«Словно живая и мертвая вода», – Ковзану показалось, что он попал в старую русскую сказку, в Кощеево царство. Около ручейков зловещим синюшно-зеленым цветом отсвечивали лужицы воды. По всей долине, до темнеющего вдалеке леса, были разбросаны коряги и безжизненные стволы деревьев со следами бивших по ним молний. Казалось, что над всей землей колышутся печальные призраки и привидения потустороннего мира и слышатся жалобные стоны Василис Прекрасных и Премудрых, дев чистых и невинно томящихся в этом смердящем преддверии ада. Русич энергично мотнул головой, отгоняя видения.

– Как в сказке про Кощея Бессмертного, – стоящая с ним рядом Фекла словно прочла его мысли.

– Мы это место называем terriblewood, – к ним подошел Кларк.

– Как?

– Terriblewood! На русский это можно перевести как жутколесье.

– Это точно! Я словно в Кощеево царство попал – есть такой персонаж русских сказок, Кощей – злой бессмертный маг, которого убивает Иван-царевич, – пояснил Борис.

– Иван-царевич? – лицо американца напряглось, он пытался понять смысл этого слова.

Русич пришел на помощь:

– Иван-царевич – это сын царя. Принц!

– А-а-а, понятно. А как же он его убил? Маг же был бессмертный!

– Было у него одно слабое место. Его смерть была в игле. А игла была спрятана в яйце. Иван яйцо разбил, взял иглу и сломал ее, – Борис увидел, что брови Кларка от удивления полезли вверх.

– Это детская сказка?

Ковзан на мгновенье замер, не понимая. Затем хлопнул американца по плечу:

– Яйцо было в утке. Утиное яйцо.

Все трое весело расхохотались.

Привлеченные смехом, к ним подошли остальные летевшие в вертолете. Борис и Кларк коротко пересказали своим коллегам свой разговор. Американец еле сумел закончить свой рассказ, давясь от смеха:

– I specify gentlemen, the egg was duck[75].

Теперь хохотали все. Что-то сюрреалистическое было в этом – рядом с «Глоткой Дьявола», откуда с таким тяжким подземным дыханием вырывается пар, будто ты стоишь в преддверии девятого круга ада, в преддверии апартаментов самого Дьявола, стояла группа русичей и американцев и хохотала во все горло. И вместе с этим смехом уходило нервное напряжение, связанное со всей этой поездкой, которое держало всю группу этих людей.

– Так палача злого мага звали Иваном? – Кларк, улыбаясь, смотрел на Ковзана.

– Да.

– А… ммм… как это по-русски… имя твоего отца…

– Отчество.

– Да, отчество! А твое отчество Иванович? Борис Иванович?

– Да.

– Так, может, ты сын того принца, который уничтожил злого мага?

Эта шутка вмиг вернула русича в реальность.

«Ну и что я должен здесь обнаружить? Обнаружить то, что не обнаружили сотни профессионалов, оснащенных современнейшими приборами, – те же мысли, что приходили ему и в вертолете, вновь закрутились в голове Бориса. – И даже если я что-то обнаружу, чем я реально смогу помочь? Эпидемию можно остановить, войну предотвратить усилиями дипломатов, астероид сбить с пути многомегатонным термоядерным зарядом. А вот как перекрыть глотку вулкану, да еще такому, рядом с которым всемирно известный Везувий, уничтоживший Помпеи, выглядит как писающий мальчик на фоне Ниагарского водопада? Я что, Господь Бог?».

– Боюсь, Кларк, я не царских кровей, – Борис вымученно улыбнулся. Он почувствовал, что стоящая рядом Фекла взяла его за руку.

– Ладно, поживем – увидим, – американец дипломатично прервал беседу.

– А в этих местах люди живут? – спросил Ковзан, чтобы прервать возникшую неловкую паузу.

– Немного. Служащие парка и работники отелей и кемпингов.

– А туристов много?

– Туристический сезон заканчивается в августе. Так что туристов уже осталось немного.

«Уже легче. Мало людей придется эвакуировать, если что… Какой, к черту, мало, если бахнет супервулкан, то эвакуировать придется все Штаты, как минимум», – какая-то догадка скользнула в голове русича, но, так и не оформившись в мысль, тут же растаяла, как облачко пара из дымящейся «Глотки Дьявола».

