— Особенно если учесть, что они бессовестно пользовались тем, что дал нам Айвас, и в то же время продолжали его поносить, — возмутился Лайтол.

— Но ведь должно быть хоть какое-нибудь оправдание их поступку, не сдавался Робинтон.

— Да что вы с ним разговариваете! — рассердилась Менолли. — Он, наверное, еще не пришел в себя, если несет такой вздор! — Верная помощница Робинтона сделала присутствующим знак выйти из комнаты.

— Это не вздор, Менолли, — ворчливо произнес Робинтон, беспокойно ворочаясь в постели, где он продолжал оставаться по настоянию мастера Олдайва. Заир, который уютно свернулся у него в ногах, зарывшись в меховое одеяло, протестующе чирикнул. — Значит, нам, арфистам, не удалось…

— Очень даже удалось! — сердито огрызнулась Менолли. — Подумать только, эти безмозглые ублюдки чуть было не погубили тебя… а заодно и Заира! Ага! — воскликнула она, увидев, что лицо Главного арфиста омрачилось. — Значит, о нем ты все-таки беспокоишься, хоть свою жизнь и в грош не ставишь! Ну-ка, выметайтесь все немедленно! Робинтон должен набраться сил, если собирается завтра присутствовать на Конклаве.

Гости, заподозрив неладное, не спешили разъезжаться с ярмарки, и когда всадники вернулись в Руат, препроводив туда же Робинтона и его похитителей, их ожидало многолюдное сборище. Всадникам пришлось защищать девятерых злоумышленников, не то разъяренная толпа разорвала бы их в клочья. Джексом велел запереть пленников по одному в темных и тесных внутренних помещениях холда, снабдив только тусклыми светильниками и водой. Отыскали девчонку, которая на ярмарке подала Главному арфисту отравленную еду и, хотя она выглядела явной простушкой, ее тоже взяли под стражу.

Оказалось, что капитан злополучного корабля — один из сыновей Сигомала, что только подтвердило предположение, что правитель Битры причастен к заговору.

— Просто удивительно, — заметил Н'тон, — как быстро у человека развязывается язык, после того, как дракон схватит его когтями и пронесет по воздуху!

Когда бенденское крыло прибыло в Битру, Сигомал принялся громко и возмущенно отрицать малейшую причастность к столь мерзкому и преступному делу и сурово осуждал сына, запятнавшего позором отца и родной холд. Позже Ф'лар признался, что едва не заткнул кулаком лживый рот Сигомала. Битранского лорда спас только Мнемент — чуя гнев своего всадника, бронзовый великан до того распалился, что из его пасти вырвалось огненное облачко, мгновенно лишившее Сигомала дара речи. Г'нериш, предводитель Вейра Айген, вместе со своими бронзовыми всадниками взял под стражу мастера Нориста, пятерых его мастеров и девять подмастерьев, замешанных в заговоре. Повозку, которая была орудием похищения, и измученных скакунов доставили в Руат. Двоих животных пришлось прикончить. В довершение ко всему оказалось, что они украдены из конюшен холда.

Пока руатанский смотритель стад занимался несчастными животными, Бендарек и Фандарел тщательно обследовали повозку, в которой пытались умыкнуть мастера Робинтона. Деревянных дел мастер обнаружил на подножке имя изготовителя: им оказался Тосикин, столяр-подмастерье из Битры.

— Сделана по специальному заказу, — пробормотал Фандарел.

— Вне всякого сомнения, — согласился Бендарек. — Вон сундук какой длинный и глубокий — рассчитан на высокого человека, вроде мастера Робинтона, и к тому же обит изнутри. А взгляни на дополнительные пружины, на усиленную ось, на большие колеса с уширенными ободами — экипаж специально создан для быстрой езды по бездорожью. — Бендарек нахмурился, заметив плохо пригнанные доски и торчащие гвозди. — И рассчитан на один раз. Не стоило ставить свое имя на такой наспех сляпанной поделке.

— Может, и его доставить для допроса? — потирая огромные ручищи и недобро сверкая глазами, спросил Фандарел.

— Пожалуй. Навряд ли Сигомал не попытается вывернуться и остаться в стороне.

— Сомневаюсь, чтобы на этот раз ему удалось, — зловеще проговорил Фандарел.

