Хоббс с ненавистью посмотрела на планету. Это она погубила ее капитана.

– Старший помощник с докладом, сэр.

– Докладывайте, – ответил Зай, не оборачиваясь.

– При проведении посмертного… – Губы Хоббс словно заледенели. Она не подумала о первоначальном значении этого слова в данном контексте.

– Постарайтесь вернее подбирать термины, старший помощник. Продолжайте.

– При проведении вскрытия, сэр, мы обнаружили некоторые аномалии.

– Аномалии?

Хоббс взглянула на бесполезный шифровальный ключ, который она сжимала в руке. Она старательно подготовила презентационные файлы, но здесь, в блистере, не было подходящего оборудования для показа. Отсутствовала и аппаратура для демонстрации изображения с высоким разрешением – здесь можно было наблюдать только вселенную. Те снимки, которые она намеревалась показать капитану, при синестезии с низким разрешением смотреть просто бесполезно. Хоббс предстояло все описать словами.

– Мы установили, что рядовой Эрнесто погиб от выстрелов из нашего оружия.

– При бомбардировке из электромагнитных орудий? – печально спросил Зай, готовый принять на себя дополнительный груз вины.

– Нет, сэр. Он был убит выстрелами из мультигана посвященного.

Зай сжал кулаки.

– Идиоты, – тихо вымолвил он.

– В механизме мультигана посвященного отключен режим, предупреждающий стрельбу по своим. Оружие пыталось убедить его отказаться от стрельбы.

Зай покачал головой и проговорил в глубокой тоске:

– Видимо, Баррис понятия не имел о том, что означает этот сигнал тревоги. А мы очень сильно сглупили, выдав ему оружие. Тупой сотрудник Политического Аппарата – это отнюдь не исключение, Хоббс.

Хоббс сглотнула подступивший к горлу ком. Не стоило вести такие дерзкие разговоры в то время, когда на борту фрегата присутствовали двое аппаратчиков. Правда, капитанский блистер являлся самым безопасным местом на корабле. К тому же сильнее наказать Зая уже было невозможно. Гибель Императрицы – ее мозг был поражен из риксского бластера настолько, что о реанимации и речи быть не могло, – равнялась обвинению в Ошибке Крови. Адепт Тревим лично засвидетельствовала результаты вскрытия.

Но это было настолько не похоже на капитана – такая пассивность. Столь спокойным Хоббс не видела своего командира со времени его возвышения – и даже, пожалуй, со времени освобождения из плена на Дханту. Зай обернулся, и Хоббс обратила внимание на морщину, залегшую поперек подбородка капитана. В его организме шла какая-то физическая перестройка. «Как странно звезды управляют его судьбой, – подумала Хоббс. – Сначала этот жуткий плен, потом – невероятная история с заложниками».

– Это – не единственная аномалия, сэр, – сказала она, старательно подбирая слова. – Мы самым внимательным образом просмотрели записи с камеры шлема капрала Лао.

– Хороший она была парень, капрал Лао, – пробормотал Зай. Ваданское отношение к грамматическому роду, как всегда, показалось Хоббс необычным. – Но при чем тут видеозапись? Ведь капрал Лао была отсечена силовым полем.

– Да, сэр. И все же несколько раз связь ненадолго устанавливалась. Этого вполне достаточно для проведения диагностики оружия и даже для получения кое-какого изображения.

Зай пристально посмотрел на Хоббс. Отрешенное, философическое выражение наконец покинуло его осунувшееся лицо. Хоббс догадалась, что ее сообщение вызвало у капитана интерес.

Капитан обязательно должен был посмотреть на видеозаписи, сделанные камерой, вмонтированной в шлем Лао. В ходе проведения операции «Рысь» поддерживала постоянную связь с оружием и бронекостюмами десантников. Фиксировались наличие боеприпасов, состояние здоровья десантников, изображения с поля боя. Камера шлема передавала монохромное изображение с низким разрешением и скоростью всего десять кадров в секунду, но при этом осуществляла обзор на триста шестьдесят градусов и порой «видела» больше, чем сам десантник.

