– Боря, – хрип со вздохом, – ты должен спасти Америку…

Кривая на экране вздрогнула и стала вытягиваться в прямую линию. Электроника отреагировала молниеносно – тревожный звук сирены ударил по барабанным перепонкам.

Тревожная суета, заполнившая палату, резко контрастировала с чуть вздрагивающей красной прямой линией на мониторе. Будто кто-то отчаянно пытался пробиться сквозь толщу земли, но сил хватало лишь на слабое подрагиванье почвы.

Чтобы не мешать, Ковзан вышел из палаты, на ходу надевая на голову черный шлем. И вновь кольцо из шести тел сомкнулось вокруг него. Короткая команда «Forward» – и черный многоногий «скорпион», готовый смертельно ужалить в любой момент, устремляется по коридору, мимо испуганно прижавшейся к стене медсестры.

Отель «OldFaithful».

15.10. по местному времени.

– Джек, я клянусь тебе, что у меня и в мыслях не было устраивать ничего подобного. Просто мне надоело, что все мысли Ники заняты этой собакой. И я хотела, чтобы она спокойно, вдумчиво выбрала в магазине то, что ей понравится, чем она будет с удовольствием заниматься. А не ткнула бы в первую попавшуюся вещь, только чтобы я отстала и не мешала ей играть с ее обожаемым Диком.

– А теперь у нашей дочери сильнейший психологический стресс. И требуется коррекция подсознания на психокорректоре, притом класса АО – самом мощном. И это в ее десять лет!

– Джек, но если бы я знала, что так все закончится!

Дом наполнился тихим гулом – неутомимый Преданный возобновил свою работу.

Вашингтон.

19.10 по местному времени.

– Мэри, ну и перепугалась я сегодня, чуть… – высокая, статная негритянская девушка, оглянувшись на снующих на улице мимо нее людей, повернув голову, шепнула что-то на ухо своей спутнице – невысокой блондинке.

И тут же обе девушки прыснули смехом.

– Я представляю реакцию Майкла! Такой неприятный сюрприз, – продолжила чернокожая девушка. – Обломала бы парню весь кайф.

– А может, приятный, Джуди? Разве поймешь сексуальные вкусы современных мужчин. Все им хочется чего-то необычного. Разбаловали мы их.

– В твоих словах что-то есть. Надо попробовать. В следующий раз, испугавшись, сдерживаться не буду! – Очередной взрыв хохота. – Надо будет подкараулить тех парней в черном. Ох, и как же они меня напугали! Представляешь, около часа дня выхожу я из одной палаты – одному старому маразматику утку ставила, а тут около палаты, что охраняется, куча мужиков. Все в черных костюмах, черных шлемах – жуть! Тут еще один с той палаты вышел, кстати тот русич, что с нашим летал в гиперпространство. Те его окружили, автоматы во все стороны выставили и бегом по коридору мимо меня. Я уже было подумала, что сейчас меня и пристрелят.

– А, я поняла, о ком ты говоришь. Они на вертолете прилетели и через крышу спустились. Мне еще сегодня утром главврач в регистратуру позвонил и приказал проверить, как открывается электронный замок на входе на крышу, и предупредил, что часов в одиннадцать со мной на пульте будет дежурить агент ФБР.

– Ничего себе!

– Представь! И ровно в одиннадцать приходит один тип, сует мне в глаза свой жетон и просит показать, как открываются двери на крышу.

– Красивый?

– Кто, агент?

– Ну не жетон же!

– Ох, Джуди, а у тебя все одно на уме.

– Ладно, ладно, продолжай. Интересно же!

– Где-то в начале первого этому агенту позвонили, и он тут же открыл двери на крышу этим в черном. Я через видеокамеру наблюдала за ними. Действительно, на вид – жуть.

– А не на вид? – Негритянка лукаво посмотрела на свою белую подругу.

– Джуди, опять ты за свое! Вот я расскажу твоему Майклу, что ты на других парней заглядываешься.

– И это называется подруга! Которая, наоборот, должна прикрывать, если что. Вот я бы тебя никогда бы не заложила твоему парню, – Джуди театрально состроила обиженное лицо.

