– Доброе утро. Старший таможенный инспектор аэропорта Абу Абдульхайр, – французский таможенник протянул правую руку для пожатия прилетевшему тайванцу.
И тут же на бейдже прилетевшего тайванца вспыхнул зеленый свет – электроника подтверждала полномочия араба, приняв кодированный сигнал с его бейджа.
– Доброе утро. Заместитель директора цирка Цун Вао.
Теперь на бейдже француза вспыхнул зеленый свет – две электронные системы обменялись «рукопожатием». За ними последовали люди.
– Что ж, приступим? – Абу вопросительно посмотрел на тайванца.
– Прошу, – тайванец протянул ему тонкий листок бумаги – таможенную декларацию, затем сделал широкий приглашающий жест в глубину самолета.
Контейнеры выстроились четырьмя безукоризненными рядами, чем-то напоминающие древних витязей, закованных в латы и готовых к бою. Араб скользнул по ним взглядом, затем по таможенной декларации.
– Франсуа, ты проверяешь этот ряд, – кивок головой на крайний левый ряд, – а ты, Абдулла, этот, – кивок на следующий ряд.
Его подчиненные, кивнув головами в знак согласия, приступили к своей работе. Абу Абдульхайр, не спеша вытащив из кобуры на поясе сканер, подошел к крайнему правому ряду. Нажатие кнопки, и на экране сканера тут же вспыхивает информация о контейнере. Затем вспыхивает желтая лампа – радиационный фон в норме. Вслед за ней синяя – электромагнитный фон в норме, наступая ей на пятки, вспыхивает розовая лампочка, подтверждающая отсутствие взрывчатых и других опасных химических или биологических веществ, и тут же к своим подругам присоединяется зеленая лампа, подтверждая целостность и идентичность печати. И как завершающий аккорд проверки – мелодичный звонок – с этим контейнером все о'кей, он не представляет опасности и может быть допущен на территорию Франции. Араб дружески улыбнулся тайванцу и подошел к следующему контейнеру.
Время от времени, вразнобой грузовой отсек самолета пронизывали мелодичные трели – контейнеры один за другим получали временную французскую прописку. Абу подошел к последнему непроверенному контейнеру, притаившемуся в глубине отсека. Белые цифры «135» четко выделялись на ярко-красном фоне. Еще раз сверился с таможенной декларацией. Закончив свою работу, к нему подошли его подчиненные.
– Господин Абдульхайр, все в порядке, – один за другим доложили они.
– Хорошо, – кивнул он и навел сканер на стоящий перед ним контейнер. Желтый… синий… розовый… зеленый – разноцветная дорожка как указатель в сторону Франции. Мягкий электронный перезвон – soyez les bienvenus a la France![71].
На лице тайванца расплылась довольная улыбка. Араб улыбнулся в ответ. Заулыбались его подчиненные.
– Господин Цун Вао, – Абу улыбнулся еще шире, – в соответствии с Законом о таможенном досмотре мы имеем право на выборочное вскрытие контейнеров.
– Да, да, конечно, – тайванец изо всех сил держал приветливую улыбку на лице. – Какой контейнер вы желаете осмотреть?
– Давайте… – араб сделал паузу, скользя взглядом по ярко-красным бокам контейнеров, его рука с зажатым в кисти сканером начала медленно подниматься, словно прицеливаясь, – …этот, – сканер смотрел на цифру «135», – …хотя нет, давайте этот, – Абдульхайр указал на соседний контейнер.
Цун Вао подошел к указанному контейнеру, вытащил из кармана небольшую черную коробочку электронного ключа и набрал на ней номер контейнера. Нажатие кнопки, легкий щелчок, и верхняя половина контейнера откидывается назад. Взору открылся светло-желтый куб, по всей поверхности усыпанный небольшими отверстиями – генератор объемного поля. Внутри этого ящика образуются мириады микрочастиц из специального полимерного состава. Через отверстия-сопла они выдуваются наружу, образуя невидимое облако, в котором лазерные лучи, выводя свои па, образуют практически неотличимый от настоящего виртуальный мир. Десяток таких генераторов, и можно воочию увидеть, как, например, разрушается дом. Вас даже по лицу хлестнет тугая волна воздуха, исходящая от рушащихся стен, а глаза запорошит взаправдашняя пыль. Пару сотен светло-желтых ящиков, и по горящему Древнему Риму побегут обезумевшие от страха люди, а венценосный психопат Нерон на Палатинском холме будет играть на арфе. Сотня тысяч – и в ящик сыграет иллюзорное государство. Несколько миллионов обеспечат апокалипсис псевдоцивилизации. Как все просто: миллионы строк управляющей программы, миллионы светло-желтых кубов и мириады частиц, от которых, бесконечно отражаясь, лазерные лучи нарисуют грандиозную картину Конца. В реальном мире все может произойти еще проще. Не надо ни сверхсложной программы, ни миллионов мудреных каких-то ящиков. Достаточно одного ящика, например с цифрой «135» на ярко-красном боку. Остальное довершит сама природа…
Тайванец вопросительно посмотрел на Абдульхайра. Тот вновь улыбнулся и молча своим сканером поставил электронную печать на таможенной декларации.
