Я насмешливо покачала головой.

— Женщины.

— Мы все портим, верно? Что вообще с нами не так?

— С чего же начать… Мы могли бы задержаться здесь ненадолго…

Бен улыбнулся в ответ.

— Полегче. Он молод, у него будет куча времени на свидания и прочее дерьмо.

— И прочее дерьмо, — повторила Лиззи. — Так романтично, что аж душа болит.

— Сейчас будет тебе романтика.

Учитывая свой рост, мой брат запросто смог поднять жену со стула и посадить к себе на колени. Его руки зарылись в ее волосы, их губы встретились, и мужчина поцеловал ее, будто в последний раз. Боже, слишком много телячьих нежностей на людях. Женатики. Парочки. Я могла бы обойтись и без этого. Отвернувшись, я заметила, что Сэм наблюдал за мной с интересом. Что означал этот взгляд? Хотела бы я знать. В его руке загорелся мобильный, прервав наше недолгое переглядывание.

На сцене закончил петь замученный музыкальный гений Адам, и зал взорвался аплодисментами, свистом, улюлюканьем и криками. Аудитория была у него на крючке. С хорошим наставником он сможет многого добиться.

Наконец, после бурного обмена слюной мой брат и невестка оторвались друг от друга. Приятно видеть, что их брак крепнет. Я не верила в них, но я даже рада, что ошибалась. Они оба были до безумия влюблены и счастливы. Наверное, для кого-то это — предел мечтаний.

— Они любят его, — сказала я.

Бен кивнул.

— Адриан хочет подписать с ним контракт.

— Дерьмовый человек. Но отличный менеджер.

— Мы работаем с ним не из-за его потрясающего характера.

— Верно, — кивнула я. — Ты позволишь этому парню переехать к тебе? Разве это не опасно? Что ты вообще о нем знаешь?

— Сэм навел справки. Все в порядке. К тому же у нас предостаточно свободного места.

— Верно.

Комнату снова заполонили звуки музыки, бренчание гитарных струн и глухое постукивание ноги парня по полу. Но настоящее волшебство произошло, когда Адам открыл рот. Мальчишка умел петь.

— Эй, — произнес другой голос... Чертовски знакомый голос. Дэвид Феррис, гитарист, главный автор песен и мой бывший, скользнул на сидение, которое недавно освободила Лиззи. Как и тот парнишка на сцене, он был длинным и худощавым. По-своему красивым. Мы оба одновременно замерли, обменявшись страдальческими взглядами. Наша с ним история была довольно грязной и отвратительной. Незрелая любовь пошла под откос из-за измен. И в этом была лишь моя вина. Мне нравилось думать, что с тех пор я жила, училась, взрослела, ведь все это случилось десять лет назад. Но в основном я просто жила. В частности, я жила тем, что никогда не позволяла себе снова влюбляться. Любовь и я были явно несовместимы, если это заставляло меня сходить с ума и делать глупости. Возможно, это считается обучением. Два из трех — не так уж и плохо.

— Марта, — сказал он.

— Привет, Дэвид. — Моя улыбка была такой нервной, что почти причиняла боль. — Как поживаешь?

— Хорошо. Ты?

Я лишь кивнула.

Обменявшись любезностями, он отодвинул стул и сосредоточился на моем брате.

— Бенни, ты хотел, чтобы я послушал этого парня? Он хорош.

— Да, я поговорил с ним. Я собираюсь продюсировать его альбом, дать старт его карьере.

— Круто.

— У меня там все оборудование, думаю, мы можем им воспользоваться, — сказал брат. — Будет чем заняться, пока ты не закончишь работать над следующим альбомом.

— Думаю, это отличная идея.

Лиззи одарила меня чем-то средним между встревоженным и извиняющимся взглядом. Боже, я не нуждалась в этом. Мы с Дэвидом расстались давным-давно. И хотя мое сердце больше не разрывалось при мысли о нем, все же мне не особо хотелось видеть его. То есть, зачем кому-то хотеть вернуться в свои худшие воспоминания? Конечно, у нас были и хорошие моменты, но все же. По крайней мере, он не привел с собой жену.

А сейчас мне нужно было немного пространства.

— В моем напитке растаял лед. Я возьму другой.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Лиззи.

— Нет, все в порядке.

