Очнулась я уже перед заседанием, жутко болела челюсть, потому-что на меня надели намордник, как животному. Хотя ни одной собаке не наденут настолько жестокую конструкцию. Кожаная маска, усиленная такими же металлическими полосами, и решётка из небольших металлических прутьев, похожая на клетку, были пристёгнуты к нижней части лица. Худшей деталью маски была её внутренняя часть. Она заходила в рот, проволочный каркас удерживал его в приоткрытом положении, язык был жёстко прижат к нижнему нёбу. Варварское устройство вызывало постоянное напряжение и причиняло боль челюстям, языку и мышцам шеи. Но кроме всего прочего у меня изо-рта постоянно капала слюна, придавая мне вид какой-то сумасшедшей, и вызывая сухость во рту.

Остальные оковы были не менее гротескными, но хотя бы не доставляли боли. Руки были погружены в пару бронированных металлических ёмкостей, которые были заполнены той самой чёртовой пеной, нежно-жёлтого цвета. Сами ёмкости были соединены за спиной цепью с комически огромными звеньями. Я даже встать и удерживать эту тяжесть не могла, и чтоб пройти по залу суда до моего места, мне понадобится помощь охранника, что понесет эту цепь Полосы металла, стягивали тело под мышками, под нижними рёбрами, охватывали талию и плечи, ещё две полосы окружали лодыжки. Все оковы соединялись между собой цепями. Казалось, что цепи были повсюду, нельзя было подвинуть руку или ногу больше чем на несколько сантиметров в любом направлении, и не почувствовать мучительное сопротивление оков и лязг металла. Тяжёлый металлический ошейник на шее, такой толстый, что его можно было бы использовать как колесо для небольшого автомобиля, изредка моргал зелёным огоньком. Стоило забыть про огонёк, как он снова раздражающе моргал на периферии поля зрения.

И все это для хрупкой девушки, не отличающейся горой мышц или какими-то сверх умениями, если не считать за таковое талант к музыке и пению, то есть для меня! Но даже без всего этого железа я не собиралась убегать, ведь все что сейчас происходит одно большое недоразумение, меня должны оправдать! Возможно, будут проблемы с концертами, но я смогу выпускать альбомы в записи, или еще как-то петь, хоть даже для себя, у меня достаточно денег…

Но все эти цепи, а главное невозможность привести в порядок потрясающие лимонно-жёлтого цвета волосы, который выбились из-за ушей и нависли перед лицом, придавали мне уж слишком злобный вид. А еще слюна изо-рта, но ведь я же Канарейка! Присяжные должны мне поверить!

– Прошу тишины. Встать, суд идёт. – Началось долгожданное заседание.

Любое движение в оковах давалось безумно тяжело. Адвокат ухватил цепь, проходящую между подмышками и плечами, и помог принять вертикальное положение, но все равно я запнулась, и налетела на стол. Нет никакой возможности двигаться грациозно, когда на тебе оковы в половину твоего собственного веса.

…

– Леди и джентльмены присяжные заседатели, вы готовы вынести вердикт? – Началась нудная юридическая процедура

…

– Виновна, ваша честь.

– Учитывая все обстоятельства, я решил. Подсудимая Пейдж Маккаби, приговаривается к пожизненному заключению в Бауманском центре заключения паралюдей. В Клетке.

Шум в зале суда был оглушающим. Рёв аплодисментов и протестующее освистывание, люди вставали со своих мест, репортёры первыми прорывались к выходу. Только я оставалась на месте, скованная смертельным ужасом, не в силах пошевелится.

Хотелось вопить о невиновности, сделать хоть что-то, устроить истерику или расцарапать лицо уродливому судье. Но меня еще останавливала надежда, адвокат уверял о возможности апелляции, и смягчении вердикта. Только эта надежда и позволяла держаться, хотя слезы сами собой текли по щекам, я прекрасно понимала, что даже в лучшем случае меня уже не оправдают. Мне предстоит остаток своих дней провести в обществе монстров. Некоторым людям, которые содержались в Клетке, слово «монстр» подходило слишком хорошо. Но вдруг, я ведь не виновата…

Двое мужчин, крупнее и сильнее, меня подхватили под руки и практически вынесли из зала суда. Третий человек в униформе, плотного телосложения женщина, энергично шагала рядом с ними, подготавливая шприц. Меня охватила паника, и без возможности как-то выразить её, как-то с ней справиться, истерия усугублялась, заставляя ещё больше паниковать. Мысли превратились в хаотичный туман. Мир померк ещё до того, как в шею вонзился шприц с транквилизаторами.

