– Слушай, Угорь. А где хозяева?

– Ушли. Сегодня дом в нашем распоряжении. Даже если Халлас напьется и разобьет пару печных горшков – нам никто и слова не скажет, можешь не волноваться.

– С чего ты взял, что я волнуюсь? Мне не впервой находиться в чужих домах во время отсутствия хозяев.

– Верю, – ухмыльнулся воин. – А насчет дома… Крестьяне даже рады, что могут оказать нам такую услугу. Во-первых, на них нежданно-негаданно свалился самый что ни на есть настоящий праздник. Во-вторых, кормит нас барон, а не они…

– А кто кормит барона? – ехидно спросил я, но гарракец пропустил мой вопрос мимо ушей.

– В-третьих, – невозмутимо продолжил Угорь, – предоставление нам дома на одну ночь – сущий пустяк. Не победи воины орков, вполне возможно, что этого дома уже бы не было.

– Ладно, ну этот дом демону в ухо! Пойдем, что ли, на улицу? Чего одним здесь сидеть?

На дворе к этому времени уже стемнело. Я вдохнул холодный, уже совсем зимний воздух.

– Пахнет первым снегом. – Угорь словно читал мои мысли.

– Прохладно, – согласился я. – Ноябрь в этом году на юге выдался холодным.

– Разве это холод? Всего лишь легкий морозец, – хмыкнул мой собеседник. – Видишь, какие звезды тусклые? Когда сильный мороз, они горят, словно каменья в королевской короне.

– У нашего Сталкона в короне не так уж много камней.

– Я говорил о гарракской короне.

– О! – сказал я, понимая, что сморозил глупость.

Мы помолчали, вслушиваясь в веселые крики и хохот, раздававшиеся в ночи.

– Веселятся, словно и нет никакой войны, – пробормотал я.

– Почему бы и не повеселиться? Война и бой будут завтра, а сегодня у них есть шанс забыть обо всем. Разве это плохо?

– Да нет, – смутился я. – Наверное, хорошо.

– Что тебя гнетет, Гаррет?

Я помолчал, подбирая слова. Как назло, нужные слова в голову не приходили.

– Так просто не объяснишь. Слова Серого, Хозяин, Рог Радуги и, конечно, равновесие со всеми вытекающими последствиями. Очень неприятно думать, что я, сам того не желая, таскаю у себя на боку самую ядовитую из змей.

– Просто не думай об этом.

– Что?

– Вот посмотри на это. Что ты видишь? – Он извлек из ножен "сестру".

– Оружие, – тупо ответил я.

– Правильно, оружие. Сейчас оно опасно?

– Нет, – подумав, ответил я.

– Правильно. "Сестра" у меня в руках. Все зависит от того, кто держит оружие и какие цели он преследует. Рог Радуги – такое же оружие, как "сестра", и он у тебя в руках. Я не считаю, что ты хочешь отправить наш мир в небытие.

– Но он не всегда будет у меня.

– Орден позаботится о Роге. Или ты и магам перестал доверять?

– Нет, но слова Серого…

– Слова Серого всего лишь слова – и ничего больше. Моя старая бабка, да пребудет она в свете, всегда говорила, что пророчество никогда не свершится, если мы этого не захотим.

– Успокоил, – кисло усмехнулся я, но не думаю, чтобы в темноте воин смог разглядеть мою жалкую ухмылку. – Пойдем, что ли, ко всем? Может, и на нашу долю вина оставят?

– Вряд ли лейтенант позволит солдатам принять на грудь. Да и они сами не дураки: идти в бой с похмельной головой – небольшое удовольствие. Так что больше чем на кружку пива мы с тобой можем не рассчитывать. Давай поспешим, иначе Халлас вылакает нашу порцию.

Как назло, под утро приперся Фонаршик. Мумру взбрендило немного поспать, и в итоге от его храпа проснулись все остальные. Халлас, расстеливший одеяло на полу прямо под столом, выругался и швырнул в Дикого сапогом. Удивительно, но на сей раз этот способ подействовал…. Конный отряд покинул деревню, когда горизонт на востоке расчертила жемчужно-алая нитка рассвета.

– День будет ясным, – произнес Фонарщик, и из его рта вырвалось облачко пара.

