Ему же принадлежит открытие внезапных возмущений магнитной стрелки («магнитные бури»), происходящих, как показали позднейшие исследования, одновременно в различных точках земного шара под влиянием неразгаданных еще причин. Далее, им было открыто вторичное отклонение магнитной стрелки в течение суток (стрелка не остается неподвижной, а перемещается сначала в одном направлении, потом в противоположном: Гумбольдт показал, что это явление повторяется дважды в течение суток).

Он же показал, что магнитный экватор (линия, соединяющая пункты, где магнитная стрелка стоит горизонтально) не совпадает с астрономическим. В работе, предпринятой вместе с Био, он пытался определить магнитный экватор, но недостаток данных заставил авторов предположить здесь гораздо большую правильность, чем существующая в действительности.

Позднейшие исследования показали, что магнитный экватор представляет весьма неправильную кривую, и, соответственно этому, местности с одинаковым наклонением и склонением магнитной стрелки распределены далеко не так правильно, как думал Гумбольдт. Тем не менее его важные открытия и масса данных, внесенных им в науку, дают право назвать его и в этой области если не создателем, то одним из главных двигателей.

Собственно, географические открытия Гумбольдта мы уже перечисляли в главе об американском путешествии. Введенный им способ изображения местности в виде профилей быстро вошел в общее употребление. Так, он был применен Парротом и Энгельгардтом для Кавказа, Валенбергом – для швейцарских Альп и Карпат и т. д. Исследования его над морскими течениями можно считать началом новой отрасли знаний, разросшихся в обширную науку благодаря, в особенности, работам Мори.

Наконец, человеку посвящено было также немало трудов Гумбольдта. Но эти исследования по самому характеру своему не поддаются краткому изложению.

Все собранные им данные о древней цивилизации ацтеков, о политическом состоянии испанских колоний, равно как и общие взгляды на отношение между человеком и природой, расслабляющее действие тропической природы на культуру и т. п., находятся в различных томах «Американского путешествия».

Вот краткий перечень важнейших работ великого натуралиста. Конечно, он может дать лишь крайне слабое понятие о массе фактов, внесенных им в науку, особенно же о мыслях, брошенных им в обращение, развитых другими и вошедших в общее сознание; масса эта так велика, что мы и сами не можем дать себе отчета, чем мы обязаны Гумбольдту.

В 1827 году Гумбольдт окончательно водворился в Берлине. Здесь жил он в постоянном общении с королем, часто бывал у него в Потсдаме и сопровождал его в поездках по Европе. Официальной роли он не играл, но старался по возможности противодействовать влиянию обскурантов.

В Пруссии реакция никогда не достигала таких уродливых размеров, как во Франции при Полиньяке или в Австрии под влиянием Меттерниха; отношения Гогенцоллернов к народу носили добродушно-патриархальный характер; «немецкая верность» вошла в пословицу; со своей стороны и короли не забывали девиз великого курфюрста «Pro Deo et populo» («Для Бога и народа»).

В эпоху крайней и общей реакции после изгнания Наполеона в Пруссии продолжались реформы, начатые под влиянием Штейна, Гарденберга и других.

В царствование Фридриха Вильгельма III (1797–1840 годы) было уничтожено крепостное право (1807 год), наделены землею крестьяне, поселенные на коронных землях (1808 год), введена всеобщая воинская повинность Шарнгорстом (1814 год), обязательное элементарное образование Альтенштейном (1817–1840 годы) – словом, произведен ряд глубоких, коренных реформ.

Это объясняет нам, почему либеральный Гумбольдт мог уживаться при реакционном дворе. Как мы увидим ниже, житейская мудрость не заставила его кривить душой и не мешала откровенно высказывать свои мнения. Но король ценил его знания, ум, блестящую беседу, а он ценил прогрессивную сторону деятельности короля и не хотел конфликтовать с ним, предпочитая своим личным влиянием бороться с влиянием людей, готовых заподозрить в излишнем либерализме самого монарха.

Направление эпохи давало себя знать и в Пруссии. Брожение в обществе, выразившееся различными демонстрациями, и особенно убийство Коцебу Зандом (1819 год) только усилили реакцию. Люди вроде В. Гумбольдта, Гарденберга и др. должны были устраниться от дел; на поверхность политической жизни выплыли Камцы, Штольцы и пр., не связавшие своих имен с великими делами, чтобы сохраниться в памяти потомства, но достаточно усердные в мелочной реакции и преследованиях, чтобы сильно надоесть современникам.

Вся эта компания ненавидела Гумбольдта, называя его «придворным революционером».

В первый же год своей жизни в Берлине он прочел ряд публичных лекций «о физическом мироописании» – первый набросок «Космоса». Лекции привлекли массу слушателей. Не только берлинские жители стекались на них толпами, но и из других городов Европы приезжали любопытные послушать Гумбольдта.

Начавши чтение в одной из университетских зал, он должен был перейти в более обширную залу Певческой [Берлинской музыкальной] академии. Вряд ли какому-нибудь ученому приходилось выступать перед такой блестящей и разнообразной публикой. Король и его семейство, важнейшие сановники, придворные дамы, профессора и литераторы присутствовали тут вместе с бесчисленной публикой из самых разнообразных слоев общества.

В наше время ученые стремятся к сближению с публикой, популярная литература достигает огромных размеров, публичные лекции стали заурядным явлением, и фигура ученого, говорящего только по-латыни и оберегающего сокровище своих знаний от посягательств невежественной черни, давно отошла в вечность.

Но в двадцатых годах нашего столетия наука только еще начинала спускаться со своих высот в сферу обыденной жизни. Как и во всем, что касается духовной жизни Европы, начало было положено Францией, и естественно, что Гумбольдт – полуфранцуз по характеру и воззрениям – явился инициатором этого дела в Германии.

Камергер, друг и приятель короля, светило науки является перед разношерстной публикой, стараясь изложить удобопонятным для нее языком результаты своей многолетней работы. Ученый профессор и грамотный работник, король и бедный студент собираются в одной зале поучаться мудрости.

Это было событием – и можно сказать, что лекции Гумбольдта знаменуют собой начало нового направления в духовной жизни Европы, направления, характеризующего собственно наше столетие и состоящего в сближении науки с жизнью, в стремлении сделать сокровище знаний, накопленное веками, достоянием всех и каждого.

Конечно, попытки к этому были и раньше. Но лекции Гумбольдта проложили широкую дорогу новому направлению, разом сорвали и уничтожили плотину, сквозь которую до него едва просачивались отдельные струйки нового направления.

Лекции Гумбольдта были в то же время первым очерком новой, вернее сказать, сводом целого ряда наук, из коих некоторые были им самим созданы. 16 лекций посвящены небесным пространствам, 5 – физике земли, 6 – геогнозии, 2 – орографии, 1 – морю, 10 – атмосфере и распределению тепла, 7 – географии растений и животных и 3 – человеку.

Чтения начались 3 ноября 1827 года и кончились 26 апреля 1828 года. По окончании лекций особо назначенный комитет поднес Гумбольдту медаль с изображением солнца и надписью: «Illustrans totum radiis splendentibus orbem» («Озаряющий весь мир яркими лучами»).

Разумеется, не обошлось и без нападок на Гумбольдта. В конце концов, лекции его были одним из проявлений демократического духа нашего столетия; это очень хорошо понимали обскуранты. Посыпались обвинения в якобинстве, противоречии со Священным писанием и т. п.