Относительный возраст этой горной породы мы рассмотрим в другом месте, когда по возвращении с Ориноко попытаемся в особой главе нарисовать геологическую картину формаций между экватором и берегами Антильского моря.

Слоистый гранит тем сильнее привлек мое внимание из-за того, что, управляя в течение нескольких лет шахтами в Фихтельберге, во Франконии, я привык к виду гранитов, разделенных на пласты толщиной в 3–4 фута, но с очень пологим падением, и образующих на вершине самых высоких гор глыбы, похожие на башни или на старинные развалины.

По мере того как мы приближались к побережью, жара становилась удушливой. Рыжеватая дымка паров заволакивала горизонт. Солнце садилось, но морской ветер еще не дул. Мы останавливались на отдых в уединенных усадьбах, известных под названиями Камбури и Дома канарца (Casa des Isleño).

Река Агуас-Кальентес, вдоль которой мы шли, становилась все глубже. На песчаном берегу лежал мертвый крокодил; он был длиной свыше 9 футов. Мы хотели осмотреть его зубы и рот; но, пролежав на солнце несколько недель, крокодил испускал такой зловонный запах, что нам пришлось отказаться от этого намерения и снова сесть на лошадей.

Дойдя до уровня моря, дорога сворачивает на восток и проходит по голому песчаному берегу шириной в полтора лье, напоминающему куманский пляж. Там растут отдельные индейские смоковницы, Sesuvium L., несколько Coccoloba uvifera L., а вдоль берега – Avicennia L. и мангровые деревья.

Мы перешли вброд речки Гуайгуаса и Эстеван, которые из-за частых разливов образуют большие лужи стоячей воды. На этой обширной равнине возвышаются в виде рифов невысокие скалы из меандровых, мадрепоровых и других кораллов, ветвистых или с выпуклой поверхностью. Они как бы свидетельствуют о недавнем отступании моря.

Однако эти полипняки представляют собой лишь обломки, погруженные в брекчию с известняковым цементом. Я говорю «брекчию», ибо не следует смешивать белые и недавние кораллиты этой очень молодой прибрежной формации с кораллитами, включенными в пласты переходных горных пород, граувакки и черного известняка.

Мы с удивлением увидели в этом необитаемом месте огромный ствол Parkinsonia aculeata L. в полном цвету. Наши ботанические справочники указывают, что это дерево свойственно Новому Свету; однако за пять лет мы видели его в диком состоянии всего два раза – на равнинах у реки Гуайгуаса и в Llanos Куманы, в 30 лье от побережья, близ Вилья-дель-Пао [Пао].

При этом не исключена возможность, что во втором случае дерево росло на прежнем conuco[51], то есть ранее возделывавшемся участке. Повсюду в остальной части американского материка мы видели Parkinsonia, как и Plumeria, только в садах индейцев.

В Пуэрто-Кабельо я прибыл вовремя, чтобы взять несколько близмеридиональных высот Канопуса; впрочем, эти наблюдения, а также соответствующие высоты солнца, взятые 28 февраля, не заслуживают полного доверия. Я слишком поздно заметил небольшое смещение алидады Троутоновского секстанта.

В Пуэрто-Кабельо, как и в Ла-Гуайре, ведется спор относительно того, находится ли эта гавань к востоку или к западу от города, с которым она тесней всего связана. Жители думают, что Пуэрто-Кабельо расположен к северо-северо-западу от Нуэва-Валенсии. Мои наблюдения действительно показали, что он находится на 3–4 минуты по дуге западнее. По Фидальго, он лежит восточнее.

Климат в Пуэрто-Кабельо менее знойный, чем в Ла-Гуайре. Морской ветер здесь сильнее, дует чаще и более постоянен. Дома не жмутся к скалам, которые днем поглощают солнечные лучи, а ночью испускают тепло. Воздух свободней циркулирует между побережьем и горами Илария.

Причины нездорового климата следует искать в пляжах, которые тянутся к западу, до горизонта, в сторону Пунта-де-Тукакос, расположенного близ прекрасной гавани Чичиривиче. Там находятся солеварни, и в начале периода дождей свирепствует трехдневная лихорадка, легко переходящая в атаксическую.