Неловко, скованно, я пробиралась сквозь толпу. Несколько любопытных взглядов скользнули по мне, но я проигнорировала их. Флирт и то, что может последовать за ним, сейчас не входили в список моих интересов. К счастью, бар был неподалеку. И хотя в помещении было полно народу, кондиционер работал на полную мощность, так что мой макияж не потек. Слава Богу. Спустя долю секунды рядом со мной появился Сэм. Первым звоночком было то, что он точно пришел не за выпивкой, его взгляд был направлен в сторону Бена, Дэвида и толпы. Вторым звоночком было то, что он открыл свой рот и спросил:

— Ты в порядке?

— Да.

Он приподнял подбородок.

В ответ я нахмурилась.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет.

— Разве тебе не нужно работать?

Я снова увидела хитрую улыбочку на его лице.

— Не нужно включать режим сучки только потому, что кто-то беспокоится о тебе, Марта.

— Кто сказал, что я его выключала?

Его улыбка была едва заметной. Я увидела ее краем глаза.

— Приятно видеть, что за годы, проведенные в Нью-Йорке, ты не изменилась, — сказал он.

Не совсем уверена насчет этого.

— Я был удивлен, услышав о твоем возвращении.

— Как-то спонтанно получилось.

Он лишь кивнул, слегка прищурившись. Как будто он мог читать мои мысли. Да поможет мне Бог, если так и было.

Постучав сапожками от «Валентино» по отвратительному, липкому, заляпанному пивом полу, я нахмурилась еще сильнее. Что-то в этом мужчине вызвало у меня раздражение. Как будто мне не позволено иметь слабости. Никогда. Он слишком много знал.

— Сэм, это место отвратительное.

— Все не так уж плохо.

— Разве тебе нравится все время болтаться здесь?

— Я не болтаюсь, я работаю, — сказал он. — К тому же, этот парень хорош. — Он кивнул в сторону молодого человека на сцене.

— Развиваем музыкальный слух для поиска талантов, да?

— Оставлю это Бену и Дэйву. И тебе. — Он прислонился к барной стойке. — Все еще помню, как ты выбрала Джимми Пейджа из того техасского панк-альбома. Это всех потрясло. Дэйви не знал, то ли гордиться тобой, то ли чертовски завидовать тому, что его девушка нашла Джимми раньше него.

Я постаралась скрыть улыбку.

— Ничего особенного.

— Ничего? Весь следующий месяц Мал думал, что ты обладаешь чудесными музыкальными способностями, и замолкал в благоговейном страхе каждый раз, когда ты открывала рот. Все, что может заставить замолчать этого мужчину, — это нечто удивительное.

Как мило со стороны Сэма вспомнить об этом, пусть даже это было пустяком и произошло давным-давно. Спустя какое-то время после того случая появился первый альбом «Стейдж Дайв». Мал был полностью увлечен техасским панком, подумать только! С присущим ему неугомонным энтузиазмом он безостановочно играл на воздушных барабанах свою подборку песен в автобусе для турне. Джимми всегда ненавидел панк и не стеснялся высказывать свое мнение, что, конечно, еще больше подкрепляло энтузиазм Мала. Техасский панк стал всем, что мы когда-либо слышали.

По правде говоря, музыка была довольно хорошей. Но я ни за что не признаюсь в этом Малу. Не кормить животных. Это мой девиз, когда дело касается сумасшедших барабанщиков.

Но та гитарная партия появилась просто из ниоткуда, где-то в середине подборки. Гипнотическая и мелодичная, но органично вплетенная в бешеный, быстро развивающийся гул звуков. Захватывающая. Будучи собою, я сказала что-то совершенно неуместное, типа: «Не может быть, чтобы какая-нибудь гаражная группа сыграла вот так на гитаре». Мал принес мне обложку альбома, и действительно, оказалось, что вокалист отправил песню одному другу из группы, для которой он однажды пел на разогреве. Песня понравилась другу настолько, что тот записал гитарную партию, и отправил ее обратно.

Тем вокалистом был Джимми Пейдж. А друг через год или два создал «Лед Зеппелин». Разве не безумен рок-н-ролл?

Сэм замешкался, все еще улыбаясь воспоминаниям, покачивая головой. Я слегка покраснела, желая, чтобы его уважение ко мне не означало ничего большего. Пора перевести разговор на более безопасную тему.