— Родился таким, — буркнул советник, — А как вы меня разыскали?

— Сама не знаю, — пожала плечами Катарина, — Сказала вашему коню, чтобы отвел меня к хозяину, а он понял.

— Шмель у меня умница, — улыбнулся советник, — Что ж ты, поганец, сбежал?

Конь выразительно покосился на тушу мантикора, и смущенно стукнул передним копытом землю.

— Ой, а что это? — поразилась леди Нархи.

— Мантикор, — нехотя ответил Лавора.

— И… вы его сразили? Насмерть?

— Как видите, — пожал плечами сэр Алан, — Мертвее найти будет трудно.

Катарина задумчиво перевела взгляд с туши мантикора на Лавору, вновь приблизилась вплотную, практически прижимаясь к нему всем телом, и провела указательным пальчиком ему по груди.

— А вы, выходит, герой, а? — интонация явно говорила о том, что сейчас благородному Лаворе придется доказывать, что мужчины не только мечами махать умеют.

— Выходит, что так, — сэр Алан склонился к миниатюрной Катарине, решив, что агент она там Тайры, или не агент, но нечеловечески привлекательна.

И в этот момент на сцене появились новые действующие лица, в виде злых донельзя герцога, второго советника, барона Микуса и в высшей степени смущенного сэра Гая Пимену.

— Ну, и где этот ваш секач, я спрашиваю?!! — раздраженно поинтересовался Арин Легор Айко у своего лесничего, — Да меня жена опять засмеет!!!

— Сам ничего не могу понять, государь, — оправдывался сэр Гай, — Вся дичь как сквозь землю провалилась.

Сэр Алан и леди Катарина отпрянули друг от друга.

— А, благородный Лавора, благородная Нархи, вот вы где, — обратил внимание на первого советника и фрейлину герцог, — Ну хоть вы-то что ни-будь добыли?

— В некотором роде, государь, — ответил сэр Алан, указывая в сторону туши мантикора, — Хотя есть это не рекомендую.

— Что там у вас? — сэр Элвин Аэсто, барон Микуса, пожилой уже мужчина, давно передавший все интриги и управление баронством в руки сына, и появляющийся в свете только в таких вот торжественных случаях как большая охота, подошел к туше и присвистнул, — Ничего себе… Да еще мечем!!! Лавора, примите мои извинения — я всегда считал, что вы слабак и ничтожество, но теперь вижу, что глубоко заблуждался.

— Да что там такое? — заволновался герцог.

— Вы не поверите, Ваше Сиятельство, — торжественно ответил барон, — Это надо видеть лично.

Герцог, Тайра и сэр Гай спешились и подошли к сэру Элвину. Повисла мертвая тишина.

— Я глазам своим не верю, — наконец произнес сэр Гай, — Матерого мантикора, да еще мечем…

— Ну, что делать? — пожал плечами сэр Алан, — Пика сломалась, пришлось так вот…

— Да уж, — задумчиво произнес сэр Рэндом, — Теперь понятно, куда все зверье подевалось.

— Сэр Гай, немедленно приведите егерей, — распорядился Арин III, — Пускай тотчас доставят добычу благородного Лаворы в лагерь. И если повредят — лично шкуры с них поспускаю. Такой трофей бывает раз в сотню лет, если не реже!

— А удачное предзнаменование, — заметил Микуса, — Вы не находите, государь?

— Более чем! — герцог был возбужден так, будто бы именно он недавно дрался с мантикором, — Сэр Алан, вы признанный герой сегодняшнего дня. Я прикажу сложить балладу о вашем подвиге и исполнить на всех площадях всех городов нашего герцогства.

— Благодарю за честь, Ваше Сиятельство, — Лавора поклонился Арину III.

— Леди Катарина, а вы…

— Я, увы, подъехала позже, государь, — вздохнула фрейлина, — Чудовище уже лежало бездыханным у ног сэра Алана.

— Лавора, — герцог хлопнул советника по плечу, — Я вами горжусь! Можете перерисовывать герб, с сего дня ваш дикий кабан будет попирать копытами мантикора.

Благородный Витара скривился — сложносоставной герб во всем Айко имели только семь семей, и ни одна из них не была баронской. Спесивого сэра Рэндома покоробило то, что Лавора опять его обошел. Впрочем, глянув на мантикора он призадумался. Видимо барон не был уверен, что хочет славы такой ценой.