– Хееххее. – Прохрипела я, очнувшись, челюсть болела немилосердно, сердце бешено колотилось, от недавних воспоминаний, наверное, именно из-за адреналина я очнулась чуть раньше, чем меня довезли до моей камеры.

Но лучше бы я пребывала в беспамятстве, в камере я хотя бы смогла забиться в угол, обхватить себя руками и вдоволь накричаться, выплескивая свое отчаяние. А сейчас, оставаясь закованной во множество цепей и с выкрученной челюстью, простреливающей болью при каждой кочке, которую находят колеса машины, в фургоне которой я нахожусь. Я не хочу… Пожалуйста, пусть этот кошмар закончится! Пожалуйста…

Едва я искренне взмолилась о помощи, как всем телом ощутила нечто странное. Весь мир как будто превратился в кисель, падающая с подбородка капля слюны делала это неправильно медленно, растянуто, а вот огонек на моем ошейнике мигал с прежней интенсивностью. Не успела я задуматься над кисельностью мира, как прямо из пола в фургоне выросла фигура огромной голубой, полупрозрачной осы с фасеточными глазами! Я дернулась, зазвенев цепями, и даже не спела, сообразить, что это вовсе не оса, а человек в маске, как рядом с первым возник второй такой же.

– Лихо заковали! – искаженным из-за фильтров голосом произнес второй и небрежно хлопнул меня по голове. – Не бойся, вытащим!

Призрачная оса что-то сделала, и от нее во все стороны повалил такой же призрачный дым, через секунду вдруг став настоящим. Я приготовилась задохнуться от кашля, как оказалась в совершено другом месте, но перед тем как исчезнуть, кажется, в моем прошлом фургоне появилось еще человек пять, а может мне показалось…

– Ничего не бойся, мы тебе поможем, мы друзья и твои верные поклонники. – Произнес стоящий передо мной парень в черном костюме, но без шлема, с азиатскими чертами лица.

Он говорил очень уверенно и как-то сразу внушал доверие и спокойствие. Его руки ловко пробежались по замкам, снимая мою маску-намордник. Я сморщилась от острой боли в затекшей челюсти. Но парень всего парой прикосновений, провел мне по подбородку, слегка надавливая и боль ушла.

– Вот так-то лучше. Потерпи, сейчас мы тебя освободим!

– Ошейник, бомба. – Прохрипела я, еще не полностью овладев собственным языком, но постаравшись предупредить о самом главном.

– Ошейники это модно, бомбы это круто, но слишком банально и недостаточно параноидально! – Заявил он с задорной улыбкой, смотря мне в глаза, и я даже не поняла, когда он успел снять с меня ошейник! – И нечего было бояться. Мис, вторая точка! Нэко, анализ?

В глазах мелькнула, и мы оказались в каком-то подвале, рядом была уже знакомая мне маска осы, одна из двух, и все тот же парень.

– Два маячка на теле и метка ясновидца, не действительна в твоем присутствии. – Услышала я искаженный рацией голос.

А потом меня моментально избавили от цепей, и всей одежды, предоставив замену в виде удобного платья из очень необычной ткани. Я немного стеснялась, под взглядом парня, но понимание того, что это возможно мой единственный шанс, если и не на нормальную жизнь, то хоть на свободу подстегивал. Не знаю, что меня ждет, но это явно лучше Клетки. Мы еще несколько раз перемещались, голос из рации выдавал какие-то странный цифры, а потом мы вдруг оказались в обычном гостиничном номере и мне сказали, что все закончилось. В голове роилось масса вопросов, но испытанный сегодня стресс, сначала в суде, а потом и во время всех этих мельканий… Только увидев кровать, я поняла как жутко устала, и даже любопытство ничего с этим не могло сделать, я рухнула на мягкий матрас, не раздеваясь, и уснула раньше чем коснулась головой подушки.