–?Ты считаешь, этот водовоз не случайно оказался у него на пути?

–?Ничего я не считаю, – генерал мучительно сморщился и закрыл глаза. – Все, прости, Наташа, мне нехорошо, – он тяжело поднялся и отправился наверх, в спальню.

Генеральша последовала за ним, тревожно спрашивая, что случилось и где именно болит, но он, не сказав больше ни слова, поспешно заперся в ванной. Наталья Марковна постояла у закрытой двери, постучала, услышала вполне спокойный и живой голос:

–?Не волнуйся, Наташа, я приму прохладный душ и посплю немного. Это от жары. Не волнуйся.

Она спустилась вниз, в гостиную. Там на кушетке спал Стас, неукрытый, в одних трусах. В кресле у телевизора охранник досматривал дневной выпуск новостей из Москвы.

–?Как ты думаешь, Николаша, это правда случайность? – шепотом спросила генеральша.

–?Конечно, Наталья Марковна. Вы же знаете, какие опасные здесь дороги, – ответил Николаша, выключил телевизор и, перекинув полотенце через могучее плечо, отправился на пляж.

Стас, как в детстве, спрятался в сон от всех разговоров и проблем. Осталось только накрыть его пледом, сесть рядом и смотреть на него спящего сколько душе угодно.

Наталья Марковна смотрела на Стаса и думала о Сереже. За тридцать шесть лет она так и не сумела забыть своего первенца. Стас спал тревожно, вздрагивал, стонал, вертелся. Она поправила плед, погладила влажный лоб, жесткие пепельно-русые волосы.

Сережа был бы сейчас точно таким же, но совершенно другим. Он жил бы иначе, не как Стас. Он бы не сидел на шее у отца, руководя какой-то фиктивной фирмочкой. Все в банке знают, что эта несчастная «Омега» существует только ради того, чтобы Стасик числился на приличной должности. Сережа вырос бы настоящим самостоятельным мужчиной, хорошо, правильно работал, и они с Володей гордились бы его успехами. Он бы обязательно женился, и были бы внуки, и жизнь имела бы какое-то осмысленное продолжение.

Генеральша часто представляла себе двух маленьких мальчиков-близнецов, ласковых, разумных, похожих сразу и на нее, и на Володю. Она закрывала глаза и видела себя с большой двойной коляской в сквере под старыми тополями. Трепетали листья, плясали солнечные блики. Она затыкала уши и слышала выразительный детский лепет. Она так ясно представляла себе, как они растут, идут в школу, как с ними постоянно происходят забавные истории, поскольку они совершенно одинаковые и все их путают.

Иногда она делилась своими грезами с мужем, он криво усмехался в ответ и говорил: «Какие внуки, Наташа? У нас и так на руках огромный трудный младенец, от которого не знаешь, чего ждать, потому что он избалован до невозможности». Обычно дальше происходила небольшая вялая ссора, генеральша оправдывалась, убеждала себя и мужа, что воспитывала сына как могла, а если получалось неправильно, то кто же мешал ему, отцу, вмешаться?

Неизвестно, сколько времени она просидела так, глядя на Стаса и думая о другом, несуществующем человеке, о маленьком нежном херувиме, которого успела подержать на руках всего несколько минут тридцать шесть лет назад.

–?Нет... не может быть. Мне показалось, это не могла быть она... ее нет... его нет... – пробормотал Стас и перевернулся на другой бок. Рука его взлетела так резко, что ударила Наталью Марковну по лицу.

–?Что? Что ты, Стасик?

Но он не ответил, он спал очень крепко и говорил во сне.

В Керкуре, столице маленького греческого острова Корфу, с утра бушевал ветер, такой мощный, что зонтики в кафе на набережной выворачивались наизнанку и рушились вешалки с одеждой у уличных торговцев. Огромный серебристый трейлер остановился на окраине, у бензоколонки, неподалеку от пустынного дикого пляжа.

Из кабины вылез бородатый крепкий мужчина, потянулся, хрустнув суставами, обошел грузовик, открыл дверцу и подал руку высокой тоненькой девушке. Она была в узких потертых шортах и открытой майке. Бешеный ветер тут же подхватил и принялся трепать ее длинные платиновые волосы.

–?Пойду выпью что-нибудь, – пробасил бородатый по-русски, отдал девушке ключи и скрылся в маленьком кафе.