– И очень, очень холодным, – расстроенно просипела незнамо как умудрившаяся охрипнуть Кли-кли. – Кто из вас, умников, догадался снег накаркать? Молчите? Э-эх…

Первого в этом году снега было еще слишком мало, поэтому он превратил землю в буро-белое лоскутное одеяло. Кли-кли не права, это сейчас холодно, а вот к полудню солнышку будет вполне по силам растопить снежок и превратить дорогу в грязное месиво.

С самого раннего утра отряд шел то галопом, то рысью. Несколько раз останавливались или заставляли лошадей идти шагом, чтобы дать им хоть какой-нибудь отдых. В лучах взбирающегося на небо солнца Иселина, находящаяся от нас по правую руку, играла и исходила яркими бликами. По словам Кли-кли, мы уже находились в графстве Маргенд. Вскоре предположения гоблинши подтвердились – мы наткнулись на деревню с сожженными, но большей частью просто покинутыми домами. В отличие от той деревеньки, где мы ночевали, сюда война добралась. Спустя какое-то время нас заметил разъезд легкой кавалерии, что рыскал по окрестностям в поисках улизнувших из окружения орков. Командир разведчиков сообщил, что Разгуляки Рого и Кошачьи алебарды вместе с обозом уже прибыли к Маргендской подкове и битва вот-вот должна начаться. Кто-то из воинов глубоко посочувствовал несчастным разведчикам, которым придется ловить по полям заячьи хвосты, когда другие через несколько часов пойдут в бой. По мне так лучше носиться по графству в поисках возможной опасности, чем самому лезть к оркам на "сладкие пирожки". Естественно, я держал эти мысли при себе, а то, чего доброго, меня неправильно поймут.

Представьте на минутку, что Иселина является прямой палкой, середина которой состоит из мягкого металла. Представили? А теперь представьте, что кто-то из богов от нечего делать взял эту палку и, положив ее на свою могучую шею, надавил на концы. От такого усилия мягкий металл выгнулся дугой и принял форму подковы. Именно эта речная петля, вогнутой частью обращенная на запад, а выпуклой – на восток, и получила название Маргендской подковы. Петля идеально прямой Иселины являлась тем самым местом, где орки попались в расставленную ловушку.

Вторая южная армия загнала Первых в полукольцо речной подковы и перекрыла все пути к отступлению. У Первых было лишь два выхода – или попытаться преодолеть Черную реку вплавь (что в принципе невозможно из-за ширины реки и холодной погоды), или попытаться прорвать блокаду.

Мы подобрались к Маргендской подкове после полудня. Народищу здесь было, хоть сразу вешайся. Вся Вторая южная армия в сборе. В четверти лиги от нас, прямо на той стороне большого и совершенно голого поля виднелись река и темная стена орочьих щитов. Я даже вздрогнул, увидев такое количество врагов.

– Чего они ждут? – Я нервно облизал губы. Так и подмывало вынести на обсуждение идею смыться отсюда как можно скорее.

– Когда на них нападут. На прорыв они не пойдут – видишь, сколько здесь лучников? – объяснил мне Угорь. – Их так потреплют, что атака захлебнется, едва успев начаться.

– Их уже потрепали. – Несмотря на потерю глаза, Халлас прекрасно видел, что поле усыпано мертвецами.

Сотни три-четыре покойников. Играющие с ветром за попытку прорыва взяли с орков хорошую плату.

– А что бы ты на их месте делал?

– Ждал.

– Чего?

– Ждал бы, когда командир людей допустит ошибку.

– А если он не допустит?

– Значит, орки покойники, – безжалостно закончил за гарракца Эграсса. – Они в любом случае покойники. Кто бы ни командовал вашей армией, Гаррет, он умен, как сама тьма. Лучшего места, чтобы расправиться с Первыми, просто не придумаешь.

– Тогда чего же все эти люди ждут?

– Ждут, когда их станет еще больше. Или ты не знаешь, что трое на одного – это самое оно? Первых просто задавят числом.

Эльф, как всегда, прав, хотя это и не очень приятная, а тем более вовсе не героическая правда. Втроем бить одного гораздо сподручнее, чем выходить против врага один на один

Наш прибывший отряд встречали приветственными криками и вопросами о том, какие новости из Майдинга и Черного леса. Солдаты (те, кто не стоял в оцеплении) занимались своими обыденными делами (грелись у костра, правили оружие, готовили пищу, резались в кости) и словно бы и не собирались принимать участие в скором сражении. Знаю, что это впечатление было обманчиво и, не пройдет и пяти минут с того момента, как протрубят боевые рога, – все воины будут стоять в строю.