Двое ночных охранников, придя на работу осенним вечером 1961 года, принесли новость.
— Ну, — объявил один из них, — похоже, мальчики, скоро у вас появится компания. — Значение этой фразы заключенным было ясно: имелось в виду, что два молодых солдата, которых судили за убийство канзасского железнодорожника, получили смертный приговор. — Да, сэр, — подтвердил охранник, — им назначили смертную казнь.
Дик сказал:
— Не сомневался в этом. В Канзасе такое наказание очень популярно. Присяжные раздают смертные приговоры словно леденцы на палочке.
Одному из солдат, Джорджу Рональду Йорку, было восемнадцать; его товарищ, Джеймс Дуглас Латам, был на год старше. Оба были исключительно красивы, чем объясняется тот факт, что на суд пришли толпы девиц подросткового возраста. Хотя осудили их за одно убийство, они заявили, что во время своего веселого турне по стране убили семерых.
Ронни Йорк, голубоглазый блондин, родился и вырос во Флориде, где его отец был известным, хорошо оплачиваемым глубоководным водолазом. Йорки вели приятную и уютную жизнь, которая вся была сосредоточена вокруг Ронни, обожаемого и захваливаемого родителями и младшей сестрой. Жизнь Латама была, напротив, такой же суровой и полной лишений, как у Перри Смита. Он родился в Техасе и был самым младшим ребенком плодовитых, безденежных, вечно скандалящих родителей, которые, когда наконец разошлись, бросили своих отпрысков на произвол судьбы, свободных и никому не нужных, словно попрошайничающее перекати-поле. В семнадцать лет Латам поступил на военную службу, чтобы иметь кров над головой; через два года за самовольную отлучку он был посажен в лагерь в Форт-Худе, штат Техас. Там он познакомился с Ронни Йорком, который тоже сидел за самоволку. Хотя они были очень разные — даже физически, Йорк был высокий и флегматичный, а техасец был маленького роста, с лисьими карими глазами, оживляющими симпатичное маленькое личико, — в одном они сошлись полностью: мир мерзок, и всем, кто в нем живет, лучше умереть. «Этот мир прогнил, — сказал Латам, — и на это можно ответить только подлостью. Все понимают только одно — подлость. Спали человеку сарай — он это поймет. Отрави его собаку. Убей его».
Ронни сказал, что Латам прав на все сто, и добавил: «В любом случае, если ты кого убьешь, ты тому окажешь большую услугу».
Первыми, кому они решили оказать услугу, были две женщины из Джорджии, респектабельные домохозяйки, которые на свою беду повстречались на пути Йорку и Латаму вскоре после того, как смертоносная пара убежала из лагеря в Форт-Худе, украла пикап и отправилась в Джэксонвилл, родной город Йорка. Столкновение произошло на автозаправке в темных предместьях Джэксонвилла в ночь 29 мая 1961 года. Сначала дезертиры собирались посетить семью Йорка; но по приезде в город Йорк решил, что было бы неблагоразумно обращаться к родителям, потому что отец его порой проявлял весьма жесткий характер. Друзья обсудили это и, остановившись на заправке, пришли к мысли поехать в Новый Орлеан. Рядом с ними заправлялся другой автомобиль; две пышнотелых будущих жертвы, проведя весь день в магазинах Джэксонвилла, возвращались домой в маленький городок на границе между Флоридой и Джорджией. Увы, они сбились с дороги. Йорк, которого они спросили, как им ехать, был сама любезность: «Вы просто следуйте за нами. Мы вас выведем на верную дорогу». Но дорога, к которой он их вывел, на самом деле была далеко не верной: узкая просека, ведущая в болото. Однако леди простодушно следовали за ведущим автомобилем и вдруг увидели в свете фар, что любезные молодые люди приближаются к ним пешком, а потом, слишком поздно, разглядели, что в руках у них черные пастушьи бичи. Бичи принадлежали законному хозяину угнанного грузовика, пастуху; это Латаму пришла в голову мысль использовать их в качестве удавки — что они и сделали, предварительно ограбив женщин. В Новом Орлеане мальчики купили пистолет и поставили на рукоятке две метки.
