– Стой, Кли-кли! – рявкнул Эграсса. – С тропы! Налево! Не знаю, что там почуял эльф, но гоблинша тут же последовала его совету и бросилась в густой ельник. Нам прихолилось сложнее – с носилками в густом лесу не больно побегаешь.

– Кладем! – приказал Угорь.

Мы опустили носилки на землю, и гарракец, крякнув, взял гнома на руки.

– Вперед! Уберите с дороги ветки, ни хрена не вижу!

Эграсса потянулся за с'кашем, но я протянул ему красту. Волшебное копье Серого сносило ветви елей словно былинки, эльф без всяких усилий прорубал для нас просеку в густом ельнике, уже ничуть не заботясь о том, что орки обнаружат нашу дорожку. Нас в любом случае найдут.

– Бум-бум! Бум! Бум-бум!

Ельник кончился, и мы вывалились на большую черную поляну, едва подернутую зыбким туманом.

– Как ты узнал? – вырвалось у Фонарщика.

– Почуял. – Эльф неожиданно улыбнулся. – Думаю, и Кли-кли тоже. Здесь прошел пожар. Видите, как обгорели деревья?

Под сапогами хлюпала черная грязь, родившаяся от встречи дождя, золы и почвы. Скользко, а значит, сражаться будет сложно. Да еще и этот дождь. Мы остановились на середине поляны, окружавшие ее деревья отсюда казались черными призраками, прячущимися в тумане. Мало того, что туман, так еще и этот дождь… Ничего не видно. Мумр бросил на землю плащ, и Угорь уложил на него Халласа.

– Когда все начнется, стойте у меня за спиной и не лезьте вперед, пока я не скажу. Хорошо? – попросила у нас Кли-кли, поспешно рисуя пальцем в грязи нечто, напоминающее толстую гусеницу с крылышками.

– Хорошо. Как закончишь, отойди к Халласу и не лезь вперед. – Эграсса заменил тетиву на своем страшном луке. – Угорь, прикроешь меня по мере сил. Мумр, Гаррет, на фланги. Не лезь вперед, вор.

– И не подумаю, – хрипло ответил я ему.

– Бум-бум! Бум! Бум-бум! Бум-бум!

– Они близко. Ты готов, Кли-кли?

– Все готово, – смешно шмыгнув носом, ответила гоблинша, а затем сбросила с головы капюшон. – Самое время для того, чтобы начать молиться.

– Не самое лучшее время вы выбрали. Особенно для такой магии.

Звонкий молодой голос, раздавшийся за нашими спинами, прозвучал совершенно неожиданно. Мне даже показалось, что этот голос на миг заглушил рокот барабанов. Эграсса резко развернулся. Стрела была готова вот-вот сорваться с тетивы его лука. Покидая ножны, зашелестели "брат" и "сестра" Угря, биргризен крутанулся над головой Фонарщика. Кли-кли отвлеклась от своего рисунка и тихонько ойкнула. Нас самым банальным образом застали врасплох, а чуткий гоблин и опытный эльф даже ничего не почувствовали.

Когда я увидел говорившую, то, пожалуй… пожалуй, удивился. Ожидал увидеть что угодно, вплоть до Х'сан'кора верхом на пузыребрюхе, но вот четверых девчушек в таком месте… Это уж совсем ни в какие ворота не лезет! Их было четверо, и они были очень похожи друг на друга. Словно сестры. В голове промелькнула мысль: "Каким образом четыре двенадцатилетние девочки смогли так далеко забраться в лес. и куда смотрят их родители?"

Совсем еще дети. Невысокого роста. Короткие черные волосы, намокшие от дождя. Глаза… большие, круглые, что твои пуговицы. Чернющие. Эти глаза чем-то напоминали глаза Продавшихся, но в отличие от упырей Хозяина, зенки которых были мертвее самого черного из гагатов, глаза нелепой четверки были живыми. Я бы даже сказал – безумно живыми. На левых щеках незнакомок красной краской была нарисована ломаная линия, очень похожая на молнию. Правда, по одной "молнии" было только у трех девочек, тех, что стояли немного позади четвертой. У четвертой, которая заговорила с нами, молнии были намалеваны на обеих щеках, да и под глазами были проведены две тоненькие красные линии. Значит ли это, что она главнее тех троих? Девчушки были обряжены в нечто похожее на куртки. Кожа-шерсть-мех. Короткие юбочки, состоящие из длинных кожаных ленточек. Никакой обуви. Ни осенний холод, ни дождь, их, как видно, нисколечко не смущали. Хотя я бы поостерегся ходить в такую погоду босиком. Из украшений – лишь тонкие нитки сердоликовых бус и браслет из точно такого же, как и бусы, камня. Из оружия – прямые кинжалы с широким основанием и узким острием.

