Но отец уже нажимал кнопки. Стас понял, что номер Эвелины он предусмотрительно внес в память аппарата.

–?Эвелина Геннадьевна? Еще раз добрый вечер. Это Герасимов. Да, он здесь, но он не в состоянии разговаривать. Он попросил, чтобы вы все сообщили мне. Да, конечно, такой разговор нельзя вести по телефону. Мы приедем вместе. Где вы живете? Да, я записываю, – он кивнул Наталье Марковне, она тут же взяла карандаш. Генерал повторил вслух адрес, генеральша записала в блокнот, который лежал на столике в прихожей. – Думаю, мы будем у вас через полчаса, не позже. Спасибо. До встречи. – Владимир Марленович отложил телефон и, не взглянув на Стаса, ушел в комнату. Стас ринулся за ним.

–?Папа, в чем дело?

–?Ты разве не понял? – Генерал вошел в спальню, снял домашнюю куртку, бросил на спинку кровати, достал из шкафа свитер, натянул его на старую ковбойку. – Я еду к твоей Эвелине. А ты как хочешь. Можешь оставаться и жрать борщ.

–?Володя, хотя бы переодень брюки, – сказала генеральша.

Генерал стал снимать спортивные трикотажные штаны, запутался, чуть не упал. Лицо его налилось бурой краской, он громко, тяжело дышал и вдруг мучительно скорчился.

–?Володенька, что с тобой? – генеральша подхватила его под локоть, усадила на кровать, присела перед ним на корточки и помогла избавиться от штанов. Генерал сидел, согнувшись пополам, сдавленно стонал и держался за живот. Он выглядел беспомощным и жутко старым. На нем были широкие сатиновые трусы в горошек, из-под свитера торчала клетчатая ковбойка.

–?Наташа, что-нибудь от живота... очень болит живот, – жалобно прохрипел он.

Генеральша бросилась на кухню за лекарствами.

–?Папа, может, врача вызвать? – спросил Стас, глядя сверху на потную лысину отца.

–?Нет... Сейчас пройдет, и мы поедем...

–?Никуда ты не поедешь, Володя. Прими лекарство и ложись, – Наталья Марковна влила ему в рот столовую ложку белой, густой, как сливки, жидкости, – а ты, – обратилась она к сыну, – давай отправляйся к своей Эвелине, и сразу назад, понял?

–?Мама, надо срочно вызвать врача, так нельзя, посмотри, как ему плохо. Я никуда не поеду, я не могу оставить отца в таком состоянии, – нервно забормотал Стас.

–?Ты поедешь, сынок, – Наталья Марковна бережно уложила генерала и накрыла его пледом, – ты поедешь, вернешься и расскажешь, что произошло на этот раз.

–?Он опять исчезнет, – пробормотал генерал, – я ему не верю. Мне уже лучше. Это просто гастрит. Я полежу немного и поеду с ним.

–?Никуда он не денется, лежи спокойно, Володя, отдыхай. – Она подошла к Стасу и посмотрела ему в глаза, но уже без всякого умиления, жестко и холодно. – Ты понял, сынок? Ты поедешь, выяснишь, что произошло, вернешься и все расскажешь. А чтобы у тебя не было соблазна опять исчезнуть, тебя повезет Николай.

–?Мама, что за бред! – закричал Стас. – Я поеду на своей машине. Я никуда не собираюсь исчезать!

–?Не ори, – Наталья Марковна нахмурилась, – тебя повезет Николай, туда и обратно, – она взяла телефон, набрала номер и совсем другим, мягким приветливым голосом произнесла: – Коля, поднимитесь, пожалуйста.

Николай был одним из генеральских шоферов-телохранителей. Стас понял, что ему не отвертеться. Шофер появился через пару минут, мрачный тупой амбал с выбритым затылком и свинцовым взглядом. Наталья Марковна вручила ему листок с адресом и что-то прошептала на ухо.

Оказавшись на заднем сиденье отцовского «Мерседеса», Стас закурил и произнес небрежно в бритый бычий затылок:

–?Ну что, Коля, тебе приказано меня охранять или за мной следить?

–?По обстоятельствам, – ответил механический бас.

Через двадцать минут они подъехали к дому Эвелины. Коля вышел из машины, открыл заднюю дверь, достал из кармана крошечный пульт-брелок, заблокировал двери и включил сигнализацию.

–?Эй, алло, что за дела? – крикнул Стас. – Я сам дойду до квартиры. Ты лучше следи, чтобы к машине не прицепили какую-нибудь дрянь.

