Лишь несколько фигур зашевелились, но и этого хватило, чтобы заставить существо бросить человека. Тварь повернулась к Галаэрону и выдохнула сквозь зубы струю чёрного дыма.

Выкрикнуть предупреждение, у Нихмеду не было времени. Галаэрон едва успел закрыть рот, прежде чем облако поглотило его, обжигая глаза и ноздри, заставляя лёгкие неистово требовать воздуха. Тоннель наполнился болезненными звуками кашля и рвоты. Они были слишком недолгими. Когда эльф вспомнил заклинание ветра, половина стихла. Когда он произнёс заклятие, сдув смертельный туман в пустой боковой проход, стихли и остальные.

Зная, что следующим падёт он сам, Галаэрон не стал бороться с поднимающимся изнутри ужасающим гневом. Ярость ведёт к глупости, но придаёт отчаянную смелость и безумную силу. Он достаточно насмотрелся на это дьявольское отродье, чтобы понять, что ему понадобятся все доступные силы. Нихмеду бросился вслед за уплывающим краем чёрного облака, всё ещё сдерживая дыхание, и вслепую ударил мечом. Он почувствовал, как лезвие задело что-то, переменил хватку и изо всех сил рванулся вперёд.

Клинок погрузился где-то на фут, а затем остановился. Галаэрон присел и услышал, как над головой просвистели две конечности монстра. Тогда эльф отпрыгнул назад и увидел, как из бурлящего облака появились ещё две. Он выхватил из рукава стеклянный жезл.

Туман улетучился, обнажив парящее в воздухе тело твари. Она зависла менее чем в пяти шагах, над пастью чудовища торчал меч. Надеясь, что разряд молнии окажется более эффективным, чем другие заклятия, Нихмеду указал жезлом на туловище монстра и стал читать магическую формулу.

- Не магией, - воскликнул низкий голос. - Я же сказал, мечами!

Галаэрон оглянулся и увидел, как смуглый маг шагнул через занавес. На нем, будто тень, развевалась чёрная роба. Чудовище метнулось к человеку, на кончиках пальцев жуткого существа уже горели двадцать крошечных язычков пламени. Мелегонт описал рукой круг, сотворив перед собой кольцо холодной черноты, и уверенно шагнул вперёд. Огонь сорвался с рук монстра, попал прямо в тёмное кольцо и там исчез.

Галаэрон уже двигался, выхватив меч из рук поверженного человека и бросившись в атаку. Несмотря на то, что рукоять оружия была обмотана кожей, она была так холодна, что обжигала плоть, и пальцы эльфа тут же онемели и потеряли гибкость. Он всё равно атаковал, обрушив клинок на туловище твари в двух футах от хвоста.

Чёрное лезвие прошло сквозь плоть монстра без всякого сопротивления и начисто отрубило хвост.

Существо содрогнулось от боли и кинулось на Галаэрона, но тут же остановилось, едва не налетев на чёрный клинок. Нихмеду сделал выпад, целясь в глотку, и едва не уронил оружие, когда тварь отпрянула, а отмороженные пальцы эльфа не смогли удержать меч.

Галаэрон сменил руку. В этот момент его броня так раскалилась, что стала сиять, наполняя тоннель мрачными розовыми тенями и ослепляя его ночное зрение. От боли в глазах эльф закричал, но всё-таки бросился вперёд, неистово размахивая мечом. У чудовища не было другого выхода, кроме как отступить – прямо на Мелегонта Тантула.

Маг шагнул вперёд, загоняя тварь на клинок Галаэрона. От боли та разразилась таким же воплем, что и раньше, но эльф едва расслышал его за собственным криком. Падая, он нашёл в себе силы повернуть клинок и потащить тварь за собой.

На пыль перед ним плюхнулась куча кишок, а существо медленно опустилось на пол около эльфа. Галаэрон завопил, откатился в сторону, нащупывая свой кинжал.

Мелегонт Тантул поставил ногу на его живот, чтобы придержать.

- Оно мертво. Неплохо, юноша. Теперь не двигайся, - маг провёл рукой перед Галаэроном, произнеся странное заклятие, и доспехи тут же остыли. - Так лучше?

Нихмеду кивнул.

