– По-вашему, Сергей Павлович, Бог с помощью природного катаклизма пытается смягчить последствия смены лидера?

– В десятку, Борис! Именно так. Как говорится, из двух зол выбирают меньшее. Природный катаклизм – меньшее зло. Извержение гигантского вулкана – это форсированное завершение партии Европа – Азия в пользу последней и с наименьшей потерей фигур.

– Но тогда зачем Бог нас, европейцев, об этом предупреждает? Ведь предупредить – значит наполовину спасти.

– Правильно, Боря. Первую половину спасения Бог нам обеспечил, нам осталась вторая половина.

– Но зачем? Из-за гуманности? Бог всемилостив?

– Нет, я думаю, что в данном случае Господь преследует более утилитарные цели.

– Какие?

– Для ускорения того, Боря, для чего он нас и создал. Для ускорения технического прогресса.

– Но ведь вы сами сказали, что мы тупик! – почти одновременно выкрикнули Борис и Фекла.

– Браво! Какая схожесть мыслей, – академик посмотрел на молодых людей и улыбнулся.

Молодые люди переглянулись. Девушка, не выдержав, прыснула в ладонь.

– Теперь насчет тупика, – между тем продолжил Хохлов. – Из тупика есть два пути. Первый – немного вернуться назад и попробовать пойти по другому пути. Так раньше и было. Те же народы, пришедшие на смену римлянам, были, так сказать, потентнее их, но менее развиты. То есть Бог немного оттащил человечество назад, чтобы оно набрало разбег и запрыгнуло на следующую свою вершину. Но есть и второй путь, – академик сделал паузу.

– Какой? – не выдержав, воскликнула Фекла.

– Проломить тупик. Ведь за преграждающей стеной всегда есть путь.

– И этот вариант более быстрый? – Пустовойтенко не мог скрыть своей иронии.

– Да, – твердо ответил Хохлов, казалось, не замечая иронии в словах своего собеседника, – не надо тратить время на отход назад.

– Так почему же этот вариант раньше не применялся?

– Очевидно, не хватало сил проламывать тупики.

– А сейчас они появились?

– Судя по этому предупреждению, да.

Тайваньский пролив. В двух километрах от

побережья Тайваня. Глубина семьдесят метров.

16.00 по пекинскому времени.

– Чжэн, радиоканал на землю.

– Есть радиоканал на землю – пилот «Моллюска-3» ткнул пальцем в одну из кнопок на пульте управления.

Тотчас на внешней поверхности аппарата открылся люк, и оттуда к поверхности воды устремился небольшой оранжевый шарик радиобуя, таща за собой сверхтонкий оптоволоконный кабель. Спустя тридцать секунд бортовой компьютер высветил: «Радиоканал создан».

– Командир, есть связь.

Сяо Сывэй взял в руки небольшой микрофон, укрепленный рядом с ним на пульте управления, и, нажав на нем кнопку, произнес:

– База, я Моллюск. Нашли один объект.

Слова, пройдя через микрофон и компьютер и превратившись в колебания лазерного луча, тут же скользнули по кабелю наверх, чтобы, превратившись в обычные радиоволны, кодированным сигналом попасть на китайский эсминец, стоящий в пяти километрах от «Моллюска-3».

С корабля откликнулись немедленно:

– Моллюск, я База. Вас поняли. Нашли один объект. Поставьте над ним радиобуй и продолжайте поиск.

– Вас поняли, База. Ставим радиобуй и продолжаем поиск. Конец связи. – В пяти километрах от корабля и семьюдесятью метрами ниже Сяо Сывэй вновь нажал кнопку на микрофоне: – Конец связи, Чжэн. Убирай радиоканал.

– Есть убрать радиоканал.

Повинуясь короткому импульсу, в глубине «Моллюска-3» бесшумно заработал электродвигатель, стремительно наматывая на вал семьдесят метров нити оптоволоконного кабеля. Последним в аппарат скользнул оранжевый шарик. С легким причмокиванием за ним закрылся люк.

