– Нет, но…
– Послушай, – перебил ее Кит сердито, – мы вместе, и почему это должно измениться? Нам предстоит сейчас такое… Так что давай пожмем руки друг другу. Мы лучшие друзья навсегда. И работаем в команде.
Последние слова он сказал как бы небрежно, мимоходом. Но такая у Кита была манера – серьезное говорить вскользь. Однако это не значило, что он бросает слова на ветер. Он всегда выполнял то, что обещал.
– Но если вдруг что-нибудь случится, – не унималась Нита, – что будет…
Кит закончил рисовать символы по периметру круга, захлопнул книгу и выпрямился.
– Вот что, Нита, – сказал он так, будто был старшим в их содружестве, – всегда что-нибудь случается. И глупо каждый раз повторять одно и то же. – Он пожал плечами, покачал на ладони книгу. – Наш разговор похож на заклинание. Давай сделаем проще: на самом деле пожмем друг другу руки.
И он протянул ей раскрытую ладонь. Нита положила сверху свою. Ей стало неожиданно легко, будто камень с души свалился.
– Пичужка! – позвал Кит. – Где ты?
Попугаиха сидела на краю резервуара с водой и, ожесточенно хлопая крыльями, поднимала тучи брызг.
– Эй, Мачу, ты полагаешь, что я стану носиться по Вселенной с мокрой птицей на плече? – рассердился Кит. – Не выйдет. Нита, теперь твоя очередь таскать ее.
– Ты становишься похожим на Тома, – обиделась попугаиха.
– Благодарю покорно, – раскланялся Кит.
– По-моему, она чем-то недовольна, – усмехнулась Нита.
Попугаиха взмахнула крыльями, стряхивая последние капли.
– Неизвестно, когда еще я смогу принять душ, – проворчала она.
Она отлетела от воды и еще раз встряхнулась. Веер брызг окатил ребят. Нита стерла капли с лица.
– Пошли, – сказала она, подхватывая Мачу. – Кит, все готово?
– Угу. Ты собиралась творить защитное заклинание? Начинай. Пичужка! Никаких дурных предчувствий нет?
– А хоть бы и да, не беда! – весело откликнулась попугаиха. – Начинайте, чего мешкать?
Они втроем вошли в круг. Чтобы закрыть вход в круг, Кит завязал его волшебным узлом-восьмеркой. Затем аккуратно положил на отмеченное место конденсатор Ниты, раскрыл учебник и начал читать, медленно и размеренно. Нита беззвучно произносила любимое свое защитное заклинание, то, которое могло защитить от всего – и от кулака, и от баллистической ракеты. На всякий случай она действительно настроила его и на ракету. Потом раскрыла свой учебник и подхватила слова Кита. И воздух привычно запел знакомую мелодию, высокую ноту начала Волшебства. Уши заложило. Атмосфера все сильнее и сильнее сгущалась, спрессовывалась вокруг них. Заклинание подхватило ребят и буквально вышвырнуло с планеты. Уже исчезая, Нита успела заметить странное существо, спешащее в только что оставленную ими комнату: ему, или, вернее, ей, предстояло произвести на свет бесчисленное потомство.
Была длинная, нескончаемая темнота, изредка освещаемая мгновенными вспышками звезд, этих форпостов жизни в Космосе. Нита не смогла бы припомнить столь же долгий переход. Прыжок от Земли до Рирхат Б был совсем коротким: каких-то пятнадцать или двадцать световых лет. Она старалась дышать ровно, с трудом проталкивая воздух в легкие и ни о чем не думая. Но вышедший из повиновения рассудок панически вопил: «Он сделал в заклинании ошибку! Ты смутила его своими разговорами, и он что-то неправильно произнес. Вы останетесь здесь и никогда не сможете выбраться, никогда, да-ааа…»
Заклинание отпустило их. У Ниты, как и в прошлый раз, кружилась голова, но она заставила себя не шататься. Звон в ушах прекратился, едва она перестала обращать на него внимание и постаралась овладеть собой.
– Осторожней, Нита, осторожней! – приговаривал Кит.
Было темно. Они стояли на бесплодном неосвещенном спутнике в самой пучине Космоса. В небе над ними разлилась пламенеющая неподвижная пелена тумана, завеса, сквозь которую еле просвечивали тусклые точки неизвестных звезд. И лился не разгоняющий тьму слабый свет, красный в водородной среде и синий в кислороде. Кит показал на горизонт, где туман, словно тяжелые воды реки, лился и лился вниз, в пропасть Космоса.