Николай ничего не ответил и мягко взял его за локоть. Стас вырвался и тут же угодил ногой в глубокую лужу.

–?Аккуратней! – хладнокровно прорычал шофер.

Они подошли к подъезду. Стас набрал код, проскользнул внутрь и попытался захлопнуть дверь у Николая перед носом. Не тут-то было. Железная рука придержала дверь, и бугай оказался внутри.

–?Эй, ты куда?

–?До квартиры.

Возмущаться и качать права перед этим быдлом Стас считал невозможным. Он только спросил с небрежной усмешкой:

–?Надеюсь, внутрь тебе не приказали зайти?

–?По обстоятельствам.

Эвелина долго не открывала. Стас обрадовался. Ну конечно, она успела смыться куда-то, и значит, ее звонок полнейшая чушь. Но тут послышались шаги за дверью, потом тишина. Он понял, что она смотрит в дверной глазок. Наконец дверь открылась.

Эвелина стояла перед ним, длинная, прямая, в джинсах и узком черном свитере.

–?Привет, – Стас потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку, но она резко отстранилась и, окинув взглядом Николая, застывшего у него спиной, спросила:

–?Кто это?

–?Телохранитель. Он подождет за дверью.

–?Где твой отец?

–?Ему стало плохо. Слушай, Линка, в чем дело? Какого хрена ты стала звонить моим родителям? Откуда вообще у тебя их телефон?

–?Как вас зовут? – обратилась она к шоферу, неприятно игнорируя Стаса.

–?Николай, – представился хладнокровный громила.

–?Вы работаете на него или на Владимира Марленовича?

–?Я охраняю генерала.

–?Отлично. Какие-нибудь документы есть у вас?

Коля протянул ей удостоверение службы безопасности банка. Она внимательно взглянула на фотографию, потом на Колю, кивнула и отдала ему документ.

–?Спасибо. Войдите, пожалуйста, и закройте дверь.

–?Линка, что за спектакль? Ты можешь объяснить по-человечески, в чем дело?

–?Пойдемте в комнату. Вы оба. Обувь можете не снимать.

Оказавшись в гостиной, Стас тут же плюхнулся в кресло и достал сигареты, показывая всем своим видом, что совершенно не волнуется и чувствует себя здесь как дома. Коля встал посреди комнаты, широко расставив ноги и цепким взглядом осматривая все вокруг. Эвелина подошла к книжным полкам, присела на корточки.

–?Слушай, у тебя что, тиражи упали? – обратился Стас к ее худой спине. – Или тебе опять нахамили в твоем издательстве? Да в чем дело? Ты можешь наконец объяснить?

Она молча шарила на нижней полке за книгами и не повернула головы. Стас поперхнулся дымом и тяжело закашлялся. Из глаз потекли слезы.

–?Линка, дай воды, – прохрипел он, – скорее дай воды!

Она распрямилась, резко, как отпущенная пружина, и повернулась. В руках у нее был полиэтиленовый пакет. Внутри лежало что-то тяжелое, темное. Не обращая внимания на Стаса, который буквально захлебывался кашлем, она шагнула к Николаю.

–?Вот это я нашла сегодня за книгами, когда пылесосила квартиру.

В пакете был пистолет.

Петр Аркадьевич Мамонов рассказал Юле, что по просьбе Железного Феликса в клинике устроили импровизированный филиал Лубянки. Анжелу под видом дежурного врача посетила милая, чрезвычайно любезная женщина, капитан ФСБ. Впрочем, у нее было высшее медицинское образование, она вполне грамотно сыграла свою роль. Кроме того, палату Анжелы утыкали «жучками», и все, что там говорится, тут же становится известно полковнику Райскому.

–?Откуда вы знаете? – прошептала Юля в лохматое ухо Петра Аркадьевича.

–?Слава Богу, знаю. У нас все-таки частная клиника, надежная охрана и случайного человека в стационар не пустят. Полковнику пришлось поставить меня в известность. Он показал мне санкцию прокурора. Они ищут особо опасного преступника, террориста, который как-то связан с этой несчастной певичкой Анжелой. Я, старый идиот, сам лично привез ее к нам в клинику, попросил, чтобы вы ее оперировали, а она, оказывается, дружит с бандитами.

–?Ничего, Петр Аркадьевич, полковник Райский нас защитит. А видеокамеры нет? – спросила Юля чуть громче, с глупой усмешкой.