Через пять минут, когда Нара Оксам шла по одному из широких коридоров в секуляристском крыле, вход куда был разрешен только сенаторам, с огромным наслаждением слушала шум волн политики и власти и ощущала, как у нее в крови бушует победа, поступило сообщение.

Воскрешенный Император, правитель Восьмидесяти Планет, приглашал сенатора Нару Оксам на аудиенцию. Со всем приличествующим уважением, но безотлагательно.

Александр делал все, что мог, чтобы помешать имперцам.

Арсенал Легиса-XV, конечно же, оставался для гигантского разума недоступен. В такой близости от риксов было крайне рискованно подсоединять к планетарной инфоструктуре компьютерное оборудование, ведавшее контролем над оружием. Всевозможные физические средства защиты и аварийные шунты не давали Александру возможности применить столичное оружие класса «земля-космос» как против самой «Рыси», так и против отправленного со звездолета десанта. Но Александр все же мог принять участие в сражении.

Он передвигался по дворцу и следил за ходом событий глазами камер наружного наблюдения, и слушал звуки через систему слежения за движением, и наблюдал за действиями имперских десантников, когда те прорвались в зал Совета. Александр переговаривался по интеркому с двумя боевиками-риксами, уцелевшими после первой атаки, делился с ними разведывательными данными, вел их, помогал в противоборстве со спасателями.

И вот теперь сложившаяся ситуация стала напоминать игру. Жизнь заложников для Александра утратила значение. Спасатели прибыли слишком поздно. Подданные Империи уже не сумеют истребить гигантский разум на Легисе-XV, не разрушив всю инфоструктуру планеты.

Риксы одержали победу.

Александр заметил, что во дворец прибыли подразделения местной полиции, намеревающиеся оказать поддержку десантникам. Вскоре прихвостней Империи должно было стать в несколько сот раз больше, чем риксов. Однако гигантский разум увидел возможность спасительной уловки. Он транслировал приказы, использовал одного из боевиков для отвлекающего маневра, и при этом дал хитрые инструкции второму.

Александр обезопасил себя. Его нельзя было изъять из инфоструктуры Легиса-XV, как нельзя было выкачать из биосферы планеты кислород, но он не забывал о том, что защитники Империи просто так не сдадутся. И все же гигантский разум возлагал большие надежды на единственного бойца, находившегося под его командованием. Этот боец еще многое мог сделать.

Доктор Вехер почувствовал, как чьи-то руки очищают его глаза от геля.

Он опять закашлялся, и его рот снова наполнился солоноватым сгустком. Вехер выплюнул остатки геля, провел кончиком языка по зубам. Возле него по полу разлилась зеленая лужица.

Тяжело дыша, он запрокинул голову, чтобы посмотреть, кто рядом с ним.

На него смотрела женщина-десантница. Лицевая пластина ее шлема была поднята. Орлиный профиль… Необычное лицо для десантника – гармоничное, даже красивое в этом полумраке. Они находились под небольшой полусферой статического поля.

Десантница (в звании капрала – Вехер успел разглядеть знаки отличия) прищелкнула языком, и прозвучал ее синтезированный голос:

– Сэр, лечите.

Она указала на лежавшего на полу человека.

– О… – выговорил Вехер, начавший соображать более или менее ясно – теперь, когда его легкие очистились от этой мерзости.

Перед ним, на руках у окровавленного старика-офицера, лежала Дитя-императрица. Она была скована судорогой. По подбородку Императрицы стекала струйка слюны, глаза вытаращены и остекленели. Кожа была бледна – бледна даже для воскрешенной. Вехер обратил внимание на то, что Императрица прижимает правую руку к груди, и подумал: «Сердечный приступ».

Но это было невероятно. Симбиант ни за что не допустил бы, чтобы с Императрицей произошло что-либо опасное, типа сердечного приступа.