А прямо перед ними около легких переносных палаток и горы оружия стояла толпа сатрашей. Они, кажется, еще не заметили появления своих преследователей.
– Вот и они, – обрадовалась Нита, – давай-ка… Не успела она закончить фразу, как попугаиха на плече захлопала крыльями, ударяя ее по лицу, и закричала:
– Перемещайтесь! Скорее! Скорее!
Глаза Кита расширились. Он тут же начал снова читать заклинание, изменяя конечные координаты, значительно их увеличивая. Пичужка продолжала хлопать крыльями и кричать:
– Еще дальше, еще!
Нита схватила конденсатор и включила его в свое защитное заклинание. Сможет ли эта штука выдержать напряжение двух заклинаний одновременно? В конце концов, заклинание перемещения важнее, можно будет в случае аварии исключить защитное. Нита понимала, чем это может грозить им, оставшимся беззащитными перед Космосом. Но, сжав челюсти, она начала мысленно читать на Языке, называя каждую Силу во Вселенной, какую только могла вспомнить, включая эти имена в защитное заклинание, усиливая его. Впрочем, она оставляла их снаружи, как внешних стражей. Заклинание становилось громоздким. Сможет ли она сдвинуть его с места, унести с собой? И не лопнет ли оно, как мыльный пузырь? Это было одно из тех хрупких заклинаний, которые рассыпались от превышающих лимит переменных величин.
«О Господи, – взмолилась Нита, – я надеюсь, что…»
– Свет! – орала попугаиха Мачу Пичу. – Свет! Свет!
Нита включила в защиту светонепроницаемость. Но свет, к ее удивлению, ярчайший свет, какой она только могла себе представить, проникал сквозь нее, буквально пронизывал, становился физически ощутимым и давил, давил. Однажды Нита присутствовала при запуске «Шаттла» и тогда поняла, как звук становится вдруг силой, которая сдавливает тебя, словно бы расплющивает грудную клетку, проникает внутрь и разрывает на части. Теперь она знала, что и свет может творить с тобой то же. Она онемела, ослепла, оглохла и… упала. Нестерпимый жар опалил лицо, она даже явственно уловила запах тлеющих волос. Но конденсатор крепко сжимала в руке: она просто не имела права уронить, потерять его!
Наступила тишина. И прохладная тьма окутала их. Нита открыла глаза и несколько минут никак не могла сообразить, открыты ли они: перед ее взором все еще плыли обрывки только что виденного. Но пурпурная туманная завеса между ней и остальным миром исчезла. Она, Кит и Пичужка висели в пустом пространстве. Во всяком случае, оно казалось совершенно пустым. Ничего вокруг, лишь где-то впереди – мигающая звездочка. Она медленно росла и росла, приближаясь. И все же Нита чувствовала, что они находятся как бы вне радиуса ее действия. Никакого увеличения гравитации не ощущалось. Звезда была словно бы сама по себе, они от нее не зависели.
– Не уверен, что наш конденсатор сможет удержать сразу два заклинания, – сказал Кит, протирая глаза.
– Второй раз он уж точно этого сделать не сможет, – откликнулась Нита.
Да, не так уж много энергии заключено в этой детальке, чтобы надеяться на нее.
– Где мы? – спросила Нита.
– Не имею ни малейшего понятия. Где-то в нескольких световых месяцах пути от той планетки. А эти сатраши были приманкой, это очевидно, – сказал Кит. – Эй, Нита, глянь туда!
Она посмотрела в ту сторону, куда указывал Кит.
– Странно. Могу поклясться, что сделала все, чтобы сотворить светонепроницаемую защиту, – заколебалась Нита.
– Она и есть светонепроницаемая, – успокоил ее Кит, – но защита не всегда устанавливается сразу на новой звезде. Вот от бомбы она создает преграду без утечки и мгновенно.
Нита пристально разглядывала беснующуюся звезду в пустом пространстве. Она вся кипела, выбрасывая перекрученные струи белого огня. И хотя сама звезда сверкала, посреди нее, в сердцевине, была черная тьма. И огненная корона становилась все тоньше, превращаясь в светящийся неровный обод. Казалось, сияние вот-вот прекратится, иссякнет, обессилеет, обратив космический костер в мертвенно-бледную карликовую звезду, а все это видение превратится в медленно остывающую горстку углей и исчезнет.