Было сделано интересное наблюдение: метисы, работающие на солеварнях, более смуглы, и кожа у них более желтая, если в течение нескольких лет подряд они болели этой лихорадкой, называемой прибрежной болезнью.

Жители здешних берегов, бедные рыбаки, уверяют, что не морские приливы и не отступание соленых вод делают столь нездоровой поросшую мангровыми зарослями местность, но что вредный для здоровья климат обусловлен пресной водой, разливами рек Гуайгуаса и Эстеван, на которых в октябре и ноябре бывают внезапные и сильные паводки.

На берегах реки Эстеван жить стало менее опасно с тех пор, как там заложили небольшие плантации маиса и бананов и путем поднятия и укрепления почвы ввели реку в более узкое русло. Существует проект создания другого русла для реки Сан-Эстеван и оздоровления таким способом окрестностей Пуэрто-Кабельо. При помощи канала вода должна быть отведена к той части побережья, которая расположена напротив острова Гуайгуаса.

Солеварни Пуэрто-Кабельо мало чем отличаются от солеварен на полуострове Арая, около Куманы. Однако земля, выщелачиваемая посредством сбора дождевой воды в маленьких водоемах, меньше насыщена солью.

Здесь, как и в Кумане, встает вопрос: пропитана ли почва частицами соли потому, что она на протяжении столетий время от времени заливалась морской водой, испарявшейся на солнце, или же земля содержит хлористый натрий, подобно очень бедным копям каменной соли? У меня не было времени исследовать этот берег столь же тщательно, как полуостров Арая.

Впрочем, проблема очень проста и сводится к следующему: обусловлено наличие соли недавним затоплением или очень древним? Так как работа на солеварнях Пуэрто-Кабельо слишком вредна, ею занимаются только самые бедные люди. Они относят соль в небольшие амбары, а затем продают ее на городские склады.

Во время нашего пребывания в Пуэрто-Кабельо береговое течение, обычно идущее к западу, повернуло с запада на восток. Это противотечение (corriente por arriba), о котором мы уже упоминали, очень часто наблюдается на протяжении двух-трех месяцев в году, от сентября до ноября. Предполагают, что оно – результат северо-западных ветров, дующих между Ямайкой и мысом Сан-Антонио на острове Куба.

Оборона берегов Терра-Фирмы опирается на шесть пунктов: крепость Сан-Антонио в Кумане, Морро возле Нуэва-Барселоны, укрепления Ла-Гуайры (со 134 пушками), Пуэрто-Кабельо, форт Сан-Карлос у пролива, ведущего к озеру Маракаибо, и Картахена-де-лас-Индиас. После Картахена-де-лас-Индиас Пуэрто-Кабельо является самым важным укрепленным пунктом. Город очень современный, и его гавань одна из лучших в обоих полушариях.

Природные условия настолько благоприятны, что человеческой изобретательности почти нечего было добавить. Узкая полоса суши тянется сначала к северу, затем к западу. Ее западная оконечность расположена напротив цепи островов, соединенных между собой мостами и лежащих так близко друг от друга, что их можно принять тоже за мыс.

Все эти острова сложены чрезвычайно молодой формацией известняковой брекчии, сходной с описанной нами формацией на побережье Куманы и у замка Арая. Это агломерат, содержащий куски мадрепор и других кораллов, сцементированные известняковой основной массой и зернами песка.

Мы уже раньше видели такой агломерат близ реки Гуайгуаса. Необычайной конфигурацией местности гавань напоминает бассейн или внутреннюю лагуну, южный край которой заполнен островками, поросшими мангровыми лесами. То обстоятельство, что вход в гавань открывается на запад, немало способствует отсутствию в ней волнения.

В гавань одновременно может войти только один корабль; однако самые большие линейные корабли могут бросить якорь очень близко от берега, чтобы запастись водой. Единственную опасность при входе в гавань представляют подводные рифы Пунта-Брава, напротив которых сооружена восьмипушечная батарея. К западу и юго-западу видны форт – правильный пятиугольник с пятью бастионами, батарея близ рифа и укрепления, окружающие старинный город, построенный на островке трапециевидной формы.