Поначалу это чрезвычайное собрание хотели провести в Большом зале Руата. Но в холд собралось столько народа, не считая оставшихся с ярмарки гостей, что Джексом, посовещавшись с Грохом, Лайтолом, Д'рамом и Ф'ларом, перенес слушание на передний двор. Погода, несмотря на осенние заморозки, стояла ясная, а если заседание затянется, можно будет ярко осветить двор, перенеся в него фонари с танцевальной площадки. Драконы заняли наблюдательный пост на сигнальных высотах и ярко горящими глазами следили за происходящим. Файры, не находя себе места от возбуждения, с пронзительными криками носились вокруг. Когда от лорда Бергамона пришла весть, что он не сможет присутствовать на разбирательстве. Ф'лар отправил за ним Ф'нора с двумя крыльями всадников — было доказано, что лорд Нератский тоже замешан в этом деле. Что же касается юной служанки, то ее отпустили восвояси. Поговорив с ней по-доброму, Шарра, Лесса и Менолли убедились, что девчушка бесхитростна до глупости. Какой-то мужчина «в новом нарядном платье» велел ей позаботиться о том, чтобы мастера Робинтона кормили особыми блюдами, которые специально для него доставили издалека. И бурдюки с вином, из которых следовало наливать Главному арфисту, ей тоже показали, добавив, что для Заира приготовлена отдельная миска с мясом.

— Совершенно ясно, что бедняжка не ведала, что творит, — сказала Лесса после разговора со служанкой. Лицо ее приняло суровое выражение. — Тем более отвратительно с их стороны воспользоваться наивностью этой простушки.

— И к тому же хитро, — недобро усмехаясь, добавила Менолли. Заир наверняка почуял бы, вздумай злоумышленники угрожать Робинтону открыто, вот они и решили использовать ничего не подозревающую глупышку.

— Хитро, да не очень, — возразил Джексом. — Кстати, откуда она родом?

— Из холда у большой горы, — со вздохом ответила Шарра. — Она была так рада, что ей посчастливилось попасть на Встречу да еще прислуживать такому милому господину в синем. Я хочу оставить девочку у себя. В Руате она будет в безопасности. Повар говорит, что она хорошо управляется с домашней живностью.

К вечеру прибыл лорд Корман и сразу решительной поступью направился к Джексому, который стоял, беседуя с Грохом, Ранделом, Асгенаром и Ларадом.

— Я заявляю свое несогласие с тем, что вы творите с Перном. Мне не нравится, когда нашими обычаями и традициями пренебрегают в угоду какой-то машине. Впрочем, вы сами себе хозяева. Но и я — тоже!

Ларад согласно кивнул. Каждому свое.

— Это я так… чтобы вы знали, на чем я стою, — заявил Корман, сурово хмуря тяжелые брови.

— Никто не сомневается в твоей искренности, лорд Корман, — ответил Джексом.

Корман вскинул брови, как будто его оскорбили слова младшего собрата, но, видимо передумав, снова нахмурился и позволил Бранду проводить себя на отведенное ему место.

Во дворе наспех соорудили помост в виде широкой эстрады, одна сторона которой предназначалась для лордов-правителей, другая — для цеховых мастеров. Кресло Джексома, как правителя холда, находилось посередине, между Лайтолом и Д'рамом. Ниже, лицом к обвиняемым, которым были отведены места на скамьях между крыльями, должен был сидеть мастер Робинтон.

Лайтол, опираясь на судебную практику, о которой он читал в Айвасовых архивах, попытался найти непредвзятого человека, который защищал бы интересы обвиняемых. Обычно подобные обязанности возлагались на арфистов, но поскольку на сей раз ни одного арфиста нельзя было считать по-настоящему непредвзятым, а никого другого отыскать на эту роль не удалось, было решено, что обвиняемые будут защищаться сами — если, как заметил Пьемур, у них найдется что сказать в свою защиту, ибо их вина полностью доказана.

В назначенный час обвиняемых вывели во двор, где их встретили насмешки и оскорбления собравшейся толпы, в которой смешались представители всех краев Перна. Потребовалось некоторое время, чтобы навести порядок, но вот, наконец, все участники разбирательства заняли свои места.