Существо остановилось, и я тоже замер, однако любопытство быстро пересилило страх и отвращение.

– Добрый день! – весело произнес я, осторожно приближаясь. Наверное, не самое подходящее начало для разговора, но что можно сказать внезапно встретившемуся получеловеку-полуящеру? – Прекрасная погода, не правда ли?

Она уставилась на меня с таким странным выражением, что я засомневался, сохранила ли она дар речи, и если да, то какой именно – человеческой или угаровской? Однако отступать было поздно.

Оборотень был намного выше любого человека, а рядом со мной казался настоящим Голиафом. Внезапно женский ротик приоткрылся.

– Ты новый Городской Бухгалтер, – произнесла она странно глубоким, но вполне человеческим голосом, и я облегченно вздохнул.

Остановившись на безопасном расстоянии от торчащего рога, я вежливо кивнул:

– Парк Лакош.

– Ну и чего пялишься? – огрызнулась она. Я виновато пожал плечами:

– Я новичок не только здесь, но и вообще на Хароне. Просто вы… э-э-э… несколько отличаетесь от тех, кого мне доводилось встречать до сих пор.

– Да, уж точно, – рассмеялась она. – Ты что, первый раз видишь оборотня?

– Нет, – честно признался я. – Но так близко – первый.

– И что?

Я с беспокойством подумал, чего она ждет – комплимента или повода проткнуть меня насквозь.

– В каком смысле? – отозвался я. – Я нахожу вас… э-э-э… просто очаровательной. Она презрительно фыркнула:

– Очаровательной! Да, по-другому не скажешь.

– Вы работаете здесь, в Тандеркоре?

– А где же еще? Таскаю всякие тяжести. От моих рук толку мало, зато ноги очень мощные.

– А чем вы занимались прежде? – как можно деликатнее поинтересовался я.

– Прежде? О! Раньше я сплавляла лес. Тогда способностей у меня было гораздо больше, чем силы.

Это признание произвело на меня определенное впечатление.

– Я подумал, что вы направляетесь в Санрот, – сказал я, – но с вашим видом…

– Да! – мрачно процедила она. – Мой вид с детства доставляет мне кучу проблем, Я родилась и выросла на реке, в семье рыбаков. Я была очень талантлива и любила работать, но все твердили, что с моей внешностью у меня одно призвание – выйти замуж и нарожать кучу детей. Но, черт побери, я слишком любила свою работу. Мужчины липли ко мне как мухи, но я на них плевать хотела.

Да, в здешнем патриархальном и разборчивом обществе это настоящая проблема.

– И вот однажды в наших краях очутился старый подонок Джимрод Гнизер и увидел меня, а вскоре мне приказали отправиться в Санрот-Холл – до этого я никогда там не бывала.

– По-моему, я его видел, – сказал я, вспоминая заметного человека средних лет, с которым недавно познакомился.

– Он вообразил, что я буду на седьмом небе от счастья, а когда я послала его к чертовой матери, то просто свихнулся от ярости и попытался взять меня силой – пришлось выпороть его кнутом. Я вернулась домой, а следом появился злой колдун Симбер и посоветовал мне вернуться в Санорт добром, иначе он заколдует меня и превратит в послушную рабыню Гнизера. Я посоветовала ему не медлить – по своей воле к этому подлецу я не вернулась бы никогда, но он решил, что над ним издеваются, и просто-напросто взял несколько моих волос и обрезки ногтей – помешать я не могла, все-таки он колдун. Затем, помню, на сцену вышел его сыночек, Изил… Надо признать, негодяй оказался на редкость изобретательным.

– Это ужасно, – едва смог вымолвить я.

– Да. Конечно, я могла попросить прощения у Гнизера, но лучше оставаться уродом, чем идти на такое унижение.

Когда-нибудь 'я отомщу им всем, вот увидишь. Но в общем-то все не так уж плохо. В отличие от тела мои мозги не изменились. Хотя Гнизер, конечно, умывает руки. Теперь я могу выйти замуж разве что за бурхана – кто еще станет заниматься любовью с ящером?

Теперь мне стало ясно, кем же на самом деле была моя собеседница – полубурханом.

– А колдун посильнее мог бы снять чары? Она отрицательно покачала головой:

– Нет. Все колдуны – члены братства и строго соблюдают свой кодекс чести. Даже женщины. Никто не станет вмешиваться не в свои дела. Если один может отменить то, что повелел другой, начнется такая свистопляска.