- Что…

- Нет времени на разговоры, сюда спешит ещё дюжина таких тварей, - человек помог Галаэрону подняться на ноги, а потом жестом указал на дыру в серебристом занавесе. - И теперь они смогут до нас добраться.

Подавив стон боли, эльф спросил:

- Они?

- Позже, иначе мы погибнем. Как и остальные.

Маг стал прокладывать себе путь через тела. На лицах людей и эльфов застыли маски боли, а на подбородках выросли бороды из кровавой пены.

Мелегонт остановился у разрубленного тела Шатевара и указал на видневшиеся из-под него ноги Валы.

- Эта ещё жива. Вытащи её.

И хотя маг и сам выглядел вполне способным нести раненых, Галаэрон вытащил женщину из-под туши глаз-тирана. К своему огромному удивлению, он обнаружил, что её грудь вздымается и опускается, как и сказал маг. Нихмеду взгромоздил Валу на плечо и направился вслед за магом, не обратив внимания на её чёрный меч, упавший с негромким звоном в пыль.

Мелегонт развернулся на пятке и указал на оружие.

- Тёмный меч, дурак.

- Я не могу держать его, - сказал Галаэрон, показывая обмороженные ладони.

Маг подступил ближе, вглядываясь в лицо эльфа.

- Что ты здесь делаешь? – спросил он, казалось, только сейчас заметив заострённые уши Галаэрона. - Ты не из Гранитной Башни…

ГЛАВА 2

20-е Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД)

В месяц Найтал песчаные бури, вырывающиеся из Анороха и наполненные жалящим песком и пронзительным холодом, становятся куда сильнее и опаснее обычных. Ночью ни один эльф в доспехах не способен вынести их ледяные порывы, не завернувшись в плащ, и всё же измученное тело Галаэрона стонало под весом его накидки из шерсти ткаерфа. Его руки, всё ещё немеющие и белые от прикосновения к чёрному мечу, вместо прежней боли чувствовали настоящую агонию, но даже это казалось ему недостаточным наказанием. Такари, сгорбившись, сидела на большой лошади, принадлежавшей людям. Разведчица была очень слаба и все время бредила, поэтому Эамонду приходилось сидеть с ней в одном седле, несмотря на то, что он и сам был изранен. Нимиай и Дайнод остались целы, поскольку охраняли пленников за пределами пещеры, но им придётся разведывать путь, и каждый из них имеет все шансы погибнуть от когтей дракона или грифона, привлечённых запахом пролитой крови.

Остальные погибли. Из семнадцати эльфов, отдавших свои жизни под командование Галаэрона, тринадцать были убиты. Он подвёл их всех и заслуживал более сурового наказания, чем какие-то там ожоги. Куда более сурового.

Нихмеду возился с последней верёвкой на ногах Валы, потуже затянув петлю и  привязав её сапог к стремени. Затем эльф произнёс волшебное слово, и верёвка стянулась на лодыжке женщины, приковывая её к седлу. Он не замечал, насколько туго затянул узел, пока кожа сапога не смялась под кольцами верёвки.

- Чем больше дёргаешься, тем туже становится петля, - обычно Галаэрон предоставлял пленникам возможность выяснить это самостоятельно, но сейчас он боялся, что верёвка попросту раздавит лодыжку Валы, если стянется ещё сильнее. - Снять её может только тот, кто надел.

- В самом деле? - хотя оковы наверняка причиняли боль, в глазах Валы не было и намёка на это, лишь холодная ярость. - Тогда, наверное, не стоит пытаться сбежать.

Резкость в её голосе давала понять, что женщина даже не собиралась бежать – во всяком случае, до тех пор, пока Галаэрон не ответит за смерть её людей. Хотя отомстить эльфу Вала никогда не сможет, утешением ей будет служить цена, которую Галаэрону придётся заплатить своим повелителям. Ни один отряд хранителей гробниц со времён Киньона Колбатина не терпел таких потерь, - а на южной границе пустыни, в спокойнейшем месте из всех, где патрулировали стражи, вообще не случалось ничего подобного.

Галаэрон собирался отойти, но передумал. Не оборачиваясь, он сказал:

- Мы сожалеем о смерти твоих людей. Знай, мы спасли бы их, будь это в наших силах.