Зай обязательно должен был просмотреть эти записи, прежде чем распорет себе живот ритуальным «клинком ошибки». Старший помощник Кэтри Хоббс решила позаботиться об этом.

– Сэр, входное отверстие раны на теле боевика-рикса выглядит как прямое попадание.

Ну вот. Она сказала то, что хотела сказать. Хоббс почувствовала, как у нее по спине потекла струйка пота. Она стояла по стойке «смирно», и между шерстяной тканью формы и кожей оставалась тонкая прослойка воздуха. Тщательный анализ этого разговора, который в один прекрасный день мог предпринять Аппарат, мог бы, наверное, склонить его служащих к тем же самым предположениям, какие возникли у Хоббс и некоторых офицеров во время анализа данных. Предположения ну очень забавные.

– Старший помощник, – проговорил капитан, выпрямившись во весь рост, – вы случайно не пытаетесь… спасти меня?

Хоббс была готова к этому вопросу.

– Сэр, «разбор состоявшегося сражения не менее важен, чем разбор грядущего». Сэр.

– Не «сражения», а «баталии», – поправил Зай. Наверное, он предпочитал более ранний перевод. Но вроде бы порадовался – как радовался всегда, когда Хоббс цитировала древнюю военную сагу анонимного автора, числящегося под номером сто шестьдесят семь. Капитан даже ухитрился улыбнуться – впервые с момента гибели Императрицы. Однако его улыбка тут же стала горькой.

– Хоббс, у меня в руке – в некотором роде «клинок ошибки».

Он разжал кулак. На ладони у него лежал маленький черный квадратик. Одноразовый программируемый пульт управления.

– Капитан?

– Малоизвестный факт: возвышенный имеет право выбрать любую разновидность «клинка». Вспомните, к примеру, Рикарда Тэша и вулкан.

Хоббс нахмурилась, припомнив древнее предание. Одна из первых Ошибок Крови – сражение, проигранное во времена объединения Родины. Она никогда не задумывалась о том, почему Тэш избрал для себя такое необычное самоубийство. Перспектива заживо свариться в кипящей лаве не казалась столь уж заманчивой.

– Сэр? Я не уверена…

– Этот пульт дистанционного управления запрограммирован на приведение всего вооружения «Рыси» в состояние боевой готовности в обход всех ограничений, – объяснил Зай и повертел пультик в руке, будто миниатюрный шокер. – На самом деле – стандартная последовательность команд. Очень удобно при блокаде.

Хоббс прикусила губу. Может быть, она чего-то недопонимала?

– Но капитанский блистер не относится к боевой конфигурации «Рыси» – правильно я говорю, Хоббс?

У Кэтри Хоббс снова закружилась голова, будто корабельная система гравитации неожиданно сработала в диаметрально противоположном направлении. Она закрыла глаза, стараясь удержаться на ногах, и принялась проговаривать в уме последовательность включения боевой тревоги: снятие пломб со стволов орудий, ручное оружие – на предохранители, энергетический отсек – готовность к расходованию всех резервов, а еще – выкачивание атмосферы из всех временных, чувствительных к ускорению отсеков – таких, как этот блистер. Конечно, существовали ограничители режима боевой тревоги, но их можно было обойти.

Хоббс казалось, что она падает, кувыркается в пространстве с этим человеком, стоящим на пороге смерти.

Когда она открыла глаза, оказалось, что Зай шагнул к ней. Он заботливо смотрел на своего помощника.

– Прости, Кэтри, – негромко проговорил он. – Но ты должна была знать. Когда придет время, командование на себя возьмешь ты. И никаких попыток спасения, понятно? Не хочу очнуться в камере автомедика с лопнувшими глазными яблоками.

– Конечно, сэр, – выдавила Хоббс. Голос ее прозвучал хрипловато, словно она вдруг простудилась. Она сглотнула подступивший к горлу ком и попыталась не думать о том, как будет выглядеть лицо капитана после декомпрессии. Такое превращение попросту не могло произойти. Она непременно должна была спасти его.

Зай прошел мимо Хоббс, шагнул в открытый люк шлюзовой камеры – с черного звездного поля на прочный металл. Хоббс вошла в люк следом за ним и включила механизм задраивания люка.