«Черт, – Ковзан замер, тщетно стараясь вновь услышать этот слабый толчок подсознания. – Ну ничего. Утро вечера мудренее. Еще что-нибудь в голову придет, я же только пару часов на этой земле».

– Я хочу здесь осмотреться, подумать.

– Да-да, конечно. У меня приказ моего начальства – оказывать вам всяческое содействие, – лицо Кларка Ларионова тут же приняло официальное выражение.

– Вот и отлично. Какой тут ближайший есть отель.

– Отель «Old Faithful» – «Старый Верный», но…

– Полетели!

Париж.

Международный аэропорт имени Шарля де Голля.

20.20 по местному времени.

– Привет, Наташа.

– О, привет, Абу, – темноволосая девушка, сидящая за столом, с установленными на нем несколькими мониторами, повернулась на стуле навстречу зашедшему в комнату молодому арабу.

– Как дежурство?

– Как обычно – скука!

– Ну, такой молодой красивой девушке нельзя скучать! – Абу подошел и сел на стол, напротив девушки.

– Что сделаешь, если рыцари перевелись, вот и приходится молодым девушкам скучать, – Наташа кокетливо стрельнула глазками по мужчине.

– Ну почему перевелись? Кое-где еще остались, – темные восточные глаза, не мигая, в упор смотрели на девушку.

Та не выдержала этого взгляда и опустила глаза, накрашенные пальчики правой руки непроизвольно затеребили золотой кулон на шее.

– Не надо рвать цепочку, – смуглая мужская кисть с густыми черными волосами на тыльной стороне ладони мягко, но уверенно обхватила белую женскую ладошку, – а то она порвется, и прелестная шейка окажется без украшения. А она этого не заслужила.

Девушка от прикосновения вздрогнула, ее рука инстинктивно дернулась и тут же замерла.

– И какой же размер колечка необходим для этого милого пальчика? – смуглые пальцы поглаживали безымянный женский пальчик.

– Шестнадцатый, – хрипло ответила француженка.

– О, какой маленький размер. Именно такие и нравятся мужчинам, – мужские пальцы ловко надели на девичий пальчик золотое колечко. В свете ламп сверкнула бриллиантовая искорка.

– Абу… не надо…

На пульте вспыхнула зеленая лампочка, и тут же комнату прорезал звук зуммера. Наташа вздрогнула и попыталась высвободить свою руку. Араб, обнажив белоснежные зубы, сжал ее еще сильнее:

– Пусть пока поработает ее лучшая подруга – левая рука.

Девушка замерла, покраснела, а затем медленно утвердительно кивнула головой и свободной рукой нажала на пульте несколько кнопок. Тотчас же зеленая лампочка погасла, и звук зуммера исчез. На одном из мониторов, показывающих какой-то огромный ангар, уставленный выстроившимися в строгие ряды стеллажами, откуда-то сбоку выехал оранжевый погрузчик и приблизился к одному из стеллажей. Его манипулятор, сделав пол-оборота и вытянувшись в длину, схватил один из контейнеров, стоящий высоко, почти под самой крышей ангара.

– Как еще более прекрасен стал этот пальчик! Он словно пришел из одной из сказок Шахерезады! Его прямо хочется облизать от удовольствия! – Мужская рука мягко, но властно потянула женскую ладошку.

Араб встал со стола и опустился перед женщиной на колени.

Словно хватаясь за последнюю соломинку, хрупкий женский мизинец зацепился за цепочку кулона.

– И этот пальчик требует своей доли ласки, – вторая смуглая кисть без труда оторвала мизинец от тоненькой опоры. Мужские губы с жадностью обхватили безымянный палец.

– Абу… Абу… не надо… – женская левая рука уперлась в склоненную мужскую голову. Пальцы запутались в жестких, черных волосах.

– Надо, Наташенька, надо, – мужские губы страстно впивались в женские кисти, зубы нежно покусывали тоненькие пальчики.

– Абу… Абу…

Опытные губы и руки уже свободно гуляли по всему женскому телу, заставляя его трепетать.