Ни капитан третьего ранга Сяо Сывэй, ни лейтенант Чжэн Шуйбянь, ни полковник министерства обороны Тайваня Сун Чуй, ни представитель ООН австралиец Джим Коллинз не знали, что это будет последняя их находка. И они напрасно будут еще несколько часов сегодня и в течение еще четырех суток прочесывать район падения китайского бомбардировщика. Второй боевой блок с двухсоткилотонным термоядерным зарядом обнаружен не будет. Трудно найти то, чего нет.

Шестьдесят километров от Киева.

Объект «Ясный» Службы безопасности Украины.

10.17 по местному времени.

– И как вы себе это проламывание тупика представляете?

Хохлов на секунду задумался, затем развел руками и смущенно улыбнулся:

– Не знаю, Олег Николаевич, пока не знаю.

– А может, Борис не все вспомнил? – Фекла вопросительно посмотрела на Ковзана.

Академик и директор службы безопасности последовали ее примеру. Теперь настало время смущаться молодому человеку.

– Все, что я вспомнил, я рассказал, – Борис пожал плечами.

На помощь ему пришел Хохлов:

– Не смущайся, Борис. Все так все. Конечно, стоит еще раз пропустить тебя через «Гипнотизер», но я думаю, что это напрасно. Очевидно, Господь хочет, чтобы мы пока знали лишь то, что рассказал нам Борис. По крайней мере, на решение этой проблемы у нас будет время… если удастся решить другую, – через паузу закончил он.

– И какая же это проблема? – ироничный тон в словах Пустовойтенко исчез.

– Как избежать фатального извержения вулкана.

– A где оно будет?

– Вот с этого надо и начинать решение этой проблемы, Борис.

– Судя по тому, что оно направлено против европейцев, то извержение должно произойти где-то в Европе, чтобы ослабла именно она.

– Нет, Олег Николаевич. Европа продлила свое существование, ухитрившись сделать себе костыль в виде своей кровной сестры – Соединенных Штатов Америки. Поэтому логичнее было бы вышибить этот костыль.

– Вы хотите сказать…

– Мощное извержение вулкана должно быть в Соединенных Штатах Америки.

Соединенные Штаты Америки. Дом Симпсонов

в пригороде Мэдисона, штат Вайоминг.

18.17 по местному времени.

– Ника, ну как дела в школе?

– Нормально, пап, – девочка пожала плечами, не отрывая взгляд от экрана монитора.

– Я вчера поздно вернулся и не хотел тебя беспокоить, – отец девочки на секунду замялся, – словом, у меня для тебя отличная новость.

– Какая? – Ника оторвала взгляд от компьютера и повернула голову к отцу. Ее большие серые глаза были серьезны и внимательны.

Джеку даже на мгновение показалось, что на него сейчас смотрит Грета. Она практически всегда так смотрела – серьезно и внимательно. И за одиннадцать лет супружества Джек Симпсон так окончательно и не избавился от чувства, что на него смотрит не жена, а математичка из его бывшей школы. Она на него вот точно так же смотрела – серьезно и внимательно. И после долгой паузы спокойно чеканила:

– Очень плохо, Симпсон. Вы в очередной раз не справились с домашним заданием.

Едва закончив школу, Джек устроился на работу в Йеллоустонский национальный парк, одним из смотрителей, и облегченно было вздохнул – он наконец избавился от этого серьезного и внимательного взгляда. Гейзеры, горячие ключи, водопады, каньоны, дикие леса, изобилующие медведями, бизонами, оленями, над которыми парят огромные орлы, были куда интересней, чем уроки ненавистной математички. Потом Джек познакомился с Гретой – милой, хрупкой девушкой, проходящей практику в отеле «Old Faithful», в котором администрация парка предоставила жилье молодому смотрителю. Потом был первый поцелуй на фоне грандиозного фонтана, выброшенного из недр земли старым трудягой Верным – гейзером, находящимся в ста метрах от отеля, названного в его честь. Потом родилась Ника, потом было долгожданное новоселье в этом уютном доме рядом с отелем, а потом у Греты появился такой взгляд – серьезный и внимательный, как у математички из детства. Теперь таким взглядом на Джека посмотрела его дочь…

– Наш Дик, оказывается, не погиб, – Симпсон мотнул головой, отгоняя от себя воспоминания.