Как только ялик исчез из вида, на пляже появился Патрик Редферн, а в нескольких шагах за ним следовал Кеннет Маршалл.

— Приветствую вас, Пуаро, — сказал Маршалл. — Вы не видели моей жены?

Ответ Пуаро был достоин дипломата.

— Разве миссис Маршалл уже встала? — спросил он.

— Во всяком случае в номере ее нет. — Маршалл посмотрел на небо. — Да, чудесный день! Сейчас искупаюсь, а потом пойду печатать. Мне надо ответить на срочные письма.

Патрик Редферн, скрывая свои чувства, молча осматривал пляж. Затем он сел рядом с Пуаро, и тот понял, что он ждет властительницу своих дум.

— А где миссис Редферн? — немного помолчав, спросил Пуаро. — Она еще не встала?

— Нет, встала, — ответил Патрик. — Она пошла делать зарисовки, вновь обнаружив в себе душу художника…

Слова эти прозвучали не шутливо, а суховато: его мысли были явно заняты другим. По мере того, как время шло, он проявлял все больше и больше признаков нетерпения. Всякий раз, как на пляже слышались чьи-либо шаги, он поворачивался в сторону отеля. И каждый раз оказывался разочарованным.

Первыми пришли миссис и мистер Гарднер, несущий ее вязание и книги. Затем появилась мисс Брустер.

Не теряя времени, миссис Гарднер расположилась поудобнее и уже через две минуты, энергично взявшись за вязание заговорила:

— Как дела, мсье Пуаро? Сегодня утром пляж что-то пустой. Куда все подевались?

Пуаро ответил, что Мастермены и Кахуэны — два многодетных семейства — отправились на весь день на прогулку по морю.

— Тогда понятно, — сказала миссис Гарднер. — Пляж сразу стал тихим. Да и купается только капитан Маршалл!

Маршалл вышел из воды и подошел к ним с полотенцем в руках.

— Вода отличная, — сообщил он, — и я жалею, что у меня столько дел. Я бы с удовольствием искупался еще.

— Я вас понимаю, капитан, — начала миссис Гарднер. — Сидеть в такое утро за работой очень досадно! Как изменилась погода по сравнению с вчерашним днем, а?… Вчера вечером я говорила мистеру Гарднеру, что если она не разгуляется, нам остается только одно — уехать отсюда. Нет ничего хуже, чем туман! Для такого человека, как я, это ужасно! Мне начинает казаться, что я вот-вот увижу привидение или какого-нибудь духа, и я готова закричать от страха! Я помню, еще в детстве я была весьма впечатлительная, и это причинило моим родителям массу забот. К счастью, моя мать была умнейшей женщиной, и она говорила отцу: «Синклер, если девочка так себя ведет, значит, это у нее в натуре. Она кричит? Пусть кричит!» Мой отец, разумеется, соглашался. Он боготворил мою мать и выполнял ее малейшее желание. Они были идеальной парой, и я убеждена, что мистер Гарднер разделяет мое мнение. Не правда ли, Оделл, это была удивительная пара?

— Да, дорогая, — ответил покорный мистер Гарднер.

— А где ваша дочь, капитан?

— Линда? — переспросил Маршалл. — Понятия не имею, куда она делась. Наверное, бродит где-то по острову.

— Вы знаете, капитан, у этой девочки нездоровый вид. Похоже, что она не доедает и что ей не хватает ласки.

— Линда в полной форме, — коротко ответил капитан Маршалл и удалился по направлению к отелю.

Патрик Редферн, казалось, и не помышлял о купании и молча сидел на песке.

Мисс Брустер была в прекрасном настроении.

Разговор шел своим обычным чередом; поток речей миссис Гарднер изредка прерывали немногословные замечания мисс Брустер.

Когда кто-то произнес слово «экскурсия», миссис Гарднер немедленно отреагировала:

— Не позже, чем сегодня утром, я сказала мужу, что нам следует съездить в Дартмур[6]. Это совсем близко отсюда, и одно уже название связано с такими романтическими приключениями! Мне бы так хотелось увидеть каторжников вблизи!… А что, если нам сейчас же обо всем договориться и поехать туда завтра? Не так ли, Оделл?

— Я полностью согласен, — ответил мистер Гарднер.

