— А мы в темноте не перепутаем тарелки? — сказала я, обмирая от одного только предвкушения свидания.

— Тсс... Помолчи, — Кези отстранился от меня и замер.

— Что такое?

— Я слышу шаги.

Несмотря на тусклый свет, я все же смогла увидеть, что в руке Кези оказался пистолет. Где-то чуть ниже живота у меня противно заныло.

— А теперь слышишь? — холодно спросил Джонс.

Теперь я слышала. Кто-то спускался в подвал. Шаги были тяжелые, медленные. Мы с Кези стояли, не двигаясь. Кези свободной рукой крепко держал меня за локоть. В проеме двери показалась массивная фигура мужчины.

— Кто тут? — услышали мы сдавленный крик.

— Свои, — ответил Кези. — Спускайся к нам.

Я увидела сначала большие ботинки на широких ступнях, потом — широкие брюки, потом из тьмы на свет выплыл могучий торс и, наконец, волосатая голова.

— Мистер Адлер! — узнала я нежданного посетителя подвала.

— Да, это он, — удовлетворенно произнес Кези. — Никто бы не подумал, что директор клуба может задержаться так поздно. Верно, Мэвис?

Гиббон не знал, что ему делать: обратить все в шутку или обидеться. Его пятерня, похожая на грабли, поскребла макушку. Поросячьи глазки бегали, но, наконец, остановились на Кези.

— Штайнер? Его...

— Его здесь нет, — бросил Кези как бы мимоходом.

— Но его нет и в других местах, — рожа Адлера блестела от пота. — Я везде посмотрел...

— Плохо смотрел! — окрысился Джонс. — Оказывается, Штайнер был в подвале. Его нашла Мэвис. А Штайнер сбросил ее с лестницы и запер костюмерную на ключ. Мне пришлось вышибить дверь.

— Наверное, мы приехали чуть позже, — извинительно пробормотал Адлер.

— Вот и плохо. Надо действовать быстро. Быстро! Ясно? Ты звонил им?

— Разумеется, как только вы сказали, — Адлер подобострастно заглянул Джонсу в лицо. — А как вы догадались, что я хочу... Ах, да! Понятно. Что-то на меня сегодня нашло — туго соображаю.

Адлер ухмыльнулся, но, заметив строгий взгляд Джонса, тут же погасил ухмылку.

— Что они сказали? Приедут? — строго спросил Кези.

— Еще бы! Мчатся!

Гиббон переминался с ноги на ногу и сопел.

— Значит так... Сэди на месте? — Кези за все время разговора не сделал ни единого лишнего жеста. Он подобрался, взгляд его стал колючим и цепким.

— Сэди наготове, — весело ответил Адлер. — Вот уж будет им сюрприз!

Тут я не выдержала и дернула Кези, пытаясь освободить локоть.

— Ничего не понимаю. Кези, объясни, что за...

— Молчи! — рявкнул мой партнер, по-прежнему глядя на Адлера. — Что с сундуком?

— Мальчики засунули его в грузовичок, все чин чинарем, — отрапортовал директор. — Едут туда.

— Хорошо, — одобрительно кивнул Кези, но, несмотря на это, нахмурился. — Сумеет ли Сэди...

И вдруг он дернулся и напрягся. Я проследила направление его взгляда и увидела странную парочку: первой шла как всегда хорошо причесанная, ухоженная седовласая леди, а следом за ней — о боже! — Макс Штайнер.

Они вышли на свет, и стало заметно, что Сэди трясется, как лист на ветру. Она заметила оружие в руке Кези и не могла оторвать от него глаз.

— Кези, — произнесла костюмерша молящим голосом, — пожалуйста, не надо... Он держит меня на прицеле.

— Старое дерьмо! — выругался Джонс.

Я не верила своим ушам: от моего партнера, которого я намеревалась сделать компаньоном, ничего не осталось. Я видела грубое жестокое животное. Глаза Кези метали молнии.

— Чего ты трясешься, сука? — сказал он, глядя на Сэди. — Ты «гарнир»! От тебя все равно мало проку...

— Кези, я служила тебе, вспомни! — у старушки начался нервный тик.

— Не одна Сэди промахнулась! Я тоже попался, как последний фрайер, — проскрипел Штайнер.

Услышав его голос, я заколотилась не хуже, чем Сэди. Мне показалось, что сейчас произойдет что-то страшное. Пистолет в руке Джонса... Пистолет в руке Штайнера... Две беззащитные женщины... И волосатый директор — ни рыба ни мясо.