Вехер порылся в ранце и вытащил чемоданчик со всем необходимым для оказания первой помощи. Он закрепил детектор на запястье Императрицы, включил прибор, а сам приготовил инъекцию с аналогом адреналина. Через секунду браслет детектора раздулся, стал похож на маленькую металлическую кобру, и в кровеносные сосуды Императрицы вонзились две крошечные иголочки. Синестезический диагностической экран показал параметры пульса и артериального давления, а детектор быстро провел целый ряд проб крови – на яды, на наличие микроустройств и антител. Пульс оказался необычайно частым. Значит, не инфаркт, не остановка сердца. Результаты всех проб крови были отрицательны.

Вехер замер, держа в руке шприц. Он не знал, как быть. Из-за чего Дитя-императрица в таком состоянии? Он протянул руку и большим пальцем приподнял по очереди веки Императрицы. В одном глазу лопнул кровеносный сосудик, алело пятнышко. В горле у Императрицы заклокотало, на губах появились пузыри.

«Когда сомневаешься, лечи от шока», – решил Вехер, извлек из ранца упаковку противошокового средства и прижал к предплечью пациентки. Зашипел инъектор, напряженные мышцы Императрицы вроде бы немного расслабились.

– Получается, – с надеждой проговорил старик. «Адмирал», – успел понять Вехер. Адмирал – а сейчас просто человек, посторонний.

– Это было всего лишь общеукрепляющее средство, – отозвался Вехер. – Понятия не имею, что тут на самом деле.

Он вытащил из чемоданчика ультразвуковой бинт. Адмирал помог ему обернуть Императрицу тонким металлическим одеялом. Бинт заработал, и на его поверхности начало проступать изображение. Мало-помалу оно обрело четкость, и Вехер стал рассматривать внутренние органы Императрицы. Бьющееся сердце, сегменты симбианта вдоль позвоночника, мерцание нервной системы и… что-то еще, прямо под сердцем. Что-то не так, что-то не на месте.

Вехер включил связь с медицинским искусственным интеллектом на борту «Рыси», но через несколько секунд его система связи сообщила, что соединение невозможно. Ну, конечно… Статическое поле блокировало связь.

– Мне нужна помощь диагностического бортового компьютера, – объяснил Вехер капралу. – Отключите поле.

Женщина посмотрела на адмирала – похоже, искала поддержки у старшего по званию. Старик кивнул. Капрал забросила оружие за плечо, провела сканирование зала Совета и протянула руку к пульту регулировки генератора статического поля.

Но прежде чем ее пальцы коснулись клавиш пульта, зал сотряс громкий взрыв. Капрал опустилась на колени, схватила пистолет и стала искать цель, что было непросто, притом что все вокруг заволокло пеленой пыли. Прозвучал еще один взрыв – на этот раз ближе. Под ногами у Вехера дрогнул пол, его подбросило, он распластался рядом с драгоценной пациенткой и ударился макушкой о границу поля. Мраморный пол по окружности полусферы поля растрескался. «Понятно, – догадался Вехер. – На самом деле статическое поле представляет собой не полусферу, а сферу, поэтому ударная волна его не задела, но оказалась достаточно сильной для того, чтобы пол треснул вокруг».

Еще два взрыва подряд сотрясли дворец. Вехер очень наделся на то, что под мрамором лежит перекрытие из какого-нибудь более пластичного материала, чем камень. В противном случае аккуратный кружок мрамора мог легко провалиться на нижний этаж, а кто знал, какая это высота…

Внутрь статического поля проникали приглушенные крики заложников, на пол упали обломки потолочного декора. Прямо над головой у Вехера о поверхность черной полусферы ударился здоровенный кусок штукатурки.

– Вот идиоты! – вскричал адмирал. – Почему они нас бомбардируют?

Женщина-десантник промолчала и осторожно потрогала ботинком потрескавшийся мрамор у края поля. Потом запрокинула голову и посмотрела на потолок.

А потом стащила с головы шлем, и ее вытошнило, но она сделала это профессионально, аккуратно, как жутко опытный алкоголик. На пол вылилась солидная порция зеленого геля.

– Простите, доктор, – сказала она в конце концов. – Я не могу отключить поле. В любой момент может обрушиться потолок. Придется вам пока обойтись без помощи.