Обратившись к мисс Брустер, Эркюль Пуаро поинтересовался, собирается ли она купаться.

— Я уже искупалась сегодня утром, — откликнулась она, — и, спускаясь на пляж, чуть было не получила бутылкой по голове. Кто-то выбросил из окна отеля милый подарочек!

— Вот этого делать никак нельзя, — строго проговорила миссис Гарднер. — Один из наших знакомых был тяжело ранен зубной щеткой. Он спокойно шел по улице, а щетка упала на него с тридцать пятого этажа! Она его сильно ушибла, он передал дело в суд и получил большие деньги…

Она умолкла, энергично разыскивая в сумке моток шерсти.

— Оделл, похоже, я забыла красные нитки. Они лежат во втором или третьем ящике комода…

— Я иду, дорогая, — повиновался мистер Гарднер.

Он встал и пошел к отелю.

Миссис Гарднер уже завела разговор на другую тему.

— Иной раз я задаю себе вопрос, не заходит ли наша цивилизация слишком далеко. Не кроется ли для нас опасность во всех этих научных открытиях? Возьмите, к примеру, радиоволны, распространяемые в атмосфере… Кто может доказать, что люди не становятся от них нервными? Я лично в этом убеждена, и мне кажется, что час появления нового Мессии пробил. Интересовались ли вы когда-нибудь египетскими пирамидами, месье Пуаро?

— Должен признаться, что нет.

— Очень жаль, потому что это действительно необычайные сооружения. Знаете ли вы, что Москва находится ровно в тысяче миль к северу от… я забыла название этого города, кажется Ниневия[7]. Согласитесь, что здесь есть чему поразиться! Очертите вокруг пирамиды воображаемый круг с радиусом точно в тысячу миль, и вы обнаружите невероятные вещи. Необъяснимые! Приходится признать, что жители древнего Египта обладали знаниями, нам недоступными, так как они не могли дойти до этого сами, спрашивается, откуда они у них взялись? Или кто им их дал? Возьмите теорию чисел, это же просто потрясающе! И я добавлю, что здесь даже спорить не о чем!

Она умолкла в ожидании, что кто-либо подхватит разговор, но желающих не оказалось. Эркюль Пуаро и мисс Брустер не были расположены опровергать ее точку зрения.

Пуаро горестно рассматривал свои испачканные туфли.

— Вы, я вижу, ходили по воде, месье Пуаро, — заметила мисс Брустер.

— Что поделаешь, я всегда тороплюсь!

Она наклонилась к нему и проговорила вполголоса:

— А где наша «вамп», мсье Пуаро? Она сегодня утром что-то запаздывает…

На секунду отложив вязание, миссис Гарднер устремила взгляд на Патрика Редферна, вставшего, чтобы пройтись по пляжу.

— Похоже, что у него собачье настроение, — тихо сказала она.

Затем, не повышая голоса, она добавила:

— Какая невеселая история! Хотелось бы мне знать, что обо всем этом думает капитан Маршалл. Он такой милый человек! Истинный англичанин, очень сдержанный… Никогда не угадаешь, что у него на уме…

Патрик продолжал расхаживать взад и вперед по пляжу.

— Как тигр в клетке, — прошептала миссис Гарднер.

Втроем — она, мисс Брустер и Пуаро — они наблюдали за Патриком, и эта тройная слежка еще больше действовала на его уже взвинченные нервы.

В тишине послышался очень далекий колокольный звон, донесшийся с другого берега.

— Сейчас дует восточный ветер, — сказала мисс Брустер. — Когда слышен колокол, это хороший знак. Будет отличная погода…

Воцарившееся молчание было нарушено появлением мистера Гарднера с большим мотком красной шерсти в руках.

— Ну и ну! — воскликнула миссис Гарднер. — Долго же ты ходил!

— Прости меня, дорогая, но я задержался не по своей воле. Твои нитки оказались в шкафу, а не в ящике.

— Да что ты говоришь? Как странно! Я готова поклясться, что положила их во второй ящик! К счастью, мне не приходится отвечать в суде! Такая капризная память живо довела бы меня до петли!

— Миссис Гарднер — необычайно скрупулезная натура, — заявил мистер Гарднер.