В течение следующих десяти дней к этим меткам прибавились новые. В Таллахоме, штат Теннесси, они приобрели новенький красный «додж», застрелив его владельца, коммивояжера; а в Иллинойсе, пригороде Сент-Луиса, убили еще двоих человек. Канзасской жертвой, которая следовала за пятью предыдущими, был дед; его звали Отто Зиглер. Это был шестидесятидвухлетний здоровый, приветливый старик… из тех, что не проедут мимо застрявших на дороге автомобилистов, а обязательно предложат свою помощь. Одним прекрасным июньским утром мистер Зиглер, проезжая по шоссе, заметил на обочине красный «додж» с поднятым капотом, в моторе копались два приятных молодых человека. Откуда добрейшему мистеру Зиглеру было знать, что с машиной все в порядке — что это лишь уловка для того, чтобы ограбить и убить потенциального самаритянина? Его последними словами были: «Я могу вам чем-нибудь помочь?» Йорк с двадцати шагов всадил пулю в череп старика, повернулся к Латаму и спросил: «Недурной выстрел, а?»
Последняя их жертва была самой трагической. Это была девчонка восемнадцати лет; она служила горничной в мотеле в Колорадо, где двое разбойников провели ночь, во время которой девушка позволила им заняться с ней любовью. После этого они сказали ей, что едут в Калифорнию, и предложили поехать с ними.
— Давай, — уговаривал ее Латам, — вдруг мы все станем кинозвездами.
Девушка и ее торопливо уложенные чемоданы окончили свой век на дне ущелья неподалеку от Крейга, штат Колорадо; но прошло не так уж много времени после того, как она была застрелена и сброшена со скалы, и ее убийцам действительно пришлось оказаться перед кинокамерой.
Описания пассажиров красного автомобиля, данное свидетелями, заметившими их поблизости от того места, где было найдено тело Отто Зиглера, были розданы полицейским всего Среднего Запада и западных штатов. На дорогах были установлены блок-посты, шоссе патрулировали с вертолетов; Йорка и Латама задержал блок-пост в Юте. Позже, в штабе полиции Солт-Лейк-Сити, местная телекомпания взяла у них интервью: если его смотреть без звука, можно подумать, что два веселых, розовощеких атлета обсуждают хоккей или бейсбол — что угодно, только не убийства и не собственную роль в смерти семи человек, в чем они хвастливо признались.
— Почему, — спросил их репортер, — почему вы все это делали?
И Йорк с самодовольной усмешкой ответил: «Мы ненавидим мир».
Все пять штатов, соперничавших за право судить Йорка и Латама, поддерживают смертную казнь: Флорида (электрический стул), Теннесси (электрический стул), Иллинойс (электрический стул), Канзас (повешение) и Колорадо (газовая камера). Но из-за того, что у Канзаса было больше всего доказательств, он в этом споре победил.
Смертники впервые увидели своих новых компаньонов 2 ноября 1961 года. Охранник, сопровождавший их в камеры, представил их: «Мистер Йорк, мистер Латам, позвольте вам представить мистера Смита. Мистер Хикок. И мистер Лоуэлл Ли Эндрюс, „самый милый мальчик в Уолкотте!"».
Когда парад прошел мимо, Хикок услышал, что Эндрюс хихикает, и спросил:
— Что смешного в этих подонках?
— Ничего, — сказал Эндрюс. — Я только подумал: если сложить трех моих и четверо ваших да семь их, получится, что всего их четырнадцать, а нас пять. Они хотят поставить знак равенства между пятью и четырнадцатью…
— Четырьмя и четырнадцатью, — коротко поправил Хикок, — здесь всего четыре убийцы и один напрасно осужденный. Я не убийца, черт бы вас побрал. Я никогда не уронил даже волоса с чьей-нибудь головы.
Хикок продолжал писать письма, протестуя против осуждения, и одно из них наконец дало плоды. Получатель, Эверетт Стирман, председатель комитета правовой поддержки Канзасской ассоциации юристов, был встревожен заявлением отправителя, который упорно утверждал, что его и его сообщника судили не по справедливости. По словам Хикока, «атмосфера враждебности» в Гарден-Сити привела к тому, что присяжные не могли не быть предубеждены, и поэтому суд должен быть проведен повторно в другом месте. Что касается присяжных заседателей, которых выбрали в жюри, то по крайней мере двое из них ясно указали, что считают нас виновными, еще во время предварительной проверки (когда одного из них спрашивали, каково его мнение о высшей мере наказания, он сказал, что обычно он против смертной казни, однако не в данном случае); к сожалению, протокола предварительной проверки допустимости присяжных не существует, потому что закон штата Канзас не требует этого, если не было сделано особого запроса. Многие из присяжных заседателей, кроме того, были «хорошо знакомы с убитыми. Как и сам судья. Судья Тэйт был близким другом мистера Клаттера».
