Идея второго маршрута, который Циммерман использовал для передачи своей шифртелеграммы в Вашингтон, зародилась у Эдварда Хауза, близкого друга президента Соединенных Штатов Америки Вильсона. В 1915 г. во время одной из своих поездок в Европу Хауз устроил так, что все кодированные сообщения из американских посольств стали поступать непосредственно в его адрес, минуя государственный департамент США. Когда 27 декабря 1916 г. немецкий посол Берншторфф обсуждал с Хаузом новую мирную инициативу Вильсона, он подчеркнул, что ее шансы на успех значительно возрастут, если правительство Германии сможет связываться через Хауза непосредственно со своим послом в Соединенных Штатах. Хауз доложил об этом президенту. На следующий день Вильсон разрешил немецкому правительству, используя собственный код, передавать телеграммы между Берлином и Вашингтоном под американским дипломатическим прикрытием.
Шифртелеграмма Циммермана была доставлена в посольство США в Берлине 16 января в 3 часа дня. Однако ее нельзя было направить непосредственно в Вашингтон. Поэтому сначала ее отослали в Копенгаген, а затем – в Лондон. И лишь оттуда она могла пойти прямо в Вашингтон. В итоге Англия перехватила и второй экземпляр шифртелеграммы Циммермана. В комнате 40 крайне удивились, увидев немецкий код в пришедшей из Копенгагена американской телеграмме. Но англичане снова не заявили никакого протеста. Наличие двух копий одной и той же шифртелеграммы помогало избежать искажений, которые затруднили бы работу английских криптоаналитиков, и Грей с Монтгомери приступили к ее вскрытию.
Выпускник престижного Итонского университета Грей в течение семи лет работал переводчиком в одном солидном лондонском издательстве, но потом началась мировая война, и он поступил на военную службу в морскую авиацию. На работу в комнату 40 Грей пришел в 1915 г. в возрасте 29 лег. После Первой мировой войны он стал директором столичного издательства, специализировавшегося на художественных гравюрах и эстампах. В 1939 г. английское правительство вспомнило о его прошлых достижениях в области дешифрования, и он был принят в криптоаналитическое отделение министерства иностранных дел Англии, став вскоре заместителем начальника этого отделения.
Когда шифртелеграмма Циммермана попала в руки Монтгомери, ему было 45 лет. Сын ливерпульского судовладельца, учившийся в частных школах или под руководством репетиторов в Англии, Германии и Франции, Монтгомери получил степень бакалавра богословия в Лондоне. Однако состояние здоровья не позволило ему выполнять обязанности пастора, и Монтгомери переквалифицировался в переводчика, специализировавшегося на истории раннехристианской Церкви. В отзыве на один из его переводов, сделанный в 1910 г., говорилось о том, что «никогда еще работа немецкого автора не была переведена на английский язык так идиоматично и одновременно так достоверно». В 1916 г. Монтгомери поступил на должность цензора и в том же году был переведен на работу в комнату 40. Там криптоанализ увлек его настолько, что после окончания Первой мировой войны Монтгомери продолжил службу в криптоаналитическом отделении министерства иностранных дел вплоть до самой своей кончины в 1930 г.
Когда Монтгомери работал в комнате 40, хорошее знание Библии однажды помогло ему решить проблему, которая поставила в тупик других сотрудников комнаты 40. Некий г-н Джоунд получил из Турции совершенно чистую почтовую открытку, посланную ему по адресу: Шотландия, Тайнабруич, Кингдом-роуд, 184. Джоунд знал, что открытка была от его сына, которого турки взяли в плен. Но в Таинабруиче ни про какую Кингдом-роуд слыхом не слыхивали, а домов было так мало, что нумеровать их никому просто в голову не приходило. Открытка попала в комнату 40, где никто не смог точно ответить, о чем именно сын Джоунда пытался ему сообщить. В конце концов Монтгомери высказал предположение о том, что в адресе на открытке содержится намек на 18-ю главу 4-го стиха «Книги Царств» Библии. Проверка показала, что в этой главе говорится о 50 пророках, которых спрятали в пещере и кормили хлебом с водой. Монтгомери истолковал слова из Библии как весть о том, что сын Джоунда вместе с другими военнопленными находится в безопасности, но нуждается в пище. Впоследствии выяснилось, что догадка Монтгомери была абсолютно правильной.
