Первое очень похоже на Ulva labyrinthiformis Вандели, обитающую в теплых источниках Европы. Барроу видел на острове Амстердам пучки Lycopodium L. и Marchantia L. в местах, где температура почвы была еще значительно выше. Таков результат действия привычного стимула на растительные органы. В источниках Мариара нет водяных насекомых. В них находят лягушек; преследуемые змеями, они прыгнули в воронки и там погибли.

К югу от ущелья, на равнине, тянущейся к берегу озера, бьет сероводородный источник, не очень горячий и мало насыщенный газом. Термометр, опущенный в трещину, из которой выступает вода, показывает не больше 42°. Вода собирается в окруженный высокими деревьями водоем, почти круглый, имеющий 15–18 футов в диаметре и 3 фута в глубину.

Несчастные, покрытые пылью рабы купаются в нем после окончания работы на соседних полях индиго и сахарного тростника. Хотя вода в bа́ño[38] обычно бывает на 12–14° теплее, чем окружающий воздух, негры называют ее освежающей, так как в жарком поясе это слово применяют ко всему, что восстанавливает силы, успокаивает нервное возбуждение или вызывает приятное ощущение.

Мы испытали на самих себе целебные свойства такого купания. Мы привязали гамаки к деревьям, в тени которых лежит водоем, и провели целый день в этом очаровательном месте, изобилующем растениями. Около bа́ño Мариара мы обнаружили Volador, или Gyrocarpus Jacq.

Крылатые плоды этого большого дерева, отделившись от черенка, вертятся, как воланы. Мы потрясли ветви Volador, и воздух наполнился его плодами, одновременное падение которых представляет собой самое необычайное зрелище. Два испещренных полосами перепончатых крыла изогнуты таким образом, что при падении встречают сопротивление воздуха под углом в 45°.

К счастью, собранные нами плоды уже достигли зрелости. Мы отослали их в Европу, и они проросли в садах Берлина, Парижа и Мальмезона. Многочисленные экземпляры Volador, растущие теперь в оранжереях, обязаны своим происхождением одному и тому же дереву этого рода, которое находится около Мариары.

Географическое распределение различных видов Gyrocarpus Jacq, относимого Броуном к лавровидным, довольно необычно. Жакен обнаружил один вид около Картахена-де-лас-Индиас [Картахена]. Это тот же вид, какой мы нашли в Мексике близ Сумпанга на пути из Акапулько в столицу. Другой вид, растущий в горах на Коромандельском берегу, был описан Роксбургом[39]; третий и четвертый растут в южном полушарии на берегах Новой Голландии.

Когда, выйдя из воды, мы, по местному обыкновению, сушились на солнце, завернувшись до пояса в простыню, к нам приблизился какой-то мулат небольшого роста.

Степенно поздоровавшись, он обратился к нам с длинной речью о целебных свойствах мариарских вод, о множестве больных, которые посещают их вот уже несколько лет, о выгодном положении источников между двумя городами – Валенсией и Каракасом, где развращенность нравов усиливается с каждым днем.

Он показал нам свой дом, маленькую, крытую пальмовыми листьями хижину, расположенную неподалеку в ограде на берегу ручья, сообщавшегося с горячим источником.

Мулат уверял, что мы найдем у него все удобства, гвозди для подвешивания гамаков, воловьи шкуры для лежания на тростниковых скамьях, глиняные сосуды, всегда полные свежей воды, а также то, что принесет нам наибольшую после купания пользу, – крупных ящериц Jguanas[40], мясо которых, как известно, представляет подкрепляющую пищу.

Из слов этого бедняги мы решили, что он принимает нас за больных, расположившихся у источника. Его советы и предложения приютить нас были не вполне бескорыстными. Он называл себя смотрителем вод и здешним pulpero[41].

Его предупредительная любезность исчезла, как только он узнал, что мы пришли сюда просто из любопытства или, как выражаются в колониях, являющихся страной праздности, para ver, no mas, чтобы посмотреть, и только.