Девушка легко сбежала вниз, к пляжу. Там на соломенных циновках под беспощадными лучами солнца спали, обнявшись, мужчина и женщина.

–?Микос! – громко позвала девушка.

Двое вскочили и стали тревожно озираться. Мужчина направился к девушке, его подруга осталась сидеть на циновке.

–?Привет, Микос. Как вы можете спать под таким солнцем? Не боитесь обгореть? – спросила девушка по-английски, когда он подошел ближе.

–?Мы выросли под этим солнцем, – ответил мужчина, – мы никогда не обгораем. А вот тебе, Ирен, надо быть осторожной с солнцем. Ты такая нежная, белокожая, – он оглядел девушку откровенно восторженным взглядом и оскалил в улыбке яркие безупречные зубы, – не ждал вас так рано. Думал, вы будете кататься на моей бандуре до ночи.

У него был неплохой английский, но с сильным греческим акцентом.

–?В следующий раз, Микос, мы обязательно возьмем твою бандуру на всю ночь, – улыбнулась в ответ девушка. – Человек, который на такой громадине может ездить по вашим дорогам ночью, просто гениальный водитель. А мы пока только туристы, которым захотелось развлечься.

Ее английский был значительно лучше. Легкий акцент казался скорее французским, чем русским. Она достала из сумочки несколько зеленых купюр и протянула греку.

–?Спасибо, Ирен, – кивнул он, – всегда рад одолжить тебе свой грузовик. Если в следующий раз, когда ты захочешь покататься ночью, твой друг будет занят, я с удовольствием составлю тебе компанию.

–?Правда? Я подумаю об этом. А твоя подруга не станет возражать?

–?Это не подруга. Это жена, – прошептал Микос и весело подмигнул, – мы ей не скажем. А если она случайно узнает, то все равно никуда не денется. У нас трое детей.

–?Серьезно? Вы такие молодые, и уже трое? Рада за вас. Вот, чуть не забыла, ключи от машины.

–?Спасибо. Надеюсь, никаких приключений у вас не было? С нашей дорожной полицией не познакомились?

–?Ты же сам говорил, что у вас ее практически нет, – девушка откинула волосы с лица, – ваши горные дороги заставляют ездить осторожно без всякой полиции.

–?Значит, мне не надо ждать никаких сюрпризов? – Микос прищурился и чуть склонил голову набок. – Ты гарантируешь, что вы с приятелем на моей машине никого не сшибли в пропасть?

–?Ну если не считать парочки туристических автобусов и десятка бестолковых мотоциклистов, то никого, – рассмеялась девушка. – Ладно, Микос, иди скорей к жене, она так смотрит на нас, что мне страшно за твое семейное благополучие. Счастливо, дорогой. Еще увидимся, – она легко вскарабкалась вверх, к шоссе. Микос проводил ее долгим прищуренным взглядом, затем пересчитал купюры, одну ловко спрятал в плавки, вернулся к жене, сел рядом с ней на циновку и протянул остальные три.

–?Что это? – грозно спросила мужа полная яркая гречанка и уставилась на него жгучим черным взглядом.

–?Триста долларов, – улыбнулся Микос, – триста новеньких американских долларов, которые я заработал всего за пять часов, совершенно ничего не делая.

–?Мне не понравилась эта девица. Кто она такая? Где ты с ней познакомился?

–?Она француженка. Богатая сумасшедшая туристка. Вчера вечером подошла ко мне на этой бензоколонке и спросила, не могу ли я одолжить на день ей и ее другу свой грузовик.

–?И ты, как полный идиот, сразу согласился?

–?Не сразу. Для начала я назвал очень большую цену. Триста долларов. Думал, она откажется, но она даже не стала торговаться.

–?Да? В таком случае она не француженка. Французы ужасно жадные.

–?Господи, Елена, какая нам с тобой разница, кто она? Лучше подумай, что делать с этими деньгами. Положить в банк или купить наконец новую стиральную машину?

–?Не знаю, Микос. Это нехорошие деньги. На твоем месте я бы прежде всего проверила, все ли в порядке с грузовиком, нет ли на нем следов крови сбитого человека. – Елена поднялась с циновки, осторожно ступая по камням, направилась к морю. У самой кромки воды она обернулась и крикнула: – Ты дурак, Микос! Эта девица вовсе не француженка! Иди проверь грузовик, а заодно и доллары. Вдруг они фальшивые?