Валера хотел захватить с собой упаковку пива, но Данилова, обозвав его нехорошими словами, заменила пиво на два пакета апельсинового сока.

Они оба были сильно не в духе и, наверное, подожгли бы «избушку», если бы не боялись, что огонь может перекинуться на лес… И тогда мало им не покажется.

Когда они дошли до поворота дороги, неведомо кем проложенной через здешние леса к коттеджу, Валера, повернувшись к дому, еще какое-то время разглядывал его с расстояния, пытаясь понять, что в нем не так. Какая-то важная мысль крутилась у него в голове, но каждый раз ускользала, не позволяя ухватить ее за скользкий кончик.

– Да и хрен с ним! – сказал Швец, и, перейдя на энергичный шаг, принялся догонять ушедшую вперед Данилову.

На их счастье, день выдался не только солнечным, но и по-летнему теплым. Точной календарной даты они не знали, но сошлись во мнении, что находились, опоенные каким-то наркосодержащим зельем, в полной отключке от пяти до семи суток… А это означает, что уже настал летний месяц июнь.

Маша шла налегке, в своих удобных туфлях на низком каблуке и лиловом жакете поверх лазоревого топа. Швец тащил под мышкой довольно увесистый пакет с провизией. Комарья и прочего гнуса в здешних лесах, к счастью, пока не наблюдалось; но не исключено, что мелкие кровососы примутся за них с наступлением сумерек. По обе стороны проселка сплошной стеной стоял лес: мохнатые разлапистые ели, бронзовые сосны, а также, выделяясь своим светлым обличьем промеж хвойных деревьев, тонкие стройные березки. Местами лес вокруг них выглядел как сказочный бор. Так все для них и происходило, как в русских народных сказках: чем дальше, тем страшнее.

Прикрыв ладошкой глаза, Маша посмотрела на дневное светило, потом уверенным тоном сказала:

– Времени, считай, уже два пополудни.

Валера, мысленно согласившись с ней, поинтересовался:

– Послушай… а как тебя зовут на самом деле?

– Маша Данилова.

– Ну и упрямая же ты! – косо поглядев на нее, заметил Швец.

– Да уж какая есть.

– Ладно… Скажи хоть, сколько тебе лет? Даниловой, я в курсе, двадцать восемь. Глебовой около тридцати. А тебе?

Кстати, вопрос был непраздный. Валера ведь по-прежнему почти ничего о ней не знал. Куратор отказался знакомить Швеца с личным досье этой дамочки, сказав, что эта информация может ненароком повредить их будущим контактам. Иногда Валере казалось, что ей как минимум тридцатник, а иногда, как вот сейчас, когда на ее лице нет и грамма косметики, что она несколько моложе и что ей, наверное, около двадцати пяти.

Данилова, бросив на него ироничный взгляд, сказала:

– Швец, а ведь ты не джентльмен…

– Согласен. Ну так сколько тебе годков?

– Приличные мужчины не задают дамам такие вопросы.

– А кто тебе сказал, что я – «приличный мужчина»? – усмехнулся Валера. – Я российский мент… вот кто я такой!

– И такой же прилипчивый, как все менты! Ладно, все равно ведь не отстанешь… Допустим… двадцать шесть.

Швец перебросил пакет с продуктами в другую руку.

– Ну вот, – сказал он, – а косила под тридцатилетнюю, когда «под Глебову» работала!

– Ты тоже, Щвец, косил под умного, а на деле оказался…

– Полным кретином.

Она как-то невесело улыбнулась:

– Ты сам, Валерий, это сказал.

Пройдя по лесной дороге около километра, они вышли к какому-то подобию развилки. Перед ними, как своеобразный барьер, открылся заросший камышами и, судя по всему, топкий берег речушки, ширина которой достигала здесь примерно пятнадцати метров. Дорога в этом месте раздваивалась, как бы распадаясь на два рукава. Можно повернуть направо и топать по проселку параллельно берегу реки. А можно и налево, где между опушкой леса и берегом речки проложен еще один проселочный путь…

За речкой неширокой полосой сочных трав и густых кустарников залег пойменный луг. За ним сплошной стеной, сколько видит глаз, вырастала сине-зеленая стена девственного леса.