Мариарские воды с успехом применяются при ревматических завалах, застарелых язвах и тех ужасных кожных заболеваниях, которые называют bubas[42] и которые не всегда бывают сифилитического происхождения. Так как в источниках очень мало сероводорода, то купаться нужно в том самом месте, где они выбиваются из земли.

Дальше та же вода используется для орошения полей индиго. Богатый владелец Мариары, дон Доминго Товар, собирался построить здание для ванн и основать предприятие, в котором состоятельные люди смогут получить не только мясо ящериц для еды и натянутые на скамьи кожи для отдыха.

Вечером 21 февраля мы покинули прекрасную Hacienda de Сига и направились в Гуакару и Нуэва-Валенсию. Из-за чрезмерной дневной жары мы предпочли путешествовать ночью. Мы прошли деревню Пунта-Самуро, расположенную у подножия высоких гор Лас-Вируэлас.

Дорога окаймлена могучими самангами, или мимозами; их стволы достигают вышины в 60 футов, а почти горизонтальные ветви переплетаются на расстоянии свыше 150 футов. Я нигде не видел более прекрасного и густого свода зелени. Ночь была пасмурная. Дьявольская Стена с ее зубчатыми скалами время от времени появлялась вдали, освещенная горящими саваннами или окутанная красновытым дымом.

Там, где кустарник был гуще всего, наших лошадей испугал крик какого-то зверя, казалось, кравшегося за нами по пятам. То был большой тигр, который вот уже три года бродил в этих горах. Он все время ускользал от преследования самых искусных охотников; он утаскивал из загонов лошадей и мулов, но до сих пор еще ни разу не нападал на людей, так как не испытывал недостатка в пище.

Сопровождавший нас негр испускал дикие крики. Он думал напугать тигра; конечно, это средство не помогло. Ягуар, как европейский волк, следует за путниками даже тогда, когда не собирается на них напасть; волк бежит чистым полем по открытому месту, ягуар крадется вдоль дороги, лишь время от времени показываясь среди зарослей.

День 23 февраля мы провели в доме маркиза дель Торо, в деревне Гуакара – очень крупном индейском поселении. Индейцы, коррехидор которых, дон Педро Пеньяльвер, был высококультурным человеком, жили в некотором достатке. Недавно они выиграли в Audiencia[43] тяжбу и стали владельцами земель, право собственности на которые оспаривали у них белые.

Из Гуакары к Мокундо ведет аллея из Carolinea Linn. fil. Я впервые видел под открытом небом это великолепное растение, составляющее одно из главных украшений больших оранжерей в Шенбрунне. Мокундо – богатая плантация сахарного тростника, принадлежащая семейству Торо.

Там вы можете увидеть столь редкую в здешних краях «сельскую роскошь», как сад, насаженные рощи и беседку с mirador, или бельведером, на гнейсовой скале у самой воды. Оттуда открывается чудесная панорама западной части озера, окрестных гор и пальмового леса, который отделяет Гуакару от города Нуэва-Валенсия. Поля сахарного тростника нежной зеленью молодых побегов напоминают обширный луг.

Все говорит об изобилии, но оно достигнуто ценой свободы земледельцев. В Мокундо с помощью 230 негров возделывается 77 tablones, или участков сахарного тростника, каждый из которых площадью в 10 000 квадратных вар[44] дает чистого дохода от 200 до 240 пиастров в год. Местный и таитянский сахарный тростник сажают в апреле, первый с промежутками в 4, а второй – в 5 футов.

Сахарный тростник созревает через 14 месяцев. Если растение достаточно мощное, то в октябре оно цветет, но верхушку срезают, прежде чем развивается метелка. У всех однодольных (Maguey [Maguely][45], культивируемый в Мексике для приготовления пульке, винная пальма и сахарный тростник) свойства соков во время цветения изменяются. В Терра-Фирме производство сахара – его варка и очистка глиной – весьма несовершенно, так как он идет только для внутреннего потребления, а для оптового сбыта рафинаду и сахарному песку предпочитают papelon.