– Добро пожаловать во Францию, господин Цун Вао.
Глядя вслед аэродромному трейлеру, увозящему последние контейнеры, исполняющий обязанности начальника таможенной службы третьего терминала Абу Абдульхайр вынул из кармана свой мобильный телефон:
– Дядя Наджи, извините, но я сегодня немного опоздаю… Нет, нет, все нормально… До встречи.
Уже в здании аэропорта, в своем небольшом кабинете молодой араб вытащил из своего сканера крохотный чип, блокирующий работу его анализаторов и заставляющий в любом случае светиться разноцветным лампочкам.
«Эти европейцы сами помогают нам стать хозяевами на их земле, – сильные пальцы сжали электронную крохотульку, превращая ее в небольшую горсть пыли, – сами помогают нам стать хозяевами их женщин, – небрежное движение рукой, стряхивающее пыль прямо на пол, – пыль она и есть пыль».
Затем те же сильные и уверенные пальцы нажали несколько кнопок на мобильном телефоне:
– Моя беленькая азза[72], я по тебе соскучился. Жди сегодня вечером своего скакуна.
Спустя полчаса на стол министру государственной безопасности Китая легла шифротелеграмма от французского резидента: «У дяди все нормально».
Соединенные Штаты Америки. Штат Вайоминг.
Йеллоустонский национальный парк.
Борт вертолета «СН-87 Чинук»
12.20 по местному времени.
«Господи, каковы же должны быть силы, чтобы вот так разломить земную поверхность, словно яблоко?» – Борис Ковзан с восхищением смотрел из окна вертолета на проплывавший в ста метрах под ним Великий каньон, или, как его тут называют, Гранд Каньон.
Будто чьи-то гигантские, обладающие неимоверной силой руки схватили земной шар, сжали, надавили – и шарик не выдержал, треснул. Образовалась «трещинка» – триста шестьдесят метров глубиной, восемьсот шириной и двадцать километров длиной. А на ее дне, словно у незаживающей, постоянно сочащейся раны, бешено несется и пенится вода – на север, к своей великой сестре Миссури пробирается река Йеллоустон.
– Красиво? – сидящий напротив Бориса парень в дымчатых очках улыбнулся.
– Очень!
– Хотите, расскажу древнюю индейскую легенду об этом каньоне? – улыбаясь, американец смотрел то на Ковзана, то на сидящую рядом с ним Феклу.
– Конечно, хотим, Кларк! – воскликнули те хором.
– Тогда слушайте. Однажды на этой земле жило племя индейцев. И был у них молодой и красивый вождь. – Древняя легенда, рассказываемая на русском языке, с акцентом, причудливо переплеталась с гулом вертолетного двигателя, создавая необычный колорит. – Многие девушки этого племени мечтали, чтобы он их пригласил в свой вигвам. И для этого какие они для него танцевали танцы в свете вечернего костра и какие пели песни под черным звездным небом! Но ни на одну из них молодой вождь не обращал внимания. Часто вечерами, когда молодые парни и девушки веселились у костра, он в задумчивости сидел один и смотрел на желтую Луну. И вскоре племя облетела удивительная весть – молодой вождь задумал построить лестницу до неба, дотронуться до Луны и попросить ее стать его женой. И в этом деле он просил помощи племени. Собрались старейшины на совет. Долго думали они, передавая друг другу трубку раздумий, набитую душистыми травами, помогающими воспарить над повседневностью. Наконец самый старый индеец племени, последний раз затянувшись, встал и сказал: «Пусть племя помогает тебе! Пусть у вождя нашего племени будет самая красивая жена, и к нам тогда будут благословенны боги». И закипела работа. Мужчины рубили деревья, очищали с них сучья и кору. Женщины из коры делали канаты и связывали ими стволы деревьев. И лестница стала быстро расти. А вечерами, после утомительной работы, все так же разжигался костер, и молодые люди устраивали пляски, хороводили вокруг вождя, показывая луне, каков у них жених. Но безмолвно проплывала над ними Луна. Как-то шум и гам привлекли внимание бога земли. А когда он узнал, что задумали индейцы – взять для своего вождя в жены его дочь, прекрасную Луну, то просто расхохотался. И разверзлась земля от этой улыбки. И провалились в эту пропасть и лестница, и все, кто ее строил. А Луна все так же безмолвно проплывала в ночном небе.
