– Дорого? Оно бесценно! Подари его королю и можешь просить герцогство, а также сотню кораблей, летний дворец и еще всего до кучи…

– Жалеешь, что не ты первый его взял? – хмыкнул я.

– Есть немножко, – неохотно признался Делер. – Но только немножко. Ни я, ни Халлас ростом не вышли, чтобы работать крастой. Да и секира мне намного привычнее, чем эта оглобля. Просто вдруг возникла безумная мысль: а вдруг наши мастера, изучив клинок, смогли бы изготовить точно такой же? Ладно, это бесполезный разговор, все равно без гномов у нас ничего не получится.

– Так помиритесь.

– Ты сам-то понял, что сейчас предложил? – фыркнул Делер. – Разбитую на тысячу осколков вазу из низинского фарфора уже невозможно собрать, как и дружбу гномов и карликов.

– Но ты ведь с Халласом дружишь?

– Мы – это особый случай. – Карлик покосился на спящего гнома. Вылазки в Безлюдные земли… Как я могу доверять напарнику, если он не друг?

М-да, Делер и Халлас – действительно случай особый. Сейчас очень редко можно видеть картину, когда гном и карлик мирно сосуществуют друг с другом. После Пурпурных лет от былой дружбы между родичами не осталось и следа. Исход гномов из Гор карликов в Стальные шахты Исилии, битва на поле Сорна… Ничто теперь не разобьет ненависть, вспыхнувшую между двумя некогда дружественными расами.

Делер подбросил в костер новую порцию дровишек:

– Давай, Гаррет, спать, завтра трудный день, будешь как вареная рыба. Или ты берешь пример с эльфа?

– Эграсса тоже не спит?

– Угу, не спит. Он там, недалече.

– Пойду-ка я пройдусь перед сном, – сказал я, вставая с бревна.

Делер лишь махнул рукой, мол, походи.

Ночь близилась к концу, звезды потускнели, полная луна стала бледнеть. Эграссу я нашел ярдах в двадцати от лагеря. Эльф – темный силуэт на фоне светлого ствола златолиста. Эграсса сидел на земле, положив руки на колени. Его глаза были закрыты.

Под моими ногами зашелестела трава, Эграсса сделал едва уловимое движение, и вот уже на меня смотрит стрела, готовая сорваться с тетивы лука. Я замер, предоставляя эльфу возможность меня рассмотреть.

– Что ты здесь делаешь? – неприветливо спросил меня Эграсса, но лук убрал.

– Делер сказал, что ты здесь. И что?

Я заколебался. Действительно, "и что"? Какой тьмы я сюда приперся? Желтые глаза внимательно следили за мной.

– Мне тоже жаль, что так случилось с Миралиссой. Молчание.

– У нее ведь есть дочь?

– Откуда ты знаешь?

– Она мне сама говорила, Эграсса.

– Говорила… Она очень сильно надеялась на вас, людей… уважала и считала, что вы не так уж плохи, просто сами не знаете об этом… Большинство эльфов так не считают. Ей не следовало покидать дом. Нам никому не следовало этого делать.

– Я…

– Просто достань этот Рог, Гаррет. Просто достань. Докажи и мне, и моим родичам, что Миралисса не ошибалась. Ступай, ты мне мешаешь.

Вот и весь сказ. Кто поймет, что на душе у этих эльфов?

– Гаррет! – окликнул он меня.

– Да?

– Так ты добудешь Рог?

– Добуду.

– Без сомнений и колебаний?

– Без сомнений и колебаний, – помедлив, ответил я ему.

Эграссу мои слова вроде убедили, во всяком случае, он больше не сказал ни слова.

Когда я вернулся к костру, Делер уже спал. Стражу нес Халлас. Услышав меня, гном вскинулся, схватился за мотыгу, но, узнав, неодобрительно плюнул в костер.

– Так и до разрыва сердца можно довести, Гаррет, – пробурчал он.

Я виновато развел руками, завернулся в одеяло и провалился в сон без всяких сновидений.

– Теперь можно не опасаться Первых. – Эльф оперся на свое новое оружие.

– Зато следует опасаться людей Балистана Паргайда, их больше двадцати человек. – Милорд Алистан проверил, хорошо ли выходит меч из ножен.

– И Лафреса, – напомнил Кли-кли. – Она стоит двадцати воинов.

Шут прав: Лафреса опасна, особенно теперь, когда рядом с нами нет Миралиссы.

