— Сама не знаю, — честно ответила та. — Мне не хотелось бы обременять Ника и Морин, они и так столь добры ко мне.

— О, Ник — великий благодетель брошенных и обездоленных, — улыбнулась Велма, хотя голос ее звучал неприветливо. — Я, конечно, имею в виду животных, — добавила она насмешливо, заметив, как лицо Энн вытянулось.

— Что вы говорите! — сухо отозвалась Энн.

— Разумеется, работа для него значит все. — На сей раз глаза Велмы сузились, превратившись в две щелочки. — Особенно после трагедии с Элис.

— Его женой, да? Он рассказал мне. — Благодарю тебе, благодарю, мысленно вознесла молитву Энн. Спасибо, что мне не пришлось самой выспрашивать то, о чем заговорила Велма. — Должно быть, он пережил ужасное время — да и все вы.

— И не говорите. — Не отрывая взгляда от Энн, Велма откинула локон, упавший ей на лицо. — Я была близкой подругой Элис. Именно поэтому я и начала работать у Ника, когда она заболела. Вы знаете, Элис ему помогала. А вы кто по специальности? — неожиданно сменила она тему.

Не сам вопрос, а манера, в которой он был задан, несла в себе откровенную неприязнь, поэтому Энн ответила осторожно, не желая наживать себе врагов в первые же минуты пребывания в доме Ника Хартли:

— На данный момент я нахожусь во взвешенном состоянии. А поскольку я скопила немного денег на прежней работе, то решила передохнуть и набраться сил перед тем, как поступать на новое место.

— А почему вы оказались здесь? — В вопросе Велмы явно слышался готовый ответ: в мире столько интересного, так стоило ли забираться в такую глушь!

— По-моему, тут хорошо, — отозвалась Энн.

— И это говорите вы — жительница крупного города! Здесь же начисто отсутствуют ночная жизнь и прочие развлечения, в которых вы, надо полагать, знаете толк, — ядовито заметила Велма.

Что же я такого сделала или сказала, чтобы вызвать такой гнев у собеседницы? — подумала Энн и, выждав мгновение, ответила:

— Да, я очень люблю развлекаться, поэтому просто мечтаю побродить в свое удовольствие на свежем воздухе, ощутить мир и покой…

— О, так вы в душе — сельская девушка? — искренне удивилась Велма?

— Думаю, да, но…

Ее ответ прервало появление Ника. Лицо его было сосредоточенным, и Велма как по команде отвернулась от Энн, чтобы улыбнуться ему самой сладкой из своих улыбок. Однако, он, кажется, этого даже не заметил.

— Готовы? — спросил он Энн перед тем, как бросить взгляд на секретаршу и передать ей кипу бумаг. — Отпечатай это и подклей к историям болезней, хорошо? — Я вернусь к четырем. Управишься до этого времени?

Не дожидаясь ответа секретарши, он подал руку Энн и провел ее в коридор. Затем они поднялись по лестнице на второй этаж.

— Выше только чердак с пауками, — коротко произнес Ник. — Да еще всякий хлам, оставшийся от нескольких поколений ветеринаров. — Открыв дубовую дверь, он передал Энн ключ со словами: — Это ваш. Если потеряете, у окна в холле висят запасные.

— Спасибо. — Скорость, с какой он решал проблемы, поражала.

— Если проголодаетесь или захотите кофе, найдете все в кухне. А мне действительно нужно идти. — Он уловил в ее взгляде тщательно скрываемую тревогу и мягко добавил: — Не бойтесь. Может, вы и попали к серому волку в лапы, но он обещает вести себя цивилизованно.

— О чем вы?

— Уж не вообразили ли вы, что я накинусь на вас, как только представится возможность? — В голосе Ника появилась знакомая сухость.

— Нет, конечно же нет. — Как он мог сказать такое? — обмерла Энн.

— Отчего же вы так нервничаете в моем присутствии?

— Ничего подобного!

— А мне кажется, что нервничаете. — Он говорил тихо, но настойчиво. — Вас обидел какой-то мужчина, а, Энн? Возможно, грубо приставал к вам?

— Нет! — Голос ее чуть не сорвался на крик, и ей стоило больших трудов заставить себя говорить спокойнее: — Правда, ничего такого. — Возможно, ей было бы легче смириться с насилием со стороны мужчины, чем принять то, что с ней произошло: люди, которых она двадцать один год считала своей семьей, оказывается, не любили ее, а вся прошедшая жизнь оказывалась одной бесконечной ложью…

— Ну-ну, успокойтесь. — Ник видел, что что-то разъедает ее изнутри! Но что же это, черт побери?