Герцог и оба барона вновь отошли к туше поверженного зверя, что-то там замеряя и горячо обсуждая, оставив советника и леди Катарину наедине.

— Мы еще встретимся с вами? — спросила она негромко.

— Непременно, — ответил он.

— Я буду ждать, ведь вы миролюбивы, не ревнивы и не женаты, — шепнула она, и, вскочив на свою лошадку, скрылась в чаще леса.

Охота, как и всегда, закончилась грандиозным пиршеством на свежем воздухе. Кабаны, олени, лани и косули, добытые благородным обществом, целиком готовились на вертелах, наполняя воздух ароматами жареного мяса. Чуть в стороне свежевали мантикора (сэр Алан решил сделать из него чучело и подарить герцогу, коллекционировавшему всяческие диковинки) и медведя, лично взятого на рогатину герцогиней Констансой. Благородные сэры распускали перед дамами перья, словно павлины, похваляясь своей удалью на охоте, чуть поодаль играла музыка и шли танцы. Часть благородного общества потихоньку выпивала в отдельных шатрах, ожидая пока будет готов большой павильон для пиршества. В центре внимания, конечно же, был благородный Лавора. Неудивительно — мантикоров в Айко не встречали уже добрых полторы сотни лет, а такого, чтобы выйти на этого зверя в одиночку и победить, здесь, пожалуй, что никогда и не бывало.

— Ну полно, полно, — пытался несколько утихомирить всеобщие восторги сэр Алан, — Вон, в Иторской марке шериф, благородный Дарки, тоже в одиночку на мантикора ходил, и ничего, никто ему осанну не поет. Право, что вы как дети, благородные, это всего лишь зверь.

— Зато какой! — внушительно ответил ему кто-то из окружающих, — Самый опасный на свете.

— Увы, нет, — усмехнулся первый советник, — Самый опасный зверь, это человек.

— Совершенно согласен, — поддержал советника барон Мезагучи.

— Ах, сэр Алан сейчас и на нас начнет охотиться, — с притворным испугом произнес Тревор Массена, бывший тут же, и, закатив глаза, попытался изобразить потерю чувств от испуга.

— Ну, уж нет, — расхохотались в толпе, — Твоя наглая морда и так всем надоела. Благородный Лавора не выдержит, если над его камином появится твоя башка.

— Ой, ну надо же, какие мы нежные… — надулся шут.

— Сэр Алан, сэр Руджер, — Робер Пимену, одетый в ливрею герцогского пажа пытался выглядеть поосновательнее, — Вас немедленно жалеет видеть Его Сиятельство.

Под конец фразы голос молодого человека снова "дал петуха", и сэр Робер густо покраснел.

Первый и третий советник переглянулись, извинились перед обществом, и отправились к герцогскому шатру. Юный Пимену гордо шагал впереди.

В герцогском шатре, кроме Его Сиятельства, уже был сэр Рэндом Витара. Лавора и Карено, коротко поклонились герцогу, и, повинуясь его жесту, сели за походный столик.

— Учитесь, благородные сэры, — сказал Арин III, — Наш барон Тайра даже предаваясь забавам, не забывает о делах. Изложите суть проблемы, сэр Рэндом.

— Господа, — начал тот, — Вы, вероятно помните, что в Верхнем Городе орудует шайка воров, похищающих старинные предметы. Из достоверных, — второй советник подчеркнул это слово, — источников мне стало известно, что эти негодяи намерены завтра проникнуть во дворец. Если помните, будет бал-маскарад, и они надеются затеряться среди гостей. Нам неизвестна их цель, но были получены приметы, по которым мы сможем их вычислить и обезвредить.

— Откуда, вы говорите, такая информация? — поинтересовался сэр Руджер.

— Оперативная информация получена сотрудниками Особого Межканцлерского стола.

— Интересно куры квохчут, — возмутился сэр Алан, — И почему это вам о такой ситуации докладывают, а нам с бароном Мезагучи — нет?!!

— Потому, что я озаботился приказать канцелярскому советнику Зитана уведомлять меня о всех новостях немедленно. Гонец прибыл всего четверть часа назад.

— Не будем ссориться, господа, — поморщился третий советник, — Давайте решать, что делать будем.

— Будем брать, — сказал Лавора, — Если, конечно, Его Сиятельство не возражает.