– Идемте, только тихо, до ворот осталось совсем немного, – предупредил нас Эграсса и двинулся в путь.

Мы шли по роще, где росли одни златолисты. Эти деревья были не чета тем, что мы видели раньше. Огромные древние стволы больше пятнадцати ярдов в обхвате, кроны деревьев уносились на недосягаемую высоту и, казалось, подпирали само небо. Из земли кое-где торчали оранжевые корни, каждый толще бедра взрослого мужчины раза в четыре. Сквозь золотистые кроны на землю падали копья солнечных лучей, пронизывающие не разошедшуюся с утра туманную дымку. Вот именно такой я представлял Заграбу в своем воображении величественной и прекрасной.

– Тр-рррррр… Тр-рррррр…

– Эк дятел старается, – уважительно крякнул Делер.

– Тихо! – просипел Эграсса, вслушиваясь в лесной шум.

Ветер тихонько шелестел в кронах недовольно ропщущих златолистов, дятел без устали добывал себе пропитание, оглашая лес звонким "тр-рррр". Щебетали пташки, в траве гудели насекомые, лес жил своей жизнью, словно сейчас не начало осени, а середина лета.

– Люди… близко.

Эльф прислонил красту к дереву, натянул на лук новую тетиву и достал из колчана стрелу.

– Я пойду, проверю… Если услышите шум, будьте готовы…

– Угорь, иди с Эграссой, – приказал Алистан Маркауз.

– Да, милорд. Гаррет, одолжишь арбалет?

– Уже заряжен. – Я протянул гарракцу оружие и два дополнительных болта.

– Если все в порядке, я свистну, – сказал Эграсса. – Угорь, за мной.

Эльф и человек скрылись в густых зарослях можжевельника. Довольно долго не было слышно ничего, кроме звуков леса, и все напряженно вслушивались в птичьи трели и шелест ветвей. Наконец до нас долетел приглушенный расстоянием свист.

– Вперед! – скомандовал Алистан Маркауз. – Кли-кли, не путайся под ногами.

– Когда я путался-то? – проворчал Кли-кли, обнажая метательные ножи. Это Гаррет путается.

Я усмехнулся, но ничего не сказал и взял в руки копье эльфа.

Эграсса и Угорь ждали нас на маленькой тенистой поляне, окруженной кольцом златолистов. У меня даже возникла мысль: а по воле ли природы растут эти деревья? Слишком ровный, слишком идеальный круг они образовывали. Казалось, что от всего остального мира поляну защищает мощная темно-оранжевая стена древесных стволов. В самом центре поляны находился холм. Высотой он был в пять человеческих ростов. Эдакий прыщ на теле земли.

Возле холма стояли Эграсса и Угорь, а у их ног лежали трое. Люди. Двое из троих покойники – стрелы эльфа без труда пробили кольчуги людей Балистана Паргайда. Одному стрела попала прямехонько в сердце, другому, до сих пор сжимающему в руке малый топор, в глаз. Третий человек был жив – он корчился с арбалетным болтом в ноге.

– Кто тут у вас?

– Это мы и пытаемся узнать, милорд, – хмыкнул Угорь и передал мне арбалет. – Первого Эграсса сразу пристрелил, второй схватился за топор и получил в глаз. А третий… третий решил сбежать, пришлось продырявить ему ногу.

– Кто вы и что здесь делаете?! – резко спросил у пленного Алистан Маркауз.

Тот только скулил и держался за пробитую ногу.

– Да что вы, милорд, как будто и так не знаете?! – удивился Кли-кли. Это псы Балистана Паргайда, по рожам же видно!

– Сейчас он все расскажет. – Эльф наступил человеку на раненую ногу, тот взвыл от боли и потерял сознание.

Халлас достал флягу с водой и плеснул человеку в лицо. Никакого эффекта. Пришлось отвесить пару пощечин. Человек вздрогнул и открыл глаза.

– А теперь мы поговорим. – Эльф приставил к груди человека кривой кинжал. – Сколько вас?

– Что? – Человек облизал пересохшие губы.

– Сколько вас? – повторил свой вопрос Эграсса и кольнул человека кинжалом. Это подействовало.

– Трое, нас было только трое! Не убивайте, милорды! Я все скажу! зачастил человек, расширенными глазами смотря на темного эльфа.

– Где остальные?

– Они все… ушли.

– Врешь. – Эграсса вдавил кинжал. Человек взвизгнул и заорал:

– Я говорю правду, они все ушли, а нас оставили охранять! Я ничего не делал, правда! Не убивайте!