— Я просидел в Сан-Квентине пять лет и решил завязать, — продолжил Штайнер. — Надоело... Один раз сорвешь куш, а потом полжизни разглядывай небо в клеточку... У меня были кое-какие сбережения на черный день, и я решил вложить их в чистое дело. И тут мне подвернулся старина Маркус, — Штайнер метнул недобрый взгляд в директора. — Сказал, что набрал стриптизерок, публика валит валом, все законно — налоги, аренда... Вот я и бухнул свои денежки в этот вонючий клуб.

Штайнер на минуту умолк. В тишине было слышно, как сопит Адлер и стучат зубы старушки Сэди.

— Черт возьми! Как вы, ублюдки, меня объехали! — Штайнер внешне оставался спокойным, но я видела, как пульсируют жилы на виске. — «Чистое дело»! «Стриптизерки»! Если бы я знал, что помогаю таким подонкам, то отрубил бы себе руку. Я ведь завязал с прошлым! Я чист перед законом! А оказалось, что все это время я был легковерным простачком.

— Макс, ты преувеличиваешь, — Маркус Адлер вдруг перешел на фальцет. Его лицо побелело. — Я действительно открыл стриптиз-клуб, и больше ничего... Но тут началось такое давление... Пойми меня! Кто-то понял, что мой клуб может служить прикрытием для бизнеса совсем другого рода... Первый раз мне позвонили, — Адлер покосился на Кези, но тот молчал, — позвонили и сказали, что клуб взлетит на воздух, если я не приму условий Штамма. Потом начал звонить сам Штамм. Я тогда не знал, кто это. Он придумал имидж — стриптиз-клуб на бошевский лад. Дал клубу название — «Берлин». Сказал по телефону, чтобы я сделал хорошую рекламу. На следующий день я обнаружил у себя на столе пакет с деньгами. Потом еще один... Штамм звонил и приказывал, что нужно сделать. Фактически, он и управлял клубом.

— Штамм... Значит, это он навязал тебе игру? — Штайнер смотрел на Адлера в упор. — Он говорил, сколько и по какой цене? Верно?

— Да, ты угадал, — голова гиббона упала на мощную грудь.

— И мои деньги пошли в ту же топку, — задумчиво сказал громила со шрамом.

— Штайнер! — слова Кези прогремели, как выстрел.

Джонс крутанул меня так, что я оказалась перед ним.

Я ощущала на своей макушке его прерывистое дыхание. И вдруг почувствовала, как что-то ледяное прижалось к моему виску: пистолет!

— Видишь, Штайнер? Эта телка — тоже «гарнир». Еще в большей степени, чем Сэди. Я убью их обеих, если ты не бросишь пистолет. Сначала — Мэвис. Потом — Сэди. От «гарнира» все равно надо избавляться. Впрочем, они останутся живы, если ты того пожелаешь. Выбирай! Один, два...

После «трех» Штайнер бросил пистолет на пол. Адлер с проворностью обезьяны подобрал его. Сэди на негнущихся ногах прошла несколько метров, отделявших ее от колченогого стула, и в изнеможении упала на него.

Напряжение спало, и я перевела дух. Кези отпустил мой локоть, я потерла его и взглянула в лицо Джонса.

— Какой блеф, — произнесла я неуверенно. — Мне даже показалось, что ты и в самом деле выстрелишь: сначала — в меня, потом — в Сэди.

Кези резко повернулся и изо всей силы толкнул меня так, что я со всего размаха врезалась в стол, на котором стоял телефон, и сползла на пол.

— А ты чего там стоишь? — Кези направил пистолет на Штайнера. — Вали сюда!

Штайнер зло хмыкнул, но покорился. Он подошел к Джонсу, стал напротив него и засунул руки в карманы. Два хищника меряли друг друга взглядами.

— Скажи, зачем ты убил Саломею? — глухо произнес Штайнер. — Откуда паника?

Кези сделал два шага назад, все еще крепко сжимая пистолет и не спуская глаз с противника.

— Поставщик товара начал воду мутить, — сказал Кези. — Сказал, что повышает цены вдвое. Он понял, что товар в «Берлине» расходится очень хорошо, прикрытие надежное, и решил прибрать клуб к своим рукам. Условие, которое он поставил перед Штаммом, было дерьмовое: сегодня он повышает цену вдвое, завтра — втрое, а послезавтра выкупает весь бизнес. Кумекаешь? Штамм оказался бы в ловушке. Он должен был предпринять нечто такое, что заставило бы поставщика товара позаботиться о собственной безопасности и понять: если он не продолжит продавать товар по старым ценам, с ним могут произойти кое-какие неприятности.