Эграсса опустил лук и неожиданно преклонил колено. Кли-кли отвесила очень почтительный поклон. Я, Угорь и Фонарщик выглядели несколько удивленно. Ладно Кли-кли, но чтобы эльф королевского рода преклонял колено перед какими-то маленькими девчонками! Было чему удивляться.

– Сын дома Черной луны приветствует Дочерей леса! – произнес Эграсса.

Я вытаращил глаза. Дочери леса! Так эльфы и орки называют дриад! Неужели сейчас передо мной стоит очередная сказка Заграбских лесов? О дриадах болтали всякое, но немногим людям доводилось встречаться с Дочерьми леса, впрочем, эльфы, орки и гоблины тоже недалеко от нас ушли. Те, в чьих жилах поет кровь Заграбы, никогда не спешат показываться на глаза другим расам. Эльфы и орки считают себя чуть ли не хозяевами Заграбы, но они всего лишь одни из многих, кто обитает в Королевстве лесов. Дриады – вот кто живет Заграбой и вот кто повелевает ею. Они лишь терпят присутствие других в своем лесу, и Молодые расы это понимают и стараются не докучать дриадам. Даже гордые и нетерпимые орки склоняют голову перед Дочерьми леса. Во всяком случае, так говорят. Дриадам нет дела до склок между орками и эльфами, пока те не причиняют вред лесу. И уж тем более им нет никакого дела до людей. Дриад больше заботит, как живет Заграба. Они следят за лесом и помогают ему, начиная с ночных мотыльков и выводка луговых мышей и заканчивая семейством обуров и рощей златолистов. И я представлял все что угодно, но только не то, что дриады окажутся так похожи на обычных человеческих детей.

– Черная луна… – Стоявшая впереди других дриада усмехнулась. Горды, как пламя, и вспыльчивы, как вода!

(Намек на дом Черного пламени и на дом Черной воды)

Как твое имя, эльф?

– Эграсса, госпожа. Я к вашим услугам.

– К услугам? Мы не нуждаемся ни в чьих услугах. Нам помогает лес. Но я забыла хорошие манеры, прости. Меня зовут Звонкий Ручеек. – Маленькая девочка с необычной серьезностью посмотрела на эльфа.

Тот лишь склонил голову еще ниже.

– Мы рады встретиться с Владычицей дриад, – тихонько пискнула Кли-кли.

Ого! Вроде мы столкнулись с какой-то важной шишкой. Барабаны рокотали за нашими спинами, и Мумр, не удержавшись, оглянулся. Звонкий Ручеек заметила это и произнесла:

– Не беспокойся, человек. У нас есть немного времени, прежде чем случится то, что предопределено. Встань, эльф, негоже королю стоять на коленях даже перед Владычицей дриад.

– Госпожа ошибается, я не король, – сдержанно сказал Эграсса и встал с колен.

– Госпожа лишь торопит события, – в тон эльфу ответила дриада. – Я смотрю в будущее, хотя вижу не многое. Все подернуто рябью из-за того, что этот человек несет в себе вьюгу.

Звонкий Ручеек посмотрела на меня:

– Ты достал из Колыбели мертвых то, что не следовало доставать, и теперь оно в моем лесу. Раньше, когда это было у эльфов, я закрывала глаза, но теперь, когда его сила слабеет, я не хочу гибели Заграбы. Вам нужно покинуть лес, и как можно скорее.

– Поверьте, госпожа, – смиренно ответила Кли-кли, – мы этого и хотим. У нас и в мыслях не было причинять вред лесу.

– И это говорит та, что едва не сотворила боевое заклятие, способное превратить рощу златолистов в щепки, – покачала головой Звонкий Ручеек, но, на счастье гоблинши, никто из отряда вроде не обратил внимания на эти слова Владычицы дриад. – Я вижу, ваш товарищ ранен.

– Орки.

– Орки. – Она грустно кивнула. – Флини рассказал мне о том, что происходит, но прийти я смогла только сейчас. Солнечный Зайчик позаботится о вашем друге.

Одна из трех молчавших дриад склонилась над раненым, но я сейчас думал о флини. Маленький паренек обещал мне, что предупредит кого следует, но я и не думал, что речь идет о дриадах!