– Действительно, логично.

– А если действовать неофициально? – спросил я. Она тяжело вздохнула:

– Заклятие наложено очень профессионально. Дилетант только усугубит положение. Кроме того, в нем есть составляющая, трансформирующая любые контрзаклинания. Я попробовала однажды – и получила этот рог. С меня хватит.

Я был крайне заинтригован:

– А есть здесь другие, похожие на вас?

– На меня? Не совсем, но есть. Одни, как и я, стали наполовину бурханами, на остальных наслали другую порчу. В окрестностях Компании проживает несколько десятков самых различных оборотней. Места здесь много, так что мы редко встречаемся; некоторые по-настоящему свихнулись, вообразив себя тем, кем их сделали. Впрочем, людей превращают в чудовищ не так уж часто – мы нужны сугубо для устрашения, понятно?

Конечно, я понял и горячо возблагодарил судьбу за то, что, во-первых, стал горожанином, а во-вторых, – другом Тулли Кокула и персоной грата для Правительства.

– А вам никогда не хотелось уйти отсюда? – спросил я. – Я слышал о колониях оборотней. Вероятно, это проще и удобнее.

– Да, я знаю, есть такие, – подтвердила она. – Но здесь я ближе к тем, кто превратил меня в это. – Она крепко сжала почти человеческие кулачки, и я внезапно заметил, что ее пальцы заканчиваются очень острыми загнутыми когтями.

– К сожалении? мне пора, – сказал я совершенно искренне: меня ждал экипаж, чтобы отвезти в город. – Было очень интересно познакомиться с вами. Если я застукаю вашего обидчика на каких-нибудь махинациях, обещаю напомнить о вас.

– Смотри! – зловеще усмехнулась она и, вздохнув, продолжила более миролюбиво. – Если ты и впрямь отважишься на это, обязательно найди меня, слышишь? Здесь много людей, но ты первый отнесся ко мне дружелюбно и с уважением – по-человечески.

– Обещаю, – еще раз заверил я, и мы разошлись, но внезапно я остановился и окликнул ее:

– Кстати, как вас зовут?

– Дарва, – бросила она. – Теперь я просто Дарва. Она свернула на боковую тропинку и быстро скрылась из глаз. Я постоял немного, глядя ей вслед, – ее походка оказалась весьма грациозной. Имена Гнизер и Изил крепко отпечатались у меня в мозгу. Приближался балансовый отчет.

Прошло несколько месяцев; я вполне обжился и даже стал получать удовольствие от работы. Зала научила меня плавать, и теперь мы все свободное время валялись на пляже. Я выучился ходить под парусом, хотя не мог позволить себе купить парусную лодку – ее приходилось где-нибудь выпрашивать. Зала скопила деньжат и купила два велосипеда – при ближайшем рассмотрении выяснилось, что они сделаны на Цербере, – что значительно увеличило свободу передвижения и позволило нам поддерживать спортивную форму.

Иногда в залив заходили большие парусные суда, забиравшие мануфактуру и все, что могло храниться достаточно долго, а взамен выгружали заказанные нами товары. Зрелище было удивительное. Хотя крепкие стальные корабли, конечно же, производились на Цербере, транспортировка их на Харон не окупалась. Здесь строили свои суда из местных твердых пород дерева, отчего они выглядели еще внушительнее. Я подметил, что команды состоят в основном из оборотней – различных размеров и самого причудливого вида, однако весьма приспособленных для такелажных и всевозможных погрузочных работ. Гильдию мореплавателей мало заботила внешность – только профессиональные качества. Как правило, «матросы» не сходили на берег, хотя несколько раз я видел шлюпки, идущие к мысу Пархара, – по слухам, именно там была колония оборотней.

Тулли Кокула я видел редко – он занимался своими "делами", да я в нем и не нуждался – только иногда, когда его ученики позволяли себе порезвиться, и мне приходилось ставить мастера в известность – или даже вызывать его на место преступления, чтобы утихомирить буянов. Ученики эти, как правило, были еще молокососами, а силу имели уже недюжинную. Меня всегда интересовало, что он делает с талантливыми ученицами. Но потом я сообразил, что человек, способный превратить молодую девушку в уродливого динозавра, может и обратное.