18. НЕПОСРЕДСТВЕННОСТЬ ЧИСТОЙ СУБЪЕКТИВНОСТИ И ЧИСТОЙ ОБЪЕКТИВНОСТИ
Искусство - чувство, природа, непосредственность. Но сама эта непосредственность - характерная черта как природы, так и божественного вообще. И превращение религии в философию есть вечное превращение, которое происходит на глазах у всех и которое могут не видеть лишь слепые - не что иное, как опосредование того, что непосредственно полагает себя перед мыслью как немыслимое, неведомое, тайна. Само отвращение к философии верующего, который боится осквернить себя и поколебать свои верования, настраивает художника против критики, приближающейся к его прекрасным вещам, чтобы исследовать их, проанализировать, определить, помыслить. Поэт не умеет в ней высказать свой секрет, и его критические суждения о самом себе ложны всегда, пока поэт остается поэтом. Его искусство для него тайна - не меньшая, чем для верующего догма. И подобно тому, как не существует религии, которую можно было бы основать при свете разума и благодаря основанному на рациональных доводах суждению, так нет и поэта, который мог бы научиться из теории, из философского учения рецепту красоты. Прекрасное - то, что рождается прекрасным, спонтанное (повторяем еще раз: poeta nascitur*), а святое - то, что навязывается как таковое в силу спонтанного духовного порождения как внезапное откровение.
Одним словом: субъект, как непосредственный субъект, - не субъект в собственном смысле слова: он - одно целое с объектом. Он смешивается с ним. И разделение возможно лишь потому, что искусство - не только искусство, а религия - не только религия, но искусство - это также и религия, и наоборот. Их оппозиция в действительности имеет место исключительно в силу духовного акта, который разделяет их, объединяя.
19. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вывод состоит в том, что нет искусства, которое бы не было религией. Нет искусства, которое бы не связывало душу человека с собственным миром посредством тех самых уз, благодаря которым человеческая душа соединена с божественной; существует искусство, лишь по видимости отличное от религиозного содержания человеческого сознания; и внерелигиозное искусство есть искусство, которое в своем акте не овладевает полностью личностью художника, не держит его, как Бог держит душу святого (это - поверхностное и мнимое искусство, изощренность, и его можно было бы назвать даже грехом против Святого Духа). Искренний художник, верящий в свое искусство и принимающий его всерьез, - по сути дела, религиозный ум. Религиозный, как и философ, не знающий иной реальности - истинной, абсолютной (каковой является реальность святого - тотальная реальность). Он религиозен больше, чем философ, потому что та реальность, которая есть его тотальная реальность, не является опосредованной реальностью философа, не является помысленной; не он владеет ею, а она владеет им: nolentem trahit*, как божественное воление. Он склоняется в восхищении перед творением своей фантазии, как перед сакральной реальностью - максимальной субъективностью, максимальной объективностью.
ГОСУДАРСТВО И ФИЛОСОФИЯ
1. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ РАЗЪЯСНЕНИЯ
Практическая ценность вопроса об отношении между государством и философией, я считаю, очевидна: столь часты случаи, в которых тот, кто представляет государство, занимает или должен занять определенные позиции по отношению к представителям философии; с другой стороны, столь трудно представить себе философию, которая бы не судила о государстве и, стало быть, явно или скрыто о тех, кто представляет его в том месте и в то время, где и когда философ выражает свое суждение. Но я полагаю, что столь же очевидно - хотя и слишком часто на это обращают мало внимания или вовсе не придают должного значения, - что этот вопрос не может иметь решения, достойного считаться таковым, если для определения природы отношений между государством и философией не начнут с того, чтобы прийти к согласию относительно каждого из этих двух элементов, между которыми имеет место вышеуказанное отношение. Часто случается так, что о них говорят и прибегают с самым восхитительным легкомыслием к наиболее резким замечаниям, ничуть не заботясь о том, чтобы поразмыслить над значением слов, которые используются, и не будучи в состоянии дать хоть какой-нибудь ответ тому, кто бы спросил, что такое философия и что такое государство.
Но не следует слишком удивляться тому, что это происходит. Как станет ясно, я надеюсь, из продолжения этого выступления, чтобы знать, что такое государство, нужно знать, что такое философия - потому, что нужно философствовать и в философской (т.е. целостной) концепции систематизировать понятие государства вместе с другими, которые философия должна сделать последовательно понятными. Итак, в любом случае главным реквизитом для понимания вопроса об отношениях между государством и философией является философия. Но философия - наука не как все другие: даже игнорируя принципы их, можно прожить всю жизнь; более того, сущностным условием является специализация с относительным разделением труда, которая позволяет кому-то культивировать несколько наук или даже одну, не занимаясь вовсе другими.
Poeta nascitur, orator fit*; так, по крайней мере, считали древние. Истина в том, что можно стать или не стать математиками, физиками, химиками, юристами, филологами и т. д.; но точно так же не становятся ни поэтами, ни философами: не потому, что поэзия и философия являются привилегией избранных и развиваются посредством искусства, т.е. изучения, мысли и воли, а потому, что каждый человек в большей или меньшей степени поэт и философ. И когда отличают философов от нефилософов, на самом деле то, что приписывается первым и отрицается за вторыми - определенная философия, продукт методического размышления над проблемами, над которыми мысль медитировала на протяжении своей истории (тогда как историческая традиция - всего лишь постепенный переход от нефилософии одних (т.е. от их философии) к философии других: переход, являющийся постепенным преобразованием постоянной деятельности духа). И когда практический человек, или поэт, или чистый ученый ставит себя перед философом и отличает его от себя (и этим самым отличением подвергает его суждению), он уже на пути философствования. Поскольку, как отмечалось много раз, отрицать философию - значит заниматься философией, даже не зная того. И, в заключение, философами являются все каждый по-своему и по мере своих сил; и существует рудиментарная, в зачаточной форме философия, как существует развитая и приведенная в систему философия; существует интуитивная и темная философия, как существует основанная рационально, построенная на доказательствах и логических выкладках философия, совершенная ясность. Отсюда следует: коль скоро дискутируют об отношениях философии с государством, то всегда занимаются философией - даже те, кто знает о ней столь мало, что, можно сказать, игнорирует всякую философию. Однако с помощью плохой, темной, рудиментарной философии, разумеется, можно претендовать лишь на то, чтобы разрешить вопрос темным, рудиментарным - одним словом, плохим способом.