– Джуди, я всегда говорила, что с юмором у тебя туговато. Не дуйся, я пошутила.

На темнокожем лице мгновенно блеснула белоснежная улыбка.

– А тип, который с палаты вышел, что, действительно тот русич, о котором все газеты писали и по телевизору показывали? Это тот, который побывал в гиперпространстве?

– Вот именно, именно потому, что его и нашего, как его… а, Брэдлоу, точно, Брэдлоу, так часто по телеку показывали, я его и узнала. Не по газетам же! Я их не читаю – скукотища.

– А не зайти ли нам куда-нибудь промочить горло. По-моему, мы это заслужили, а? Вот только Майкл, – на лице белой девушки читалось неподдельное огорчение от того, что она не сможет весело провести время в обществе лучшей подруги.

Та отреагировала мгновенно:

– А что Майкл! Еще не ночь, подруга! Вкусные штучки я предпочитаю оставлять на десерт.

Две девушки, громко хохоча, решительно распахнули стеклянные двери одного из баров.

Соединенные Штаты Америки.

Портленд, штат Орегон. 30 августа. Пятница.

12.20 по местному времени.

Белый мяч, получив удар клюшкой, взвился вверх, прочертил в воздухе параболу и вновь коснулся зеленого газона, перелетев на метр небольшое, десять на десять, озерцо.

Молодой араб, в белой спортивной шведке и в таких же белых шортах, с черными солнцезащитными очками на глазах, дождавшись, пока мяч остановится, покачал головой:

– Великолепный удар, господин Рамиз. А я, пожалуй, не смогу за один удар преодолеть эту преграду. Слишком далеко для меня.

– Если не ставить перед собой больших задач, зачем жить? Если боишься попасть мячом в лужу, зачем играть в гольф? – Его партнер, пожилой араб с коротко стриженной седой бородкой, насмешливо смотрел на своего молодого собеседника.

Тот смутился, еще раз покачал головой и встал около своего ярко-желтого мяча. Игра только началась. Желтый шар находился еще на площадке ти[25], где еще минуту назад находился его белоснежный коллега. Резкий взмах клюшкой, глухой удар, и второй мяч взмыл над изумрудно-зеленым полем. Ему повезло меньше – не долетев двух метров до кромки озера, он упал в него, подняв целый сноп брызг.

– Ну вот видите, господин Рамиз, я же говорил!

– Сахир, ты слишком высоко бьешь клюшкой по мячу. Поэтому он у тебя летит по пологой траектории. А надо бить по мячу под самый низ. Тогда он будет лететь, круто забирая вверх, как минометная мина.

Взяв свои сумки с запасными клюшками, игроки не спеша направились к своим мячам.

– Я это понимаю, господин Рамиз. Но если я стараюсь пониже ударить по мячу, я сильно клюшкой задеваю землю, и сила удара уменьшается. Получается еще хуже.

– Тренируйся.

– Тренируюсь, но пока не получается.

– Зачем же ты тогда так сильно бил, зная, что не перебьешь мяч через это препятствие? Ударил бы слабее, чтоб мяч оказался у воды. Вторым ударом постарался бы наверстать упущенное.

– Так вы же мне сказали! Зачем играть в гольф, если боишься замочить мяч в воде.

Пожилой араб улыбнулся:

– Уважать мнение старших – это, конечно, похвально. Но не всегда старший может знать все. Ты должен сам думать, как лучше выполнить ту или иную работу. Иначе можешь, как твой мяч, оказаться в луже.

Молодой человек насупленно молчал. Его собеседник это заметил и вновь улыбнулся:

– Не расстраивайся, Сахир. Лучше посадить в лужу свой мяч, чем сесть самому. Я уверен, что в настоящем деле ты своих противников посадишь в лужу, – пожилой араб приобнял Сахира за плечи.

Между тем арабы подошли к озерцу, в котором плавал ярко-желтый мяч. Пожилой араб не спеша обошел озеро, подошел к своему мячу и, став в стойку, с силой нанес но нему удар клюшкой. И вновь белый шарик легко взмыл вверх и, очередной раз прочертив небо, упал далеко впереди.