и Т-60, подбив при этом 14 танков противника (10 из них были эвакуированы немцами с поля боя).

Постановка задачи танковому подразделению. Севастополь, январь 1942 года.

Следует отметить, что практически во всех случаях после потери танков Т-26 бригады и батальоны, их имевшие, в качестве пополнения получали боевые машины других типов, находящихся в серийном производстве или получаемых по ленд-лизу. В частности, на вооружение батальонов легких танков танковых бригад поступали машины Т-60 и Т-70.

В 1943 году на большинстве участков советско-германского фронта танки Т-26 уже не использовались. В основном они сохранялись там, где фронт был достаточно стабилен, где длительное время не велось активных боевых действий, а также в некоторых тыловых частях.

В связи с этим любопытно будет упомянуть 151-ю танковую бригаду (45-я армия, Закавказский фронт). Бригада в составе 24 Т-26 и 19 английских легких танков Mk.VII «Тетрарх» охраняла государственную границу СССР с Ираном. В январе 1943 года бригаду перебросили в Туапсе в распоряжение 47-й армии.

Довольно долго «двадцатьшестые» сохранялись в войсках Ленинградского фронта. В частности, к началу операции по снятию блокады в январе 1944 года в составе 1-й и 220-й танковых бригад Ленинградского фронта имелось по 32 танка Т-26.

На другом стабильном участке советско-германского фронта — в Карелии и на Мурманском на правлении — Т-26 состояли на вооружении еще дольше — до лета 1944 года.

Последней же боевой операцией советских Вооруженных сил, в которой приняли участие Т-26, стал разгром японской Квантунской армии в августе 1945 года. На Дальнем Востоке к 1945 году сохранилось довольно много танков старых марок, в первую очередь Т-26 и БТ-7. Ими были укомплектованы несколько танковых бригад, которые всю Великую Отечественную войну находились на маньчжурской границе и не участвовали в военных действиях. С целью повышения их боевых возможностей летом 1945 года с заводов поступило 670 танков Т-34-85, которыми укомплектовали первые батальоны в этих танковых бригадах. На вооружение же вторых и третьих батальонов сохранились танки Т-26 или БТ-7. В таком составе эти части приняли участие в боях с японцами.

«Приказ — перейти границу!» Митинг в одной из танковых частей перед началом войны с Японией. Август 1945 года.

Прежде чем давать оценку Т-26, необходимо определиться с классификацией. В большинстве современных справочников эту машину относят к легким танкам. Это не совсем верно. На самом деле Т-26 — легкий пехотный танк, или легкий танк сопровождения пехоты.

Впрочем, если быть абсолютно точным, то танк сопровождения в классическом варианте — это пулеметная версия Т-26. Так сказать, полный аналог британского «Виккерса» модели А, который был закуплен Советским Союзом. После оснащения Т-26 в 1933 году 45-мм пушкой получили что-то вроде танка-истребителя. От пехотного танка осталась разве что ограниченная скорость движения.

Однако вне зависимости от нюансов классификации следует признать, что «Виккерс 6-тонный» модели А и его советский вариант Т-26 обр. 1931 года вполне соответствовали поставленным перед ними задачам. Их маневренные качества и вооружение полностью укладывались в концепцию легкого пехотного танка. Противопульную бронезащиту на тот момент нельзя признать недостатком. В конце 1920-х годов ни в одной армии мира еще не было специализированных противотанковых пушек. Отсутствовала и теоретическая (да и практическая) база системы противотанковой обороны. Танк почти безраздельно доминировал на поле боя.

К моменту принятия на вооружение Т-26 обр. 1933 года ситуация изменилась кардинальным образом. С 1930 по 1933 год на вооружение Красной Армии были приняты сначала 37-мм, а затем и 45-мм противотанковые пушки. Танковым вариантом последней вооружили Т-26. При оценке бронезащиты танка существует следующий критерий: его броня должна «держать» снаряды собственной пушки. Броня Т-26 абсолютно не соответствовала этому критерию. Не «держала» она и снаряды противотанковых пушек меньшего калибра, появившихся к тому времени за рубежом. Так что уже на 1933 год Т-26 следует признать устаревшим. Однако понимание этого пришло только после войны в Испании, и то далеко не ко всем военным руководителям страны. Во всяком случае, работы по созданию танков с противоснарядным бронированием шли ни шатко ни валко. Окончательный приговор «двадцать-шестому» вынесли Халхин-Гол и «зимняя война».

Нельзя, впрочем, сказать, что не предпринимались никакие шаги для усиления бронирования Т-26. Введение конической башни, а затем и наклонной брони подбашенной коробки, безусловно, способствовало повышению пулестойкости брони. Но только пулестойкости! От снарядов она по-прежнему не спасала. Кардинальное же усиление бронезащиты было невозможно. Неизбежно возраставшую при этом массу не выдержала бы ни ходовая часть, ни двигатель, ни трансмиссия. Масса Т-26 к концу серийного производства и без того возросла до 12 т, что самым негативным образом сказалось на его технической надежности.

По-хорошему, требовалось снять Т-26 с производства уже в 1936–1937 годах. Но безнадежно устаревшую и концептуально (к этому времени уже были созданы пехотные танки с мощной бронезащитой — R-35 и Н-35 во Франции и «Матильда I» в Великобритании), и технически машину продолжали выпускать до 1941 года. Начать массовый выпуск танка сопровождения Т-50, имевшего броню на уровне среднего Т-34, так и не удалось.

Впрочем, читателя чаще всего волнует не вопрос о том, насколько устаревшим был Т-26 на 1941 год, а его реальные возможности при встрече с немецкими танками. При ответе на этот вопрос необходимо проанализировать в сравнении три основных оценочных параметра: подвижность, защищенность и огневую мощь.

С подвижностью у Т-26 дело обстояло довольно плохо — он уступал всем танкам вермахта, за исключением чехословацкого 35(t). Последний был вообще близок по своим ТТХ к Т-26, поскольку создавался в рамках той же концепции по образу и подобию «Виккерса 6-тонного».

Защищенность у Т-26 была еще хуже — даже германский Pz.I (по сути, танкетка с вращающейся башней) имел более толстую броню, чем Т-26. Все остальные легкие немецкие танки 1941 года защищались лобовой броней в 25–30 мм, а средние и тяжелые (напомним читателю, что до 1942 года немцы делили танки на классы не по боевой массе, а по калибру пушки) — до 50 мм.

Пожалуй, только с вооружением у Т-26 было все в порядке. Мощная (для 1941 года) 45-мм пушка в определенной степени компенсировала недостаточность бронезащиты Т-26 и уравнивала шансы в огневой дуэли с немецкими танками.