– Что-то не похожи местные пейзажи на подмосковные, – поделился Швец своими наблюдениями с Машей. – Ты не находишь? Даже лэповских вышек не видать до самого горизонта…

Они застыли на какое-то время на развилке, в нерешительности разглядывая округу.

– Не нравятся мне эти накатанные дорожки в глухом лесу, – задумчиво сказала Данилова. – Видел, Валерий, свежие следы протекторов на грунтовке? Там, где возле лужицы влажная земля… Кто-то здесь на джипешнике недавно рассекал. Причем агрегат у них мощный… вроде «Ленд-Ровера» или «Ленд-Крузера».

– Ты тоже засекла те следы? – Валера решил не сознаваться, что сам-то он прохлопал это дело, дабы окончательно не упасть в ее глазах. – Чтоб не светиться на дороге, можем… допустим, переплыть реку! Что скажешь?

Маша посмотрела на него довольно выразительно, затем, легонько вздохнув, сказала:

– Будет лучше, если мы не станем удаляться от проселка. Куда-то ведь он должен нас привести? Не тот, так другой?! Но в одном ты прав: светиться на дороге нам не стоит, так что предлагаю дальше идти лесом, параллельно одному из проселков.

Едва они подошли к полосе кустарника, за которой начиналась лесная чащоба, как вдруг зашевелился-затрясся ближний к ним кустик…

Тут же, словно из под земли, прямо перед ними вырос какой-то верзила в камуфляже и маске, и, приняв довольно угрожающую позу, наставил на опешивших путников свой «калаш»…

Но стрелять не стал, а громким голосом, разнесшимся по всей округе, произнес:

– Господа, вас приветствует ФСБ России!

В ту же секунду их окружили человек пять вооруженных бойцов в масках – и откуда они только взялись?!

У Валеры от неожиданности, а скорей, даже, испуга, вывалился сверток, который он держал под мышкой.

Двое подскочивших к нему бойцов сначала вывернули ему руки назад, затем набросили сверху непроницаемый полотняный мешок. Валера в душе опасался – да, он успел и об этом подумать, – что сейчас он схлопочет, как в прошлый раз, прикладом автомата по черепу. Но этого, к счастью, не произошло… Его просто аккуратно уложили лицом вниз на землю и негромко скомандовали: «Не дергайся!»

Маша, на лице которой за считанные мгновения отразилась целая гамма чувств и переживаний, уже открыла было рот, чтобы сказать вслух пришедшие ей на ум кое-какие слова… Но тоже не успела: один из боевиков ловко заклеил ей губы полоской пластыря, а затем уложил на землю рядышком с Валерой Швецом.

Вскоре до их слуха донесся рокот автомобильных движков. К развилке подъехали два мощных внедорожника с пятнистыми бортами, раскрашенные для маскировки в камуфляжные тона. Машу препроводили на заднее сиденье одного джипа, ее партнера сунули в другой. Обе машины дружно тронулись с места и, цепляясь мощными протекторами за полотно грунтовки, повезли их куда-то в неизвестном направлении.

Очень скоро выяснилось, что Швеца и Данилову привезли в исходную точку их неудавшегося путешествия. А именно, в небольшой коттедж, возведенный на поляне посреди глухого девственного леса для непонятно каких целей.

Здесь задержанных разделили. Валеру уложили плашмя на деревянный настил летней террасы, а Машу повели внутрь коттеджа.

Как и Швецу, Маше не только заклеили пластырем рот, но и надели на голову непроницаемый полотняный мешок. Молодую женщину сопроводили в единственную в этом домике комнату и усадили на стул. В принципе, она уже догадалась, куда именно, на какой объект доставили их эти люди. Но кто они, к какой организации приписаны и какую именно цель ставят перед собой… Вот этого, хоть убей, понять не могла.

Маша сейчас испытывала противоречивые чувства… С одной стороны, тот возглас: «Господа, вас приветствует ФСБ России!», что прозвучал у развилки, мог являться для нее крайне обнадеживающим фактором. Потому что реплика эта в последнее время служит как бы визитной карточкой Конторы (в тех случаях, когда проводятся спецоперации по линии госбезопасности)… А с другой… определенно что-то здесь не так. Она не знала, засек ли это обстоятельство Швец, но она-то успела заметить: сцену их с Валерой поимки снимали на видеокамеру…