Однако прочтение шифртелеграммы Циммермана требовало от английских криптоаналитиков значительно большего, чем простое угадывание, поскольку «угадать» надо было значения для 10 тысяч кодовых групп. Работа началась с определения кодовых обозначений для точки. Логично было предположить, что они располагаются в конце шифртелеграммы. Опознавание точки облегчается тем, что при ее кодировании, как правило, используется очень ограниченное число кодовых обозначений. Шифровальщики, часто обращаясь к точке, запоминают всего одну или две соответствующие ей кодовые группы. После этого для кодирования точки они употребляют только эти группы, чтобы все время не рыскать по кодовой книге в поисках подходящего для нее обозначения. Криптоаналитики, хорошо знакомые с шифрперепиской какого-то определенного посольства, часто могут сказать, когда к работе в нем приступает новый шифровальщик, определяя это событие по появлению в перехваченных криптограммах непривычных кодовых эквивалентов для точки.
Нахождение точек позволило выявить структуру шифртелеграммы Циммермана. В немецком языке, где сказуемое очень часто стоит в конце предложения, кодовая группа, непосредственно предшествующая точке, скорее всего, является глаголом. Дополнительную помощь английским криптоаналитикам при вскрытии кода 0075 оказали стереотипные выражения, которые так любили употреблять в своих посланиях немецкие дипломаты: «Имею честь сообщить Вашему Превосходительству, что…»
Первые пробные отождествления фиксировались Монтгомери и Греем при помощи карандаша, чтобы их потом можно было легко исправить или стереть. Назывались они «карандашными группами». Если в дальнейшем прочитанная шифрпереписка подтверждала значение полученных «карандашных групп», то Монтгомери и Грей немедленно превращали их в «чернильные группы».
По мере дальнейшего поступления в комнату 40 перехваченных немецких шифртелеграмм, включая шифрованные сообщения, адресованные Берншторффу или отправленные им в Берлин, Монтгомери и Грей определяли значения все большего числа кодовых групп кода 0075. 28 января Грей принес Холлу частично прочитанную шифртелеграмму Берншторффа с выражением протеста против объявления неограниченной подводной войны, о которой ему сообщалось в первой части шифртелеграммы Циммермана от 16 января. В резких выражениях Берншторфф заявлял, что это сведет на нет все его усилия добиться ослабления напряженности между двумя странами и непременно втянет Соединенные Штаты в войну на стороне Антанты.
И действительно, 3 февраля 1917 г. президент Вильсон заявил, что разрывает дипломатические отношения с Германией, поскольку еще в апреле 1915 г. он обещал сделать это, если Германия возьмет курс на ведение неограниченной подводной войны. У уставшей от войны Англии появилась надежда, что в течение ближайших нескольких дней или, самое большее, через пару недель Соединенные Штаты вступят, наконец, в войну.
Тем временем в комнате 40 продолжалась упорная работа над кодом 0075. В первых числах февраля Грей принес Холлу открытый текст очередной шифртелеграммы Берншторффа, в которой излагались подробности его беседы с Вильсоном в связи с заявлением о разрыве дипломатических отношений США с Германией. Полученные новые значения кодовых групп кода 0075 были использованы для чтения шифртелеграммы Циммермана. В результате 5 февраля Холл смог представить в министерство иностранных дел ее более полный открытый текст.
С самого первого дня, когда Монтгомери принес ему первый вариант открытого текста шифртелеграммы Циммермана, Холл понял, что в сложившихся условиях публичное разоблачение немецкого заговора против Соединенных Штатов почти наверняка вынудило бы их объявить войну Германии. Это был очень весомый довод в пользу того, чтобы сообщить о нем американцам. Однако имелись и железные аргументы против доведения содержания шифртелеграммы Циммермана до сведения Вильсона.