— Вы сказали, что вам нужно идти, — еле слышно произнесла Энн.

Следовало прекратить беседу, которая доставляла ей такие мучения. Он добр к ней, как к очередному из своих подкидышей. Велма только подтвердила ее догадку.

— Н-надеюсь, с вашей коровой все будет в порядке.

Из горла Ника вырвался странный натужный звук, но прошла еще секунда-другая, показавшиеся Энн вечностью, прежде чем он ответил подчеркнуто безразлично:

— Я иду к ней не чай пить.

Так он просто насмехался над ней! — возмутилась она. Однако в следующее мгновение он нагнулся и мягко дотронулся ладонями до ее лица. Прикосновение должно было успокоить, но Энн нашла его наоборот волнующим. По какой-то неведомой причине ее женское естество буквально распалялось в присутствии Ника Хартли. Энн не желала этого, ей не нравилось то, что с ней происходило, но факт оставался фактом: от этого мужчины исходила волна сексуальной привлекательности, которой она не в силах была противиться.

Энн сделал глубокий вдох, выпрямилась и заставила себя улыбнуться.

— Я спущусь за чемоданом. Тогда вы сможете ехать не задерживаясь…

— Я уже принес его, когда вы болтали с Велмой. — Сказав это, Ник направился к двери. — Морин еще спит, но скоро встанет. Она захочет принять душ и что-нибудь перекусить перед тем, как уйти на работу. Между прочим, ваши комнаты рядом.

— Отлично.

Если бы Ник только знал, как она была благодарна ему за то, что их будет разделять не одна, а две стены! Сама мысль о том, что она каждый вечер могла бы слышать, как он ходит по своей спальне, готовится ко сну, ложится в постель, выводила Энн из равновесия. Не помогало даже чувство стыда: она и в самом деле вела себя как влюбленная школьница! Ох, не следовало принимать приглашение Ника Хартли…

Погруженная в размышления Энн не заметила, как осталась одна, не удосужившись даже ответить на его вежливое «до скорого».

Из окна отведенной ей комнаты, на удивление просторной и светлой, открывался чудесный вид на городок. А рядом Энн обнаружила ванную комнату со старинной ванной на массивных ножках. Словом, она поняла, что влюбилась в свое временное жилище.

— Прелесть, — прошептала она, подходя к окну и вдыхая полной грудью. — Просто прелесть!

Глазам ее предстали далекие зеленые поля, на которых паслись овечьи стада, а у самого горизонта громоздились лесистые холмы. Ноздри девушки трепетали от пьянящих запахов диких цветов и свежескошенной травы. Только подумать — множество людей жили и работали в этом раю! Таких, как Ник…

Имя, которое она мысленно произнесла, нарушило ее душевный покой, и Энн резко отвернулась от окна, уставившись на чемодан, стоявший у постели.

Интересно, подумала она, что скажет хозяин дома, когда ему откроется истинная причина появления здесь Энн. Хотя какие основания были у нее даже надеяться на то, что Линда Джонс по-прежнему живет в Слоу? Никаких! Но в глубине души она почему-то была уверена: ее мать где-то рядом.

Когда Энн проснулась, комнату окутал полумрак, а изнуряющий жар уступил место прохладе, ласкающей кожу. Энн продолжала лежать в постели и ощущала, как на ее тело и душу нисходит покой, которого она не знала долгие годы. Небо за окном темнело, где-то вдали блеяли овцы, и на землю опускалась ночь.

Она могла бы найти здесь свое счастье. Мысль пришла в голову столь неожиданно, что Энн не успела прогнать ее прочь. И в это же мгновение девушка услышала раздавшиеся снизу голоса Ника и Морин. Сердце Энн забилось как бешеное, а из горла вырвался слабый стон.

Ник ею совсем не интересуется — и это хорошо. Все силы и энергию отныне следовало бросить на решение главной задачи: разыскать женщину, которая переехала жить сюда двадцать один год назад. Никакие романтические осложнения ей не нужны. Если она успешно завершит свою миссию, то ей придется немедленно покинуть Слоу — сразу же после того, как она увидит мать. Иначе это обернется неизбежными неприятностями для всех, кто окажется вовлеченным в затею Энн. А если ее постигнет неудача… Тогда тем более она покинет эти райские места